Территория нелюбви (СИ) - Перова Алиса

Меня? Неожиданно.

Насколько помню, в последний раз я танцевала… никогда. Ну а где мне было танцевать? Школьные вечеринки я всегда игнорировала, на всякие там дискотеки сроду не бегала… Правда, парочка школьных балов всё же случились в моей жизни — новогодний и выпускной. Было нескучно, но к танцам это никакого отношения не имело. Да ни одному из наших пацанов, кроме Вадика, и в страшном сне не привиделось бы танцевать со мной. Но Вадик на новогодней вечеринке был очень занят — как раз тогда он и зачпокал нашу информатичку до потери работы. Зато на выпускном балу он всё же попытался создать со мной танцевальный дуэт… Но был послан. Достаточно уже того, что я вообще поддалась на его уговоры и появилась на этом разнузданном пьяном празднике. Короче, не сложилось у меня с танцами.

И вот сейчас я смотрю на протянутую руку Рябинина… Каждая гейша умеет петь и танцевать. А я… не зря Алекс всегда смеялась, что я самая неправильная гейша. Ну когда-то же стоит попробовать, так почему не сейчас? Я решительно вкладываю в мужскую ладонь свою. От чужого прикосновения к моей коже по всему телу пробегают колючие неприятные мурашки, но я стискиваю зубы и терплю. Мы просто потанцуем. Я выбираюсь из-за стола и смотрю мужчине в глаза.

— Вы подскажете мне, что надо делать?

— Не понял, — Рябинин хмурится, — ты о чём?

— Это мой первый танец, Пал Ильич, — произношу доверительно и очень тихо.

— Ого! Вот это ответственность! Я аж вспотел от волнения. Ты только расслабься, ладно? И, пожалуйста, не думай о том, что надо делать, просто следуй за мной.

9.7

У нас получается, и я не могу сдержать торжествующей улыбки. Рябинин ведёт меня очень бережно и плавно, а я действительно забываю о том, что не умею танцевать. Потому что я танцую! Вот только противные мурашки до сих пор покалывают кожу, хотя Пал Ильич и не прижимает меня крепко. Наверняка он знает от Вадика о моих странностях, поэтому очень деликатен в прикосновениях.

«Спасибо», — говорю ему взглядом, и его глаза улыбаются.

— Надо полагать, я гениальный учитель танцев, — смеётся мой партнёр. — Хотя, стоит признать, здесь вовсе нет моей заслуги. Я же видел, как ты танцуешь с нунчаками, а это, Айка, даже покруче балета.

Да, Ли тоже так говорил…

— Ты в Киеве таким штукам научилась?

Я киваю одними ресницами.

— Давно?

— В десять лет, — отвечаю после недолгой паузы.

Рябинин не дурак — сразу понимает, что я не готова обсуждать эту тему, и легко переходит к актуальному:

— Как тебе свадьба?

— Громкая.

— О-о, это ещё главного конкурса не было! Вот где наверняка будет громко, — Пал Ильич смеётся, но мне кажется, что ему не весело.

Когда же уже закончится эта свадьба? Домой хочу, к Ричарду. И маму увести бы отсюда поскорее…

— Я знаю, что ты злишься на Вадима.

Молчу. Но это и не вопрос.

— Вадим сам очень переживает, ты ведь знаешь, как он привязан к тебе.

Пора отвязываться. И жизнь станет менее обременительной.

Сейчас прикосновения Рябинина-старшего кажутся особенно неуютными, почти обжигают.

— Я хочу в следующем году отправить Алекс учиться.

Хорошее дело, нужное.

— Тоже в Штаты отправите? — не удерживаюсь от колкости.

— Не язви. Я собираюсь это сделать не для жены своего сына, а прежде всего для моего ценного сотрудника. Алекс очень способная девочка и нужна мне здесь.

— Здорово придумали, Пал Ильич! А что, отлично — посадить её здесь на короткий поводок и пусть впахивает, пока Ваш сынок будет резвиться, как козел на вольных лугах.

— Ты не забывайся, твоя сестра работает прежде всего за зарплату, и очень хорошую, кстати. А замуж её никто силой не тащил.

Знаю, что он прав, но…

— Да Вы-то почему позволили Вадьке жениться? Ему же всего восемнадцать!

— Любовь у них, однако, — усмехается Рябинин. — Что бы детки не творили, лишь бы деток не творили. Я ведь и сам в восемнадцать женился…

— А развелись во сколько — в двадцать?

— В двадцать два, — рявкает он и с силой сжимает мою ладонь. — Но я никогда не забывал о сыне. И жене помогал до тех пор, пока она снова замуж не вышла. И Вадима своего я так же воспитывал. Он, может, и раздолбай, но не подлец. И женился он по любви, чтоб ты там себе не думала. А ты-то чем недовольна? Тебе же, дурочке, проще будет, я, может, только из-за тебя и смирился с этим безумным браком. Ты ж мне уже почти как дочь. Непутёвая…

Я дёрнулась в мужских объятиях, и они стали жёстче.

— Да на хрен Вы…

— Молчать, малявка! На себя посмотри — одни глаза остались! Ты же ребёнок ещё, а пашешь, как здоровый мужик. Тебе учиться надо, отдыхать больше, на танцульки бегать, а не от гайцов каждый день по дворам прятаться.

— А свадьба-то здесь при чём?

— При всём! Случись чего — так мы теперь почти родственники, в крайнем случае, опеку над тобой оформим. Да хоть вон на Альку твою. И тогда ей без поддержки тоже никак. А ты у нас девка хоть и самостоятельная, но ты ж катастрофа ходячая! Сейчас даже из соседей кто-нибудь капнет, и поедешь в детский дом воспитываться. На мамашу вашу, уж извини, надежды никакой.

Я тут же ищу глазами маму, чтобы с грустью убедиться, что на её счёт Рябинин прав. Пьяно улыбаясь, она повисла на шее какого-то молокососа, а тот с энтузиазмом шарит у неё под платьем. О, господи, и всё это видит Стеф!

— Танец закончился, — я резко вырываюсь из рук Пал Ильича и устремляюсь спасать маму.

— Как скажешь, кнопка. Я помогу…

В толпе я быстро нахожу взглядом сестёр и вижу дрожащие губки Стефании и яростно раздувающиеся ноздри Алекс.

— Сама справлюсь, — бросаю Рябинину на ходу.

— Кто бы сомневался, — ухмыляется, — но я всё же помогу.

Он быстро опережает меня и, ловко оттеснив от мамы плохо танцующего мальчика, занимает его место и утанцовывает мою нетрезвую родительницу подальше от общего внимания.

Ненавижу эту свадьбу! Из сотни присутствующих здесь гостей я презираю девяносто…пять. Я просто задыхаюсь в этом шумном и порочном море людей…

Брак… Какое удивительно меткое слово!

9.8

Аукцион для толстосумов прошёл на ура — кусок торта продали… страшно сказать! Да мне надо целый месяц ломать руки о такие вот зажравшиеся шеи! Ну продали — и отлично! — это ведь в копилку молодожёнов, поэтому я только за. Осталось пережить праздничный фейерверк, сграбастать маму со Стешкой — и домой. Домо-о-ой!

— Дамы и господа! Та-да-ам!.. — это возник наш искромётный ведущий Гарик с интригой во всю морду. — О, вижу волнение на ваших лицах… И я уже готов, мои беспокойные, пожелать вам неспокойной ночи… Но!.. Если вы ждёте от меня финальной речи… Не дождётесь, друзья! Самое интересное только начинается! Ха!

Совсем чокнулся, что ли?

Между тем чокнутый продолжил интриговать публику. Изломался и извертелся, как пряник с повидлом, напомнил о предстоящем салюте и, наконец, объявил о главном сюрпризе вечера.

Трындец!

Гости рванули из зала, будто на последнюю электричку опаздывали. Плебеи! Стояли бы на их пути жених с невестой, уже лежали бы, размазанные по полу. Но молодожёны предусмотрительно посторонились, выпуская алчную толпу, а я с раздражением проводила взглядом мамин белокурый затылок.

— Ай, а мы посмотрим? — Стефания прильнула ко мне с просящей улыбкой.

— Возможно, даже поучаствуем, — обнадёжила я сестрёнку, ощущая нарастающий азарт.

— Ты что?! — пугается Стеф. — Айчик, не вздумай! Ну п-пожалуйста!

— Посмотрим, — бросаю неопределённо.

Главная интрига поджидает нас на заднем дворе. Огромный бассейн для фонтана, наполненный водой, и парочка полуголых идиотов, подпрыгивающих в этом самом бассейне и отбивающих зубами громкую дробь в ожидании старта. Это, похоже, самые жадные и нетерпеливые. Ну, зато хоть протрезвели! Оба вцепились в длинную трубу, возвышающуюся из центра бассейна, и зло сверкают глазами в сторону ведущего. Но Гарику не до них.