Алекси Лайхо. Гитара, хаос и контроль в жизни лидера Children of Bodom - Петри Силас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вспоминая это, я могу сказать, что он тогда чертовски хорошо разрулил ситуацию, аккуратно и мудро. По возвращении в Финляндию я отправился «отдохнуть» в больницу Йорви и спустя долгое время снова начал посещать психиатра. Я уже заходил к ним раньше, чтобы поговорить о своих проблемах, но с предыдущего раза прошло достаточно много времени. С первыми психиатрами я тогда вообще не поладил и просто посылал их куда подальше. Я по-прежнему считаю, что они тоже были неправы, потому что мой случай тогда был очень сложным – я пребывал в крайне подавленном состоянии. Меня ничего не интересовало, от всего было тошно. И именно из-за этого в Гётеборге все окончательно полетело под откос.
Какое-то время я находился в открытом отделении психиатрической больницы. Но когда я оттуда вышел, то впал в еще более депрессивное состояние, чем до этого: я напился и, потеряв контроль, начал полосовать себя всевозможными ножами, включая финский нож пуукко. Мне тогда безумно повезло, потому что внезапно рядом оказался Куоппала. Он решил зайти и посмотреть, как у меня дела. И ему открылось не самое приятное зрелище.
Але сразу же отвез меня в больницу и заставил пообещать, что я обращусь к психиатру, если врачи посчитают это необходимым. Мне действительно выписали направление, и мы наконец-то нашли специалиста, с которым можно было всё хорошенько обсудить. Казалось, что ситуация нормализовалась, но затем у меня случился тревожный приступ во много раз сильнее и серьезнее, чем все предыдущие. Я отправился к своему психиатру, и она практически сразу вызвала скорую, лишь увидев, насколько я близок к психозу. Я был в таком состоянии, что на некоторое время даже попал в закрытое отделение. Там меня накачали успокоительным и снотворным, из-за чего я в итоге беспробудно проспал несколько дней подряд.
Процесс выздоровления начался с того, что я понял: нужно направить всё это дерьмо и свою злость в музыку. Может, мне все же стоит играть с друзьями, а не резать себя ножом-бабочкой в темноте в полном одиночестве? У меня было еще несколько рецидивов, но глубочайшая депрессия и приступы тревоги, к счастью, остались в прошлом.
* * *
Сначала Nuclear Blast рекламировали Sinergy как многонациональную супергруппу, играющую скандинавский дэт-метал, но наш второй альбом To Hell and Back (2000) приобрел больше финского колорита благодаря обновлению состава: Марко Хиетала стал бас-гитаристом, Роопе Латвала – вторым гитаристом, а Тонми Лиллман – барабанщиком. Большинство песен я написал, основываясь на моих с Кимберли идеях. За пианино она была довольно артистична и хорошо импровизировала, но мне нужно было работать с ее идеями, чтобы подогнать их под метал.
Я тогда впервые играл с Марко, и это было что-то совершенно новое. Он невероятно крутой чувак. Я раньше ни у одного басиста не видел такой скорости. На самом деле не многие гитаристы могут так играть. А еще Марко постоянно привносил множество идей. Он был парнем, который всех нас очень вдохновлял, как и Латвала в то время. Мы втроем были очень слаженной командой.
Первый барабанщик Sinergy, Ронни Милианович из Швеции, был этаким немного пугливым парнишкой, которому просто нравилось играть в хеви-героя. Фактически он вполне подходил для своей работы, но с самого начала мысль о его замене, казалось, висела в воздухе. Поэтому однажды в баре я спросил у Эво, знает ли он каких-нибудь крутых барабанщиков.
Spinefarm тогда только-только подписали контракт с новой группой, и это очень воодушевило Эво. Это были Mary-Ann, которые потом станут коллективом To / Die / For, и про их барабанщика ходили слухи, что он мог одинаково убедительно играть как в стиле Hanoi Rocks, так и в манере Slayer.
Я тут же заинтересовался этой информацией, мы с ним договорились о встрече и пошли ебашить в подвал клуба Lepakko. И в итоге всё сработало просто охрененно. Этот чувак играл как Томми Ли, но при этом обладал безумной техникой исполнения. Он настолько хорошо выглядел и звучал, что сразу стало понятно: мы смотрим на нового участника Sinergy. Это был один из самых крутых составов за все время существования коллектива.
* * *
Тонми был абсолютно уникальным. Он мог налажать, но сделать это каким-то очень привлекательным образом, а еще он был крайне суматошным. Ужасно жаль, и это действительно страшная трагедия, что он умер в 2012 году, прежде чем о нем узнал весь мир. Ну, Тонми, конечно, какое-то время играл в группе Lordi, но это – совсем другая история. Над диском To Hell and Back мы работали в студии Astia вместе с Киппо, и вскоре пришло время потрудиться над третьим альбомом.
Мы начали записывать песни уже с обновленным составом, и в то же время перебрались репетировать из Lepakko в Nosturi. Для следующих сессий звукозаписи мы снова выбрали студию Fredman, куда отправились в конце лета 2001 года. Мы погрузили гитары, гитарное оборудование и чемоданы в «Понтиак» и вместе с Ким и Роопе поехали в сторону Гётеборга.
Это была уже упомянутая ранее тачка из сериала «Рыцарь дорог», Firebird 1988 года выпуска, с 305-м двигателем и ручной коробкой передач. Я до сих пор не могу понять, как три человека и такое количество вещей поместились в машину, но мы как-то с этим справились. Марко и Тонми добирались до места назначения на самолете.
Но, естественно, автопутешествие нашей компании не обошлось без происшествий. Поездка на пароме прошла хорошо, но по мере приближения к Гётеборгу с маршрутом произошла какая-то путаница. Конечно, ни о каком GPS или любых других навигаторах тогда еще не знали, и уже после того как я пару раз пересек один и тот же гребаный длиннющий мост, я попросил Ким позвонить кому-нибудь и узнать дорогу. Но к тому моменту, когда ей ответили, мы уже снова были посреди этого моста, и, естественно, ехали не в том направлении. Внизу было, кажется, шесть трамвайных рельсов, но я тогда уже настолько заебался, что решил развернуться там. Я убедился, что трамваи не едут и что ближайшие к нам «Вольво» находятся на достаточном расстоянии.
Как только я повернул руль, с заднего сиденья раздался вскрик и грохот. Роопе не успел сориентироваться и на вираже получил по голове гитарным кейсом. Ким чертовски сильно разозлилась и начала орать на меня, потому что я должным образом не предупредил Латвалу об этом развороте. Пререкания продолжались всю дорогу, и когда уже я вспылил и начал орать
