Яблоневая долина - Лада Валентиновна Кутузова

Глеб задумался: у него – ничего. Аврора выстроила вокруг себя бастион укреплений. Он пытался достучаться, но они будто общались на разных языках. Он вызвал из памяти последнюю встречу.

Глеб специально задержался после занятий. Аврора вышла из школы, как всегда по понедельникам, в полтретьего. Глеб подошёл:

– Я провожу.

Некоторое время они молчали, потом Аврора не выдержала:

– Глеб, не надо.

Опять слова. Целый частокол из слов, за которым так легко спрятаться.

– Чего не надо?

– Всего этого. Провожаний, твоих писем. Я не хочу их читать, но не могу справиться с собой. Мне хочется их читать.

– Ты боишься?

Аврора устало взглянула на него:

– Как ты не понимаешь? Да! Я старше тебя на тринадцать лет, это слишком много.

Глеб вскипел:

– Да плевать на возраст! Это шелуха, которую придумали люди. Если ты меня не любишь, так и скажи!

Она остановилась, затем с трудом ответила:

– Я мечтаю тебе это сказать, но не могу. Просто не требуй от меня сейчас ничего. Пожалуйста.

Глеб махнул головой, избавляясь от воспоминаний, и повторил:

– Ничего нового.

– Ладно, – Скарлетт скрыла разочарование. – Кстати, в комиссии ещё Стило будет.

Лис застонал, Глеба новость также не обрадовала. Стило – псевдоним известной критикессы. Глеб был на паре её разборов. До сих пор мороз по коже.

– Вы что? – Скарлетт обвела друзей удивлённым взглядом. – Она классная! Правда, Джейн?

Та послушно кивнула: для Джейн все милые. А Глеб только сейчас сообразил, кому подражает Скарлетт. Похоже, Стило – её кумир. Та красит волосы в красные тона и тоже режет словами незадачливых лириков.

– Ничего вы не понимаете, – скривилась Скарлетт, – у неё по делу замечания.

– Замечания?! – поразился Глеб. – Теперь это так называется? По-моему, расстрел в упор.

Джейн захихикала. Похоже, восторгов подруги она не разделяла.

– Проехали, – с досадой ответила Скарлетт. – Только не понимаю: тебе-то чего бояться? Ты лучший в школе. Это все знают.

Глеб честно признался:

– Не люблю, когда человека размазывают. Это чересчур.

Скарлетт промолчала. Не согласилась, но и спор продолжать не стала. Лишь добавила:

– А третьей будет Аврора.

Глеба осенило: он посвятит ей стихотворение. Прямо на экзамене. Не станет скрывать свои чувства – именно Авроре суждено стать его музой. Ей придется поверить, что у него всё серьёзно. Он уже получил первый гонорар, так что скоро встанет на ноги. Ещё год отучится в школе, в литературный институт поступит на вечернее обучение. А сам устроится на работу. Решено.

Он и Лис отправились в книжный – Лис собирался выкупить заказ. Совсем скоро урожайник – лето пролетело незаметно. Это в других школах учеников отправляют на каникулы, у них такой роскоши нет. Поэт обязан трудиться, оттачивать талант. Желающих поступить в литературный институт – море, конкуренция огромная. Так что расслабится он потом, а сейчас надо прорываться, чтобы не пополнить ряды неудачников.

Их полно, поэтов, которые никому не нужны. Их не берут в толстые журналы, у них не выходит книг. Большинство из них бездарности, могущие лишь срифмовать глагольные формы, но есть и те, кому просто не повезло. Но у Глеба всё будет отлично, он крепко вцепился в удачу.

Лис забрал книгу. Это оказалось фэнтези. Глеб удивлённо присвистнул: он-то ожидал увидеть сборник поэзии, но никак не сказочки для взрослых. Лис замялся, не решаясь сказать. Наконец разродился:

– Я тоже решил в литературный идти.

Глеб поперхнулся воздухом: сегодня день открытий.

– На лирический факультет?! Ты же терпеть не можешь стихоплётство, сам говорил.

Лис замотал головой:

– Нет. На факультет сказочников.

Глеб споткнулся – вот это да! Ай да Лис! Вот что надумал! И молчал. Даже от лучшего друга скрывал. А тот продолжал:

– Я уже послал туда на рассмотрение свою сказку, и меня одобрили. Дадут рекомендацию для поступления.

– А как же крылья? «Поэт должен творить», – Глеб процитировал девиз школы.

– Так в сказках стихи тоже бывают нужны, – зачастил Лис. – Например, в заклинаниях. Или в песнях.

Глеб тряхнул головой: Лис его поразил.

– Столько людей мечтают о крыльях, а ты… Но отговаривать не стану, успеха!

По лицу Лиса пробежала тень.

– Не надо про крылья. У меня сестра старшая… Она обычная. Поэтому, когда я родился… – Лис перевёл дух, откровенность давалась ему с трудом: – В общем, у нас с ней плохие отношения. Она так и не простила, что я крылатый. Ни родителям, ни мне. Точно я украл её мечту. Не знаю, как она воспримет, что я… – Лис с ожесточением рубанул воздух: – И фиг с ней! Надоело вечно быть виноватым.

И замолчал, Глеб тоже. Вот почему так? Вроде самые родные люди должны поддерживать друг друга, а на деле… Его родители год назад развелись и зажили каждый своей жизнью. Оба образовали новые семьи. У отца сын месяц назад родился, «обрадовал». Мать тоже огорошила, что беременна. С ума сойти! И никому Глеб теперь не нужен. Нет, деньги присылают исправно, только видеть особым желанием не горят. Даже лишний раз поговорить времени нет. Видимо, считают, что он самостоятельный и взрослый. Его об этом не спросили только.

Раньше у него была семья, дом. Он знал, что на выходных его всегда ждут. А теперь… Квартиру продали, деньги поделили и разбежались в разные стороны. У отца жена не горит желанием видеть Глеба у себя. Нет, всё вежливо, только неискренне. И маминому мужу Глеб мешает. Терпит, как необходимость. Из-за этого Глеб уже три месяца родителей не навещал. И никто даже не забеспокоился. С радостью поверили в отговорку, что ему некогда.

Последняя неделя перед экзаменом пронеслась как лисий хвост, унося с собой зной лета, вкус мороженого на открытых верандах и одуряющий аромат розовых кустов. Вечерами Глеб подолгу парил, чтобы прийти в поэтическое настроение. Ведь на испытаниях дается всего одна попытка. Каждый год часть неудачников покидает школу – крылатый Пегас не всем благоволит.

В день икс Глеб проснулся засветло. Снился какой-то муторный сон. Воспоминания о нём стёрлись, а ощущения остались – неприятные, точно тухлая рыба. Что-то там было… Вроде про бредущих по дороге людей, вечных путников. И какая-то безнадёжность, тоска. Наверное, это из-за нервов. Глеб выпил кофе и отправился в школу.

Комиссия заранее внушала опасение: одна Стило чего стоила. Это для Скарлетт она любимая преподавательница, для остальных – острая на язык особа, которая может пропесочить так, что на всю жизнь запомнишь. Председатель – тёмная лошадка, а Аврора… Заваливать она не станет, наоборот, был уверен Глеб, будет вдохновлять учеников.

Она появилась первой. Прошла мимо сдающих, оставляя за собой шлейф цветочного аромата. Остановилась у двери и улыбнулась. Глебу показалось, что ему. И тут же сердце совершило кульбит, едва не выпрыгнув из груди.

Затем, чеканя шаг, прошла Стило. Стук её каблуков навевал ассоциации с гвоздями, которыми забивают крышку гроба чьих-то надежд. Да-а… От неё ничего хорошего ждать не приходится. Жаль, что литературных критиков не разбирают по косточкам, а то бы поэты оторвались.

И наконец,