Покинуть Париж и уцелеть - Алёна Белозерская

– Кровь чистая. Причин задерживать вас в этих стенах, – доктор театрально развел руками, – нет. Можете ехать домой.

– Чуть позже, доктор, – вздохнул капитан Аркадьев. – Итак, госпожа Матуа, похоже, вы были последней, кто видел живым Шемеса Андрея Адамовича. Не считая Глеба Тюльпанова.

Он замолчал, и Полина с недоумением посмотрела на стоящего рядом Романа, который, прикрыв лицо ладошкой, усмехнулся.

– Это вопрос? – вежливо поинтересовалась она, не понимая, какой ответ ждет от нее Аркадьев.

– Какие вас связывали отношения?

– Дружеские.

Целых двадцать минут Полина отвечала на пустые, по ее мнению, вопросы. Иногда густо краснела, глядя на то, как Роман, находящийся вне зоны видимости капитана, едва сдерживает смех. Дело было в том, что Аркадьев то погружался в дремоту, то вздрагивал, начиная резко моргать глазами, но веки не слушались его и прилипали друг другу, будто смазанные клеем. Создавалось впечатление, что капитан не слышит ответов Полины, да и сам не понимает, о чем спрашивает. Наконец, допрос закончился, Аркадьев поднялся, перед этим зажмурился и потряс головой, отчего веснушчатые щеки комично задрожали, как холодец на тарелке.

– Мы вызовем вас в отделение в случае необходимости, – важно пообещал он и осмотрелся, забыв, в какой стороне находится лифт.

– Тормоз, – нелестно охарактеризовала его Полина. – Никогда еще не встречала такую амебу.

– Три часа ночи. Все нормальные люди спят в такое время.

– Он не нормальный человек, а полицейский, который должен всегда быть бодрым.

– Он устал, – Роман обнял Полину за плечи, – как и мы. Едем домой.

Внизу в холле Полина остановилась, заметив Ингу, дочь Шемеса, вышедшую из лифта в сопровождении мужчины в белом халате. Девушка плакала, но в ее слезах было больше ярости, чем сожаления. Щеки покраснели, пальцы сжались в кулаки, взгляд был сердитым, колючим – не похоже на то, что барышня находится в глубокой печали из-за смерти отца. Скорее злилась, оттого что ее выдернули из теплой постели ночью и заставили приехать в больницу. Неизвестно, откуда рядом с Ингой оказалась Алла, взмахнула рукой и нанесла молодой женщине громкую пощечину, следом за ней еще одну.

– Прости, – четкий, полный удовлетворения голос разнесся по тихому пространству. – Когда Андрей был жив, мне не хватало смелости.

– А теперь, значит, хватает?

Инга приложила руку к горящей щеке и в бешенстве посмотрела на спокойную Аллу, приготовившись нанести ответный удар.

– Прекратите, – умоляюще произнес доктор, встав между дамами. – Впрочем, ругайтесь, но не здесь.

К разочарованию всех, кто наблюдал за этой сценой, драки не случилось. Дамы молча вышли из здания больницы и разошлись каждая к своей машине.

– Ненависть ничем не скроешь, – обронил Роман. – Восхитительное чувство! Оно стольких погубило.

– Считаешь, кто-то из них отравил Шемеса?

– Мне нет дела до их семейной трагедии. – Роман вышел на улицу и зябко поежился. – Чертова осень! Нужно срочно уезжать из Москвы.

Спустя четыре дня Полина ожидала Глеба в уютном кафе на Никитском бульваре, с раздражением вспоминая утреннюю ссору с Романом. Началось все с милого разговора о переезде в Испанию, закончилось криками Полины, в который раз обвинившей Романа в наигранности чувств и безразличии. Ей не давало покоя нежное внимание с его стороны, поскольку она привыкла добиваться расположения, а теперь, когда получила то, чего желала больше всего в жизни, растерялась, начала придираться и капризничать.

– Если не успокоишься, – не выдержал Роман, – я уеду в Испанию один.

Чтобы не продолжать ссору, которая грозила превратиться в серьезную размолвку, он ушел не только из спальни, но и покинул квартиру, оставив Полину в одиночестве.

Оставшись в пустых комнатах наедине со своими мыслями, она присела на кровать и прислушалась к тревоге внутри себя. Уже несколько дней дрожь в душе не давала расслабиться. Напряжение душило, мучило, заставляло со страхом оглядываться вокруг себя и искать причины столь острого беспокойства. Конечно, первой и главной из них была трагическая гибель друзей. Не менее волновали отношения с Романом, давшие серьезную трещину. К тому же приближалось судебное слушание, касающееся развода. Полина боялась как его, так и встречи с Люком. Похоже, страх стал единственной эмоцией, которая жила и управляла ею последние дни. Боязнь чего-то необъяснимого настолько подчинила Полину, что она уже не знала, как справиться с собой, чтобы не натворить глупостей. Своим нервным и агрессивным поведением она рисковала потерять Романа и работу, о которой вовсе забыла, перестав отвечать на звонки клиентов. Наконец Полине позвонил старший брат. Майкл не ругался и не угрожал, как это сделал бы Алекс, а просто сообщил, что нашел Полине замену. Подобная новость отрезвила мгновенно. Уже через час она перезвонила всем клиентам, которых до этого игнорировала. Кашляя и извиняясь в трубку, рассказывала слезную историю о сорокоградусной температуре и жуткой ломоте в теле, а после помечала в ежедневнике время предстоящих встреч.

Звонок Глеба привел ее в неописуемое волнение. Молодой человек поинтересовался, будет ли мадам Матуа присутствовать на похоронах господина Шемеса, на что она ответила отказом, сообщив, что улетает в Париж. Это не было ложью, так как Полина действительно заказала билеты еще до смерти Шемеса и откладывать поездку не намеревалась. Глеб предложил встретиться в кафе в полдень, она согласилась, однако, уже сидя за столиком, поняла, что не знает, для чего пришла на эту встречу. Что она желает услышать от Глеба и как это изменит сложившуюся ситуацию, Полина не предполагала, однако отменять встречу было уже поздно, да и некорректно, учитывая, что она сама просила Тюльпанова сообщить ей какие-либо сведения, касающиеся смерти Шемеса.

– Добрый день, – Глеб повесил пальто на вешалку и присел напротив Полины. – Я заставил вас ждать, простите. Подготовка похорон полностью лежит на мне, поэтому выкроить время в столь напряженные дни очень сложно. Инга и Алла разругались из-за того, какой будет церемония, что ей должно предшествовать, – пояснил он, – и передали мне все полномочия.

– Разругались?

– Ну, они никогда не были дружны. И сейчас не смогли договориться, как похоронить Андрея Адамовича. Инга хотела кремировать, а Алла сказала, что он должен покоиться рядом с Мариной. Благородно, не находите?

– Жена хоронит мужа рядом с любовницей? Острая ситуация.

– Весьма, – недобро усмехнулся Глеб и раскрыл меню. – Вы уже сделали заказ?

– Да, – кивнула Полина. – Кофе.

– И я буду «эспрессо», – попросил он молоденькую официантку с двумя тонкими косичками, гибкими змейками лежащими на плоской груди. – В общем, эти две кошки только и делают, что царапаются. Надоели до невозможности!

– Заметно, что у них обоюдная нелюбовь.

– Да, Инга терпеть не может Аллу, как, впрочем, и Марину в свое время не переносила. Хотя нет… Аллу Инга просто не любит, а Марину ненавидела.

– Ревновала к отцу?

– Совершенно верно.

– А Марину она могла убить? – напрямик спросила Полина. – Застрелить и обставить все как самоубийство. Это, вообще, возможно?

– Все возможно, – почему-то расстроился Глеб.

– А отца отравить? – продолжала задавать провокационные вопросы Полина.

– Этого я также не исключаю.

– Получается, что их отношения были хуже, чем просто плохие?

– Да, – подтвердил Глеб. – Инга ненавидела отца, о чем не раз ему говорила. Вернее, кричала в порыве ярости. Но Андрей Адамович не обижался на дочь, понимая, что виноват перед ней. Видите ли, когда их мать…

– «Их»? – перебила Полина, с интересом наклонившись вперед, чтобы не пропустить ни одного слова.

– У Шемеса было двое детей, – Глеб поблагодарил официантку, которая принесла кофе, и продолжил: – Инга и Артур. Когда их мать умерла, Инге было пять, а Артуру три. Судя по рассказам Андрея Адамовича, он очень переживал смерть жены, с головой ушел в работу, пытаясь как-то отвлечься. Детям уделял мало внимания, они воспитывались и учились за границей. Вернее, Артур – за границей, а Инга здесь, в Москве. Во второй раз женился через одиннадцать лет.

– На Алле, – подсказала Полина.

– Шемес и Алла почти девять лет состояли в браке. Столько же, сколько я работаю… Работал на Андрея Адамовича. Их отношения разладились после того, как погиб Артур.

– Погиб?

Полина впервые слышала о том, что Шемес потерял ребенка, так как Марина никогда о нем не говорила, словно парня и вовсе не было. И удивлялась, насколько трагичной была жизнь Андрея Адамовича: похоронил жену, сына, любимую женщину, а апофеозом несчастий явилось его собственное убийство.

– Артуру был двадцать один год. И в честь этого события Алла подарила ему мотоцикл, – Глеб задумчиво покрутил в руке чашку, голос его был спокойным, но в нем отчетливо слышалась непритворная горечь. – Он погиб в свой день рождения, разбился, когда опробовал подарок. Андрей Адамович обвинил в его смерти Аллу и ушел от нее на следующий день после похорон сына. Потом он полгода пил, два раза за это время чуть не умер от отравления алкоголем. Решил завязать, уехал в Италию, чтобы привести себя в порядок, и в Риме встретил Марину.