Прелюдия любви - Джулиана Маклейн

– У меня появилась цель относительно вас, заявил он.

Переведя дыхание, она спросила:

– И что же это за цель? Научить меня готовить?

– Нет. – Он улыбнулся.

– Приобщить меня к медицине, показав на еноте, как делаются операции?

Он рассмеялся.

– Не угадали.

– Тогда что же?

– Я хочу, чтобы вы хорошо провели здесь время.

Она взглянула в его искрящиеся глаза, не совсем понимая, что он имеет в виду, хотя некоторые догадки по этому поводу заставили ее слегка покраснеть.

– Вы приезжали сюда два раза, и оба раза с тяжелым сердцем. Я хочу, чтобы от нашего пребывания здесь у вас остались только теплые воспоминания.

Начиная понимать смысл его намерения, она немного успокоилась.

Значит, вы хотите избавить этот дом от моего прошлого?

– В каком-то смысле.

Она плыла уже почти рядом с ним.

– Но почему?

Он взглянул на нее.

– Я хочу видеть, как вы улыбаетесь.

– Вы уже видели.

– Не слишком часто.

Он смотрел на нее так нежно, что остатки ее самообладания начали таять, как льдинки в солнечный день. Ей казалось, что теперь она не сможет удержаться и не дотронуться до него. Но это было не только сексуальным желанием: его ласковый взгляд протянул какую-то тонкую ниточку между их душами. Этот мужчина вдруг стал для нее очень близким, почти родным.

– Да, печенье с предсказанием сказало правду.

Вы действительно любите приводить все в порядок. Именно поэтому вы собираетесь открыть Центр помощи детям, поэтому вы стали хирургом, поэтому вы сейчас хотите поработать со мной.

– Я не хочу работать с вами.

– Нет, хотите. Но я не против, мне это даже приятно. До сих пор никто не горел желанием сделать меня счастливой. Наоборот, все лишь использовали меня для своего счастья. Но как же вы, Донован? Вы ведь тоже заслуживаете счастья. Может, мне также стоит поставить перед собой цель?

– Что вы предлагаете? – спросил он почти шепотом.

Было уже почти темно. Только высоко в небе висело желтое яблоко луны, окруженное мириадами мерцающих звездных светлячков.

– Я хочу сказать, что если вы чувствуете потребность сделать что-то приятное для меня, то и мне стоит сделать нечто приятное для вас.

– Вы уже делаете. Вы защищаете меня от преступника.

– Вы мне платите за это, поэтому это не считается.

– А если я попытаюсь сделать вас счастливой, пока мы здесь находимся…

– Я должна буду сделать вас счастливым в ответ.

Она уже буквально ребрами чувствовала биение своего сердца. Не слишком ли далеко они зашли?

– И как вы собираетесь это сделать?

Джоселин подплыла к нему вплотную, так что они оказались в воде нос к носу. Магия сказочной ночи завладела всем ее существом. Как она устала быть экспертом по безопасности, день за днем, много лет подряд. Сейчас она ощущала острую потребность почувствовать себя просто женщиной.

– Вот так. – И, не в силах больше сопротивляться своим желаниям, она прильнула к его губам.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Поцелуй был жарким и влажным. Джоселин гладила мокрые волосы Донована, в то время как он обнимал ее все крепче. Наконец, преодолев последний барьер, Джоселин обвила ногами его поясницу и почувствовала в бедрах нарастающее тепло. Не сговариваясь, они поплыли к берегу.

Покрывая друг друга страстными поцелуями, они наконец добрались до пляжа. Донован опустил Джоселин на спину и нежно склонился над ней. Она откинулась назад, пока он целовал ее шею, плечи, грудь. Она с трудом могла поверить в происходящее – красивый обнаженный мужчина страстно целовал ее под открытым небом теплой звездной ночью.

– Донован, это сумасшествие, – прошептала она. – Что, если кто-нибудь пройдет мимо?

Донован оглянулся.

– Не волнуйся, я буду слушать.

Его слова перенесли ее в другой, незнакомый ей мир, где она чувствовала себя хрупкой женщиной, доверчиво отдавшей себя в руки сильного, готового ее защитить мужчины.

Видя, что развеял ее тревоги, Донован с жаром прильнул к ее губам, лаская ее тело. Обогнув упругую линию бедра, его рука вернулась к ее груди.

Расстегнув лифчик, Донован обхватил губами ее сосок. Острая волна наслаждения прокатилась по телу Джоселин.

– Тебе не холодно? – прошептал он ей в самое ухо.

– Нет, я вся горю.

Их глаза встретились, и он улыбнулся ей – тепло, открыто.

– Значит, тебя нужно охладить, только не представляю, как это сделать, ведь я тоже весь в огне.

Целуя ее, он все еще улыбался, а она прижимала его к себе все плотнее. Наконец наступил момент, когда она почувствовала острую необходимость слиться с ним воедино – это была всепоглощающая страсть. Ее терпение таяло, как сахар в горячем чае.

– Пожалуйста, скажи мне, что у тебя в кармане есть презерватив.

– Есть, дорогая. Я надеялся, что это произойдет.

Она улыбалась, пока он доставал резинового защитника и водружал на место. Стянув с себя трусики и нежно нажав на грудь Донована, она опустила его на покрывало и возвысилась над ним.

– Только имей в виду, что это я делаю тебя сегодня счастливым, а не наоборот.

Улыбнувшись, он взял ее за бедра своими большими руками.

– Понятно: ты хочешь, чтобы я остался тебе должен.

– Именно. И надеюсь получить долг как можно скорее, – сказала она, скользя по его телу, чтобы устроиться поудобнее.

– Не беспокойся, тебе не придется долго ждать, прошептал он.

Продолжая целовать друг друга, они стали одной плотью. Их бедра одновременно покачивались при неярком свете луны.

Сколько лет она уже не занималась любовью?

Много. С тех пор как они расстались с Томом. Но с ним все было совсем по-другому. Ничего похожего на то, что она испытывала сейчас с Донованом. Она вся горела в огне всепоглощающей страсти, чувствуя себя красивой, сексуальной, желанной женщиной. С ней такое впервые, и это было истинное блаженство.

Совершенно обессиленная после сумасшедшего секса, Джоселин рухнула на грудь Донована.

Несколько минут он нежно прижимал ее к себе и затем осторожно положил на спину, и она еще долго-долго смотрела на него обожающим взглядом.

Приподнявшись на локте, Донован склонился над ней и, играя ее волосами, спросил:

– Что заставило тебя изменить свое мнение?

Она на мгновение задумалась.

– Честно говоря, это не было обдуманным решением и вряд ли было разумным, иначе я бы не оказалась с тобой на пляже совершенно голой и беззащитной. Скорее это была капитуляция. Просто у меня больше не было сил сопротивляться.

– Мне?

– Тому, что я чувствую по отношению к тебе.

Тому, как ты заставляешь меня забыть, кем я стала, и вспомнить, что я женщина.

– Ты настоящая женщина, Джоселин. Даже когда целишься в преступника из пистолета или мчишься на бешеной скорости по улицам Чикаго.