Отец и сын, или Мир без границ - Анатолий Симонович Либерман

от меня. Гуляя, мы однажды наткнулись на детский сад, а дома выяснилось, что он не знает, как назвать kindergarten по-русски, и я спешно помог ему. Сознавая, что делаю это с педагогическими целями, я не раз дословно повторял какие-то фразы, связанные с режимом, да и не только с ним, полагая, что формулы потом удастся разбить на отдельные слова.

Самой форсированной игрой были поиски любимых предметов. Среди них второе место (вслед за белым футляром от моих очков) занимала электрическая бритва. Жене год и четыре месяца. Бритва может быть спрятана под подушкой, под одеялом и в прочих местах, но всегда «под» чем-то, и я хочу, чтобы он запомнил этот предлог. Когда я говорил, что бритва на моей кровати под подушкой, он беспомощно оглядывался и не знал, куда идти. Наконец, поняв основное направление, бежал к кровати, но что делать дальше? Что такое под? Он начинал бешено копаться в том месте, где бритва лежала накануне, и требовались наводящие движения, чтобы она была извлечена на свет. Но и награда полагалась немалая: схватить щеточку и крышечку и наиграться с ними всласть.

По вечерам перед купанием мы искали желтую утку и красную рыбу, а они ухитрялись попадать в самые различные места. Даже год спустя господствовала механическая память: Женя точно знал, где надлежало быть тому или иному предмету, и не мог сообразить, что место изменялось. Но он повзрослел, и бритву вытеснил транзисторный приемник. Я вижу, как он разгребает дедушкину кровать. «Что ты ищешь?» – «Радиоприемник». Было сообщено, что его забрал мастер, так как потребовался серьезный ремонт. «Ты ведь знаешь, где он?» – «У дяди Феди» (персонаж вроде Антошечки; некий дядя Федя когда-то чинил нам замок). Знает, но не верит. И правильно делает, так как приемник точно в кровати. «Где Наф-Наф?» – спрашивает Женя. «Уехал в город», – отвечаю я. «Нет, он под диваном!» Не сомневался в результате, а спросил – излюбленный трюк. Теперь-то предлоги прочно сидят в голове: на диване, за диваном, под диваном… Дофорсировались.

Подобно тому, как девочка учила говорить котенка, учат детей и взрослые, бесконечно спрашивая об имени и возрасте, требуя апробированных демонстраций любви и по многу раз называя одну и ту же игрушку. Только самые глупые родители не развивают целенаправленно речь своих детей и пользуются фразами типа: «Ах ты мой холосый». Разница между мной и другими состояла в том, что я обитал в параллельной вселенной (говорил на чужом для всех языке) и что меня постоянно пугали, да еще звенело в ушах Кассандрово злое пророчество: «Не сейчас, так после». К осени Женин английский стал правильным и беглым. Здесь не место рассказывать о том, как укреплялась грамматика, как возникли придаточные предложения, как ловко он соединял в разное время услышанные слова и конструкции. Без примеров такой рассказ бесполезен, но примеры надо было бы переводить и пояснять, и получился бы научный трактат. Я думаю, что Женя прошел тот же путь, что и его англоязычные сверстники. В фонетике это было безусловно так. Гласные и согласные появлялись в его речи в предсказуемом порядке, и ко времени отъезда наш почти трехлетний сын говорил с чистым британским (моим) произношением, от которого в Америке очень скоро не осталось и воспоминания.

Тема «От 2 до 5» неисчерпаема, и, хотя все дети, усваивая и творя язык, похожи друг на друга, каждый изобретает что-то новое, и родители не устают поражаться изгибам мысли и богатству языковой фантазии малышей. Взрослым-то открывать нечего, и ошибки наши стандартны. Опыт вытравил в нас творческое начало. Что-то придумывают поэты (но их изобретения натужны), и удивительные ассоциации возникают у людей с психическими отклонениями, а в жизни остальных господствует унылая норма, ибо что лучше – порядок или беспорядок? То-то и оно.

Все в мире имеет название, но по чьему-то недосмотру один и тот же ярлык бывает нацеплен на разные предметы. Случилось так, что и мою маму, и одну из сестер тещи звали Идой. Женя, конечно, знал это всегда, но ему уже был год и десять месяцев, когда он заметил столь потрясающее совпадение. В тот вечер он долго сидел на полу и нараспев произносил: «Баба Ида! Тетя Ида!» Тетя Ида жила через весь город от нас и наведывалась редко. Зато Женя постоянно слышал бабушкины телефонные разговоры с ней и вскоре сам стал бегать с игрушечным телефоном, крича: «А-ё, тетя Ида!» На даче, уже после открытия двух Ид, мы познакомились с шотландским сеттером Эльфом и еще каким-то псом; оба имели домашнюю кличку, далекую от паспортной, а именно Кузя. Было что-то неестественное в этом двоекузии, и Женя настойчиво повторял: «Этот Кузя. Тот Кузя». Требовалось восстановить гармонию.

Ассоциации ребенка поражают тем, что он склонен выделять броские, но несущественные для функционирования предметов черты и проводить недоступные для взрослого ума параллели. На улице мы видели аварийную машину: зеленую с красной полосой, а через несколько дней рассматривали яблоки: симиренко и китайские. Я объяснил Жене, что китайские яблоки зеленые, но с красными полосками. Он мгновенно среагировал: «Как на аварийной машине». Спустя полгода Ника смазала себе зеленкой переносицу, и получился крестик, на что последовало: «Мама – машина скорой помощи».

Мы изучали ромашку: сама она белая, а серединка у нее желтая. И вдруг он сказал: «Синий кружок». Я удивился: почему синий? Он объяснил: «На пластинке». Действительно, на пластинке со Вторым концертом Бетховена этикетка была синего цвета. Услышав предупредительный звонок на станции (поезд идет), он сказал: «Будильник».

Нам доставили спеченный из остатков теста пирог с черникой. Я спросил Женю, что там внутри. Он ответил: «Деготь». О бочке с дегтем говорилось в одном из стихотворений. Кроме того, мы видели просмоленные бревна, и об одно я испачкал брюки – событие, обсуждавшееся долго и часто. Не мог же он не понимать, что деготь несъедобен! Зато о цветном темно-красном стекле на веранде одной дачи он сказал (сначала мне, а потом Нике по-русски), что оно цвета варенья из черной смородины.

Он нашел палочку с заостренным концом и сказал: «Карандаш»; смешал в ведерке воду с песком и назвал бурую жидкость кофе (этот напиток он незадолго до этого увидел впервые). Как всегда, самые удачные Женины ассоциации имели связи с гастрономией, хотя многие выводы покоились на недоразумении: например, он был уверен, что в парке Победы стоит очень много «Побед». Все эти всплески тривиальны, но, когда у тебя один ребенок, каждый шаг – прорыв.

Замечательна способность ребенка сравнить китайское яблоко и аварийную машину. Умение логически мыслить приходит позже (и драгоценную