Дневник убийцы - Джон Мэтьюз

Я знаю, как вам не понравилось, что я умер в ту ночь в гавани, потому что видел выражение ваших лиц на последней конференции, когда было объявлено о моей смерти. На той конференции я следил за вами и Ардженти из последнего ряда. А теперь вы размышляете, как я скрылся в толпе, как изменил цвет и форму прически и бороды, чтобы вы меня не узнали?

Неужели вы действительно подумали, что я перестану убивать или позволю другому убийце превзойти меня в таком впечатляющем списке? Забавно, что последнее письмо было право в одном и давало подсказку, которой вы не заметили, хотя инстинкт должен был вам помочь.

– Могу лишь повторить, что человек, которого мы видели в гавани в тот день, был, без сомнения, Потрошителем, опознанным как Юджин Самсон Дав, – произнес Джеймсон.

– Но, как я понял, единственная фотография, по которой вы могли опознать Дава, была сделала в Лондоне за несколько лет до этого события, – возразил сотрудник «Нью-Йорк пост». – Кроме того, в ту ночь правая сторона его лица была сильно изуродована выстрелом из пистолета.

– Да, верно. Но опознать его было вполне возможно.

Взгляд Финли быстро метнулся с этого репортера к последним рядам в зале. Помимо прочего, этот момент той последней ночи действительно сильно его беспокоил, но озвучивать его теперь было не время.

– Кроме того, нам известно, что в ту ночь он был с проституткой, – поддержал товарища Ардженти, стараясь сохранить инициативу в разговоре с журналистами. – Которая стала частью его инсценированной конфронтации с нами, подробно упомянутой в письме того же вечера. Почерк совпадает с прежними письмами. В целом не оставалось сомнений, что это был Дав.

Конференция проходила там же, что и две недели тому назад, в Темперанс-холл на Кросби-стрит. В «Таймс» появилось короткое сообщение о ней без всякой предварительной рекламы, поэтому следователи не ожидали такого же наплыва зрителей. Но они не учли, как возвращение Потрошителя скажется на психике общества. В итоге число пришедших оказалось почти таким же, как и в прошлый раз, и небольшой зал переполнился.

Поначалу Конрад Малгрейв из «Нью-Йорк таймс» вел себя необычно тихо, но внезапно он поднял свой карандаш.

– Тогда как вы объясните, что почерк теперь тоже схож с почерком Потрошителя?

Ардженти быстро переглянулся с Джеймсоном.

– Это еще надо доказать.

– Полагаете, это подделка?

– Я сказал не это. – Джозеф пристально смотрел на Малгрейва, не желая сдаваться.

Когда в «Таймс» появилось первое письмо, Ардженти собрал срочное совещание в чайной «Вендом» на Сорок первой улице. Заявив после первого напечатанного письма, что достоверность можно доказать, лишь сравнив почерк с рукописным письмом, теперь было бы противоречиво утверждать, что и то письмо было фальшивым.

– Письмо и почерк теперь изучаются на предмет подлинности, – добавил инспектор.

Конрад пожал плечами.

– Какова же альтернатива?

– Дело не только в стиле почерка, – прокомментировал Джеймсон. – Ранее в газетах появился снимок одного из писем, что дает возможность подделать почерк. Но есть еще сведения о качестве бумаги, чернил и конверта, что никогда не раскрывалось.

– Когда завершатся все наши исследования, мы узнаем больше, – произнес Ардженти.

Вероятность возвращения Потрошителя из мертвых была пугающей. «Поэтому в данной ситуации нам лучше скрывать свои карты и не торопиться», – сказал Финли на состоявшемся совещании ранее, и мэр Уоткинс поддержал его, стараясь избежать слухов о Потрошителе. В той области у Джеймсона также все было под контролем. В связи с многими письмами, появившимися в Лондоне, он стал главным знатоком почерка и стиля Потрошителя, а также используемых им чернил и бумаги.

Джозеф оторвал взгляд от первых рядов, где сидели репортеры, и оглядел аудиторию. Он заметил, что Финли периодически тоже сканирует зал. «На той конференции я следил за вами и Ардженти из последнего ряда». Но если письмо подлинное, то Дав – просто глупец, решив воскреснуть именно теперь. Тем не менее они все продумали и поставили троих полицейских у главной двери, чтобы следить за входящими. Кроме того, в зале находился Лоуренс, обладавший феноменальной памятью на лица.

Ардженти отвлек его помощник Джон Уэлан, появившийся среди людей в конце зала. Когда Уэлан добрался до середины, по выражению его лица инспектор понял, что у него плохие новости.

Райан Маккаффри находился в госпитале Ленокс уже четыре дня и теперь достаточно окреп, чтобы принимать посетителей. По указанию Тирни, Лайам Монэхэн выслушал у его постели историю нападения на него в ту ночь, а потом направился на встречу с Тирни на первом этаже его офиса в пивоварне Маклофлина на Перл-стрит.

Дэнни Бреннан был уже там с перевязанным правым плечом и большими синяками на лбу и под глазом.

Когда Монэхэн доложил новости из госпиталя, Тирни посмотрел на Бреннана.

– Значит, либо ты более крепок, чем наш Райан, либо нападавшие решили по какой-то причине не калечить тебя сильно.

– Думаю, что более крепок, – произнес Денди, слабо улыбнувшись. Ему вдруг пришло в голову, что Майкл намекает на сотрудничество с нападавшими.

– По словам медсестер из Ленокс-Хилл, Райан проторчал у них так долго из-за пневмонии, а не из-за побоев, – продолжил Лайам и пояснил, что Райана нашли часа через три после нападения. – На нем не было пиджака, он замерз почти насмерть.

Тирни слегка улыбнулся. Мысль о том, что Бреннан не предатель, доставила ему больше удовольствия, чем информация о состоянии Маккаффри.

– Так, расскажи мне еще раз, Дэнни, что сказали нападавшие в тот вечер? – спросил он.

Когда Бреннан пересказал все, что услышал, главарь банды подошел к карте Манхэттена на стене, на которой были отмечены главные маршруты доставки пива.

– Они упомянули имя Хаги? – переспросил Тирни.

– Да, верно, Хаги.

– А на тебя напали здесь, на Томпсон-стрит? – постучал Майкл по карте костяшкой пальца.

– Ну да. Еще девяти не было. Менее получаса как стемнело.

Тирни провел пальцем по карте.

– А потом еще нападение на Райана, всего два часа спустя, вот здесь, на Западной Десятой улице. Лайам, что ты думаешь об этом? Те же двое?

– Возможно. Времени вполне предостаточно, чтобы добраться, – пожал плечами Монэхэн. – Может быть, они даже какое-то время следили за передвижением Райана.

Майкл еще некоторое время изучал карту, переводя взгляд с одной точки на другую, а затем снова обернулся к Лайаму.

– Говоришь, что Райан едва что-то помнит – но что именно?

– Он услышал только конец разговора: один из них поторапливал другого. Будто бы им надо было спешить, а другой в ответ сказал: «Да. Бежать еще полмили, а пиджак такой тяжелый!»

– Ты сказал, полмили?

Монэхэн кивнул.

Тирни обвел пальцем треугольник от линии, соединявшей две точки.

Если двинуться на полмили к востоку, окажешься в точке, отстоящей на милю от Файв Пойнтс, и больше чем на милю от Бауэри или Нижнего Ист-Сайда. Если же пройти полмили на запад, будешь всего в двух кварталах от Гудзон-стрит.

Догадавшись, Лайам состроил гримасу.

– «Гудзонские чистильщики». Банда Хаги Лонегана. – Задумавшись на минуту, он поднял ладонь. – Но это может быть всего лишь совпадение. В конце концов, поначалу мы думали, что против нас действует Шиан.

– Если б второй раз напали на Бобби Фойла или Кормака, я бы согласился. Выглядело бы так, будто, напав на наших самых сильных людей, они хотят нас предупредить, – сказал Майкл. От услышанного комплимента Бреннан слегка улыбнулся, но мгновенно посерьезнел, когда Тирни уставился прямо ему в глаза. – Но Райана и Дэнни объединяет лишь территория. Здесь и здесь, на юго-западе, наши самые отдаленные районы сбора. – Он провел по карте пальцем. – А теперь взгляните на последние точки сбора. Оба не добрались до них перед нападением, им надо было идти дальше на восток, к Бауэри, или на север, в сторону Тенрдерлойна. В обоих случаях они шли в направлении от Гудзон-стрит.

Монэхэн кивнул. Были и другие возможные варианты, но они больше касались расстояния, и он видел, что Тирни учел все это, но уже принял решение. И он давно знал, что если их главарь что-то задумал, лучше просто согласиться.

– Думаю, вы правы. Больше похоже на то, что это были «чистильщики» Лонегана, – сказал Лайам.

Джеймсон встретился с Элли в приюте Бет Джекобс, чтобы рассказать ей последние новости.

– Боюсь, что адвокат Брогана, Тео Кин, преуспел в своем деле. Судья будет рассматривать убийства в поезде как случайные или как убийства по неосторожности, поэтому виселицей не пахнет. Он получит максимум десять лет тюремного заключения.

Элли подняла ладонь.

– Что?! При стольких убитых?

Ее друг вздохнул.

– Боюсь, что так. Смертный приговор грозит лишь в случае преднамеренного убийства.