Тень деревьев - Жак Безье

«Столько именитых баронов…»

Столько именитых баронов,Графов, полных отваги,Князей —Как смерть не побоялась стражи и заслонов,Их богатства, их славы, их верной шпаги,Их друзей?Заключавшие мир, начинавшие войны,Сеявшие грозыИ страхСтоль прославлены, столь достойны.Что они, если не высохшие слезыНа очах?

«Вот храбрый рыцарь дон Родриго…»

Вот храбрый рыцарь дон Родриго,Он горел великой любовьюИ враждой.Свергая мавров проклятое иго,Он кропил поле своей кровью.Жизнь его — бой.Пусть недруги вспомнят в испуге,Как он Крест прославилОгнем побед,И мы да вспомним про его заслугиТеперь, когда он навеки оставилСей свет.

«Какой друг друзьям верным…»

Какой друг друзьям верным,Какой глава семье обширнойИ слугам,Какой враг неверным,Какой защитник обители мирнойИ дам,Какая мудрость для молчаливых,Для коварных, честь потерявших,Какой гнев,Какой язык для болтливых,Для храбрых и все испытавших —Лев!

«Не богатство сплело ему лавры…»

Не богатство сплело ему лавры,Он золота не искал на чужбине,Был пуст его дом.Но пред ним трепетали мавры,Ибо он брал города и твердыниМечом.Кому не известна его отвага?Он смело кидался навстречу неверным,Не сгоряча,Но зная, что в этом высшее благо,Ибо он был рыцарем вернымМеча.

«Итак, столько пешек передвинув…»

Итак, столько пешек передвинувНа шахматном полеИ страсть утоля,Итак, низвергнув столько властелинов,Сражался по доброй волеЗа короля,Итак, изведав разные испытания,Которых перечислить нет силТеперь,Оп заперся в своем замке Оканье,И смерть тогда его посетила,Стукнув в дверь[9].

СМЕРТЬ

Сказала: — Рыцарь смелый,Ты сражался храбро и исступленно,Ты побеждал,Ныне ты кончил земные дела,Гляди, как путь тобой завершенный,Жалок и мал.Оставь сей мир и его утехи,Как жалкие бредни,Как сон ночной.Откинь свой меч, сними доспехиИ полон веры последнейИди за мной!

РЫЦАРЬ ОТВЕЧАЕТ:

Я в этой жизни знал немного,Брел, как ночью черной,Слепцом.Но крепко верил я в бога,И воля моя была ему покорнаВо всем.Я умираю с верой чудной,Ибо человеку безумноХотелось жить,Когда господь его хочет от жизни скудной,Трудной и шумнойОсвободить.

МОЛИТВА

Ты ради нашего спасеньяПринял человеческое имя,Чтоб смерть обороть,Ты принял земное успеньеИ сам слился с делами людскимиИ познал плоть.Ты выдержал все мученьяБез единого крика,Не стеня.Не за дела мои или моленья,Но по твоей милости великойПрости меня!

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Так, при полном сознаньиОн после тяжелого недугаСобрал всех вокруг.И были при последнем прощаньиЕго сыновья, его супругаИ много слуг.Тогда мудро и покойноОн тому отдал душу обратно,Кто ее далИ кто, если она достойна,Для жизни, ныне незакатной,Ее взял.

ИЗ ЛАТИНОАМЕРИКАНСКОЙ ПОЭЗИИ

Пабло Неруда

(Род. в 1904 году)

ИЗ КНИГИ «ДВАДЦАТЬ ПЕСЕН О ЛЮБВИ»

«Утро, полное бурь…»

Утро, полное бурь,в разгаре лета.Облака, как белые платочки расставания,ими размахивает путник-ветер,и сердце ветра колотитсянад нашим молчаньем любви.……………Тревога лоцмана, ярость ослепшего водолаза,угрюмый восторг любви,все в тебе затонуло.Время идти. Это час холодный и жесткий,ночь его вписывает в любое расписание.Я брошен, как причал на рассвете.Я брошен тобою.

КНИГА «ИСПАНИЯ В СЕРДЦЕ»

ОБРАЩЕНИЕ

Чтобы начать, как о раскрытой розе,как о начале неба, воздуха, земли, —тоска по песне, по металлу боя,который обнажает кровь.Испания хрусталь и битый камень,взволнованная тишина пшеницы,мех и горячий зверь.Сегодня, завтра ты идешь —ни шороха, ни слова,испуг надежды, как высокий воздух.Стертая лунаиз рук в руки,от колокольни к колокольне.

Мать-родина, овес, кулак,сухая и горячая земля героев!

БОМБАРДИРОВКА

Кто на дороге, кто?Кто это, кто?Кто в темноте, кто в крови?Пепел, железо, камень,смерть, пламя, плач.Кто это, мать, кто?Кто? И куда?

ПРОКЛЯТИЕ

Родина, клянусь, ты прорастешь из пепла,цветок неистощимых вод.Из твоего рта, измученного жаждой,вылетят лепестки хлеба.Проклятье пришедшим на твою землюс топором и жалом,выжидавшим часа, чтобы открыть дверинаемникам и марокканцам.Дайте лампу, глядите:земля пропитана кровью,кости обглоданы огнем,это — одежда Испании.

Проклятье невидящим,слепым,принесшим родиневместо хлеба слезы.

ИСПАНИЯ, БЕДНАЯ ПО ВИНЕ БОГАТЫХ

Бедность была для Испании, как чадные подмостки:камни, навороченные ручьем беды,нераспаханная целина,запретные кладовыес оловом и лазурью,утробы и ворота, запечатанные наглухо.Их сторожили:люди в треуголках с ружьями,священники, похожие на печальных крыс,толстозадые прислужники короля.Суровая Испания, край сосен и яблонь,твои господа запрещали тебесеять хлеб, тревожить руду, покрывать коров.Ты должна была жить могилами,ходить на паломничество к святому Христофоруи приветствовать американских макакиз «приличного общества».Не стройте школ, не скребите плугом кору земли,не собирайте зерен счастья,молитесь, скоты, молитесь!Нас поджидает толстозадый бог:«Хлебай похлебку, брат во Христе!»

МАДРИД

(1936)

Мадрид, одинокий и гордый,июль напал на твое весельебедного улья,на твои светлые улицы,на твой светлый сон.

Черная икота военщины,прибой яростных ряс,грязные водыударились о твои колени.Раненый,еще полный сна,охотничьими ружьями, камнямиты защищался,ты бежал,роняя кровь, как след от корабля,с ревом прибоя,с лицом, навеки изменившимсяот цвета крови,подобный звезде из свистящих ножей.

Когда в полутемные казармы, когда в ризницы изменывошел твой клинок,ничего не было, кроме тишины рассвета,кроме шагов с флагами,кроме кровинки в твоей улыбке.

ОБЪЯСНЕНИЕ

Вы спросите: где же сирень,где метафизика, усыпанная маками,где дождь, что выстукивал слова,полные пауз и птиц?Я вам расскажу, что со мною случилось.

Я жил в Мадриде, в квартале, где много колоколен,много башенных часов и деревьев.

Оттуда я виделсухое лицо Кастилии:океан из кожи.

Мой дом называли «домом цветов»:повсюду цвела герань.Это был веселый домс собаками и с детьми.

Помнишь, Рауль?Помнишь, Рафаэль?Федерико[10] — под землей, — помнишь балкон?Июнь метал цветы в твой рот.

Все окрест было громким:горы взволнованных хлебов,базар Аргуэльес и памятник,как чернильница, среди рыбин.

Оливковое масло текло в жбаны.Сердцебиение ног заполняло улицы.Метры, литры. Острый настой жизни.Груды судаков. Крышии усталая стрелка на холодном солнце.Слоновая кость картошки,а помидоры до самого моря.

В одно утро все загорелось.Из-под земли вышел огонь,он пожирал живых.С тех пор — огонь,с тех пор — порох,с тех пор — кровь.

Разбойники с марокканцами и бомбовозами,разбойники с перстнями и с герцогинями,разбойники с монахами, благословлявшими убийц,пришли,и по улицам кровь детейтекла просто, как кровь детей.

Шакалы, от которых отступятся шакалы,гадюки — их возненавидят гадюки,камни — их выплюнет репейник.

Я видел, как в ответ поднялась кровьИспании,чтобы потопить васв одной волнегордости и ножей.

ПРЕДАТЕЛИ ГЕНЕРАЛЫ