Алекси Лайхо. Гитара, хаос и контроль в жизни лидера Children of Bodom - Петри Силас

В целом, я могу вытерпеть многие выходки поклонников, но вот тут нервы у меня сдали. Один парень разговаривал со мной, пока его друг пытался открепить мою цепочку для ключей, чтобы украсть с нее пропуск за кулисы. Завязалась небольшая потасовка, которая быстро закончилась, когда вмешался тот телохранитель. Он явно наговорил им чего-то достаточно жестокого, потому что эти пацаны мгновенно и без единого звука сбежали тогда ко всем чертям.

В наши дни поездки в Мексику – это уже совсем другое дело, но в то время я не испытывал ничего более странного. Путешествие закончилось тем, что Яска, Хенкка, Але и Янне быстро, как ужаленные, вылетели в Мехико-Сити, потому что концерт Children of Bodom прошел там с аншлагом. И в тот раз уже Вирман и Куоппала попали в беду после того, как решили бросить вызов судьбе. В то время мы часто ходили по запущенным закоулкам и подворотням, чтобы посмотреть, что там происходит.

Вот тогда-то к ребятам и подошли «побеседовать» чуть более суровые местные мужики. К счастью, ситуация быстро наладилась, и всё закончилось тем, что они вместе пили пиво в каком-то гараже. Любой другой обычный парень получил бы по морде и лишился бы бумажника, но финские металлисты, согласно местной идеологии, всегда были для них классными ребятами.

Я до сих пор очень горжусь тем, что играл на одном из альбомов Impaled Nazarene, и могу привести множество примеров их влияния на песни, которые я сочинил для Bodom. Nihil был записан у Киппо осенью 1999 года и выпущен следующей весной. Было безумно круто, что в итоге на этот диск попали две моих песни. И невероятно здорово, что „Cogito Ergo Sum“ и „Zero Tolerance“ до сих пор часто появляются у Impaled в их концертных сет-листах.

Глава седьмая

в которой повествуется о том, как Children of Bodom записывают свой второй альбом Hatebreeder и впервые посещают Японию и США. Стиль COB теперь щедро приправлен тремя жанрами: треш-, дэт- и блэк-металом, хотя деловые партнеры из Европы хотят сделать акцент на пауэр-метале.

Также в этой главе рассказывается о том, как Алекси приходит в состав группы Sinergy и записывает с ними три альбома. Вместе с тем он знакомится с Тонми Лиллманом, который станет для него близким другом. Также мы узнаем о попытке самоубийства Алекси, произошедшей в Гётеборге, и о проблемах с психическим здоровьем, с которыми он сталкивался до и после этого случая.

Помимо Impaled Nazarene за мое время также боролись Sinergy, но практически всё мое внимание тогда было сосредоточено на Bodom. Мы действительно репетировали каждый день. И поскольку в то время сон был для меня еще менее важен, чем сейчас, то по ночам я сочинял песни.

Мы записали первый диск в 1997 году, и прошло не так уж много месяцев после нашего хэллоуинского концерта в Lepakko, а уже началась студийная суета с нашим вторым альбомом. Hatebreeder сразу занял отличные позиции, потому что сингл „Downfall“ оказался на первых местах в чартах и получил золотой статус. В качестве бонусного трека, или так называемого би-сайда, мы записали кавер на песню группы Stone „No Commands“, который был очень хорошо принят поклонниками.

В начале 1998 года в дичайший мороз мы сняли наш первый клип на песню „Deadnight Warrior“. Мне он до сих пор нравится – он такой атмосферный. Над видео работали Мика Линдберг и Юка Ярвинен, которые и сейчас вместе крутятся вокруг своих камер.

Кстати, клип снимали на кладбище Хиетаниеми, куда можно было заехать на машине, если дождаться, когда часы пробьют полночь. Всё прошло хорошо, мы ничего там не сломали и после съемок просто должны были уехать оттуда. Я чуть быстрее, чем было нужно, сдавал назад на маминой «Хонде», как вдруг услышал, что Линдберг, Але и Юка хором кричат: «Аллу, черт возьми, осторожно! Труп!» Я и не знал, что там, оказывается, были горизонтальные надгробия. Так что, хоть и с опозданием, но я приношу вам свои извинения, мертвецы кладбища Хиетаниеми. Я не хотел вас обидеть.

Я думаю, что если мое тело, когда придет время, повезут на любой другой тачке кроме «Кадиллака», то я обещаю, что буду являться всем вам, неотступно преследовать и жаловаться на это! «Кэдди» был прекрасным служебным автомобилем для Кекконена и нескольких следующих президентов. И также все помнят Рему, Hurriganes и «Кадиллак»… (Речь идет о группе Hurriganes, их вокалисте Рему Аалтонене и их песне „Cadillac“, – прим. пер.)

На самом деле на роль катафалка мне бы вполне подошел и Chevrolet Caprice Classic или что-то похожее. Но существует ли вообще такой эффектный похоронный транспорт? Не знаю. Ну, надеюсь, что меня не запихнут в какую-нибудь жалкую «Шкоду».

Во время записи нашего второго альбома я поставил перед собой личную цель. Hatebreeder должен был всех уложить на лопатки, и я думаю, что мы с этим справились. Музыкальные способности каждого участника COB росли прямо на глазах, и мы уже чувствовали вкус крови. Мы хотели показать всему миру, на что мы способны, – именно поэтому Hatebreeder в итоге можно сравнить с мощнейшим ударом.

На Something Wild мы еще не использовали метроном, но ко второму альбому все придерживались того мнения, что, раз уж великие музыканты записывают свои треки под метр и звучат точно и слаженно, то COB должны делать точно так же. В то время это было неким стандартом в звукозаписывающем бизнесе. Думаю, что изначально именно Киппо нам это и предложил.

Я довольно быстро привык к звону ковбелла в наушниках, хотя поначалу ощущение было, конечно, немного странное. Но когда ты молод, то всё усваиваешь быстрее и легко учишься новому. Кроме того, упражнения под метроном были мне знакомы благодаря годам, проведенным в Огели. Hatebreeder был записан с помощью рекордера ADAT, а также студия Astia в то время уже использовала одну из компьютерных программ для аудиоредактирования, предшествующую Pro Tools.

* * *

Мы знали, на что мы способны и что наше звучание совершенно уникально. В то время дэт-метал больше чем когда-либо нуждался в развитии техники и мелодичности. В общем, наша миссия заключалась в том, чтобы сделать наше творчество намного более экстремальным, чем у всех остальных. В этом составе мы с самого начала придерживались мнения, что хотим стать самыми крутыми. И если мы сталкивались с какой-нибудь группой, которая казалась угрозой на нашем пути, то начинали репетировать с еще