Смерть в доке Виктория - Керри Гринвуд

– Я-то? Нет. Я знаю, что все эти голоса не от духов.

– Откуда тебе это известно?

Нина снова мотнула головой и рассмеялась.

Фрина не отступала:

– Ну и что же вы решили? Что сказал Гардштейн?

– Это тайна.

– Я знаю. Ты хочешь помочь мне или нет? Питер Смит мой друг, знаешь ты об этом? Он помогает мне.

Нина замерла, сжав кружку Билла.

– Вы знакомы с Питером?

– Да. – Фрина не стала пояснять, насколько хорошо они знакомы. – Он мой друг.

– Тогда я помогу вам, – решила Нина.

Билл обнял ее.

– Вот и умница. Расскажи этой даме о том, что она хочет узнать. Что вас интересует, мисс?

– Я ехала в автомобиле мимо дока Виктория, и кто-то выстрелил в мое ветровое стекло. На дороге я нашла умирающего юношу. В меня стреляли. Я хочу найти тех, кто убил этого паренька.

– Бедный Юрка! Мария так убивается. Это ее двоюродный брат. Славный был парень, одних лет со мной. И вся-то его провинность в том, что он напился и стал бахвалиться. Все молодые парни пьют и хвалятся. По молодости все так. А они его убили.

– Они и в вас стреляли, мисс?

Потрясенный Билл Купер заказал еще пива.

Нина рассеянно допивала янтарную жидкость из его кружки.

– Да. Вот моя визитная карточка. Я частный детектив. Поэтому и думаю – во-первых, в мире не так уж много симпатичных молодых людей, во-вторых, я пережила потрясение и, в-третьих, мой автомобиль поврежден – вот мне и следует найти убийц. Остальные меня не интересуют. Нине и Марии нечего меня бояться. Но Карл и Макс пусть пеняют на себя.

– Подонки! – возмутился Билл Купер. – Вы правда можете выпутать Нину из этой передряги, не вмешивая полицию, мисс?

– Да, – подтвердила Фрина. – Если вы мне поможете.

Билл Купер посмотрел на Нину, ожидая ее ответа. Фрина вспомнила, как сэр Гавейн позволял безобразной леди Рагнелл[47] принимать собственные решения.

– Конечно, я помогу вам. – Нина одним глотком допила пиво Билла.

– Отлично. Так что же сказала медиум?

– Она сказала, что ограбление банка должно идти своим чередом. И назвала время – в четверг, в два пополудни. И еще сказала, что они должны использовать…

– Пулемет Льюиса, – подсказала Фрина; она слышала, что эта английская фамилия проскальзывала в разговоре с духами.

Нина кивнула.

– Это якобы сказал Питер Пятков – Художник Питер. Он заявил, что погиб в осаде на Сиднистрит. Только это вранье.

– Вранье? Откуда ты знаешь?

– Медиум, она притворяется. Лишь изредка появляются настоящие духи. Чаще она все выдумывает.

– И ты догадалась, что это все неправда, – продолжила Фрина, – потому что знаешь, что Питер Пятков, Художник Питер, не погибал на Сидни-стрит. Или нет, неверно. – Фрину вдруг озарило. – Ты знаешь об этом, потому что Художник Питер никакой не дух. Ты знаешь, что это выдумка, потому что Художник Питер жив.

Нина открыла рот от изумления. Потом решительно замотала головой и сжала губы, словно у нее пропал дар речи.

– Я никому не проговорюсь, – пообещала Фрина. – Так значит, в четверг?

Нина кивнула.

– Где же?

– Государственный сберегательный банк Виктории на углу Уильям-стрит и Коллинз-стрит, – прошептала Нина. – Если они узнают про Художника Питера, они убьют меня.

– Ну, я-то об этом узнала от другого человека, – успокоила ее Фрина. – Что ж, надеюсь, мы еще встретимся. Если тебе придется возвращаться в это волчье логово, Нина, будь осторожнее. Не хочу, чтобы на моей совести была еще одна смерть. А теперь я должна идти.

– Куда вам спешить, мисс? – вмешался сборщик тростника, который явно проникся к Фрине расположением. – Посидели бы еще, выпили.

– Не могу. Если потороплюсь, то успею к окончанию балета. Прощайте.

Фрина вышла из паба, подобрав по пути Берта и Сеса, которые отвезли ее в «Принцесс театр».

– Ах, le Rideau,[48] – констатировала Фрина, когда опустили занавес изображавший самодовольного волшебника, возлежащего на облаках. – Ну, как вам понравилось, дамы?

– Фрина, танцоры были великолепны! – заметила доктор Макмиллан. – В самом деле, прыжки отлично тренируют мускулы. И даже не в том дело, что они высоко взлетали, а в том, что медленно опускались.

– Это было так прекрасно, – вздохнула Джейн. – Великолепно!

Фрина достала конфету из коробки, лежавшей на коленях Рут. Доктор Макмиллан права. Нижинский был знаменит своими медленными прыжками. Петрушка кривлялся и кричал, возмущаясь своим заточением. Цыгане плясали. Медведь ковылял по сцене. Начал падать снег. Высоко на крыше дух убитой куклы кричал и извивался в отчаянном протесте против безжалостного мира, в который он попал с соломенным телом и человеческим сердцем.

Фрина следила, как волшебник тащит мертвую куклу по заполненной артистами сцене, и подумала, что символика, пожалуй, слишком нарочита.

Девочки и доктор Макмиллан, увлеченные представлением, с трудом сдерживали слезы. Даже Дот всхлипывала.

– Бедненький Петрушка! – воскликнула Рут с возмущением.

Джейн захлюпала носом, доктор Макмиллан протянула ей внушительных размеров платок.

– Еще раз подняли занавес, – заметила Фрина. – Их принимают на ура. Пойдемте, дамы. Берт и Сес ждут нас.

– Бедненький Петрушка! – повторила Джейн, выходя вслед за Фриной из ложи и ступая на величественную лестницу. – Это несправедливо!

Фрина, чьи мысли были заняты Ниной и Юркой, согласилась, что это несправедливо. Переживания девочек ослабляли поздний час и купленная на память раскрашенная от руки программка.

Фрина улеглась спать в своем собственном доме, обладая сведениями столь опасными, что ей становилось не по себе.

И куда же запропастилась Алисия ВоддингтонФорсайт?

Глава десятая

Девочкина тайна – как мальчиков пугач:Пока ее не выпалишь – никчемна, хоть ты плачь!

Утро началось с неистовой трели телефона. Она разбудила Фрину, у которой был чуткий сон: мысли ее занимали банковские ограбления и пропавшие девочки. Господин Батлер, услышав звонок, появился из своей комнаты с куском намазанного маслом тоста.

– Резиденция мисс Фишер, – выговорил он, роняя крошки. – Нет, мадам, мисс Мэри здесь нет.

В этот момент раздался звонок в дверь.

– Прошу меня извинить, мадам, – сказал господин Батлер в трубку, – одну минуточку…

Вышедшая на лестницу Фрина слышала, как открылась дверь.

Господин Батлер впустил кого-то в дом, а затем продолжил разговор.

– Госпожа Тэчелл? Мисс Мэри только что прибыла. Я полагаю, она пришла поговорить с мисс Фишер. Нет, мадам, она чувствует себя хорошо. Да, мадам, я попрошу мисс Фишер позвонить вам, как только у нее появятся какие-нибудь сведения. Конечно, мадам. Мое почтение, мадам. Доброго вам утра.

Господин Батлер повесил трубку. Фрина слетела вниз в своем серебристо-зеленом хитоне и серебряных тапочках и подоспела как раз вовремя, чтобы принять в объятия кинувшуюся к ней ревмя ревущую девочку.

– О, мисс Фишер, я должна была прийти! – хлюпая носом пролепетала Мэри Тэчелл.

Фрина, не больно-то любившая, когда у нее на груди рыдают, обняла девочку и провела ее в гостиную.

– Попросите госпожу Батлер подать нам завтрак, господин Батлер, или хотя бы чай. Что, Дот уже встала? И позовите девочек. У нас, кажется, появились сложности.

– Не надо девочек… – всхлипнула Мэри.

Фрина усадила ее в большое кресло и протянула носовой платок.

– Ну-ну, Мэри, возьми себя в руки, – пожурила она. – Стоит ли так волноваться с утра пораньше?

Господин Батлер дожевал тост и удалился на кухню, где завтракали госпожа Батлер, Дот, Джейн и Рут.

– Прибыла ваша школьная подруга, – сообщил он девочкам. – В смятенных чувствах. Мисс Фишер просила подать чай.

Дот налила кипяток в большой чайник, достала чашки и приборы.

Джейн торопливо принялась за свою кашу.

– Не спеши, Джейн, – одернула ее Дот. – Мисс Фрина не любит, чтобы ее прерывали, когда она разговаривает с посетителями. Дай им минут десять.

Дот уплыла в гостиную с подносом в руках, разгрузила его и вернулась доложить, что мисс Мэри Тэчелл по-прежнему заливается слезами и, судя по всему, еще не скоро успокоится.

– Вот напасть! – пробормотала Рут, намазывая еще один кусок хлеба и щедро сдабривая его оксфордским мармеладом. – Интересно, что же стряслось?

– Могу поспорить, – буркнула Джейн, – что она прочитала дневник Алисии.

Мэри Татчелл утерла слезы, чтобы выпить чаю, и вдохнула нюхательные соли, заботливо принесенные Дот. Девочка была в отчаянии. Ее бесцветные глаза покраснели и сделались похожи на ягоды акмены,[51] а лицо покрылось красными пятнами, словно кто-то размазал их по лицу девочки, похожей на Алису из Страны Чудес. Но Фрина заметила, что, несмотря на расстроенные чувства, гостья крепко сжимала в руках тетрадь в лиловом кожаном переплете с тесненой надписью «Флоренция» на обложке.