Небо в рублях - Дарья Донцова

– Опять балбесничаешь? – укорила меня Раиса, неожиданно входя в холл.

– Уже все закончила, – бойко отрапортовала я, пряча сотовый.

– Ну ладно, – смилостивилась домработница. – Ступай домой, но завтра ровно в девять чтобы стояла под дверью.

Я закивала и убежала переодеваться.

В Ложкине меня встретила радостно вертящая хвостами собачья стая.

– Погодите, ребята, – пробормотала я, снимая уродскую обувь, – целоваться начнем попозже. Просто сил никаких нет. Вроде ерундовое дело тряпкой по паркету возить, а устала, будто ездовая лайка.

Быстро приняв душ, я побежала на кухню, чтобы попить кофе, и увидела шмурыгающую носом Ирку, мрачно чистящую крохотный клубень молодой картошки.

– Простудилась? – поинтересовалась я, насыпая в кофемолку глянцево-коричневые зерна.

– Не, – коротко ответила Ирка.

– Что случилось?

– Ерунда.

– А все же?

– Иван! – сердито воскликнула Ирка. – Вот долдон, взялся на мою голову! Болван непонятливый.

Продолжая шмыгать носом, Ирка принялась вываливать обиды. Я молча слушала ее, глядя, как из кофеварки в чашку тонкой струйкой течет ароматная жидкость.

Глава 12

В нашем доме давно работают три человека: домработница Ира, кухарка Катерина и садовник Иван. Обе женщины не замужем, Ваня не женат. Присутствие холостого мужчины среди двух «неокольцованных» особ может привести к определенным трениям и даже серьезным скандалам. Но Катерина недолюбливает лиц противоположного пола, уж не знаю, кто из мужчин и чем так сильно обидел ее, только кухарка весьма довольна своим статусом свободной женщины и никаких поползновений в сторону Ивана не делает. Более того, недалекий, не слишком аккуратный Ваня раздражает ее, кухарка не упускает случая сделать садовнику замечание и сладострастно стучит на него хозяевам. Делает она это филигранно. Скажем, посмотрит в окно и произнесет с чувством:

– Эх, Дарь Иванна, ваши любимые флоксы завяли. Видать, Ванька после пива обалдел и не полил кусты. С другой стороны, из чего поливать, если он третьего дня газонокосилкой шланг перерубил, пока она не сгорела? Сколько раз говорено было: не катай ее по мокрой траве, замкнет, ан нет, попер танком. Дождался, пока травища в метр вымахала, и вперед. Ну, не беда, насадит на будущий год новые флоксы. Жаль, конечно, что нонешним летом на цветочки не полюбуетесь, очень голо теперь дорожка выглядит, особенно после того как Ванька еще сапогами по дурости ромашки помял. Впрочем, он их терпеть не мог, те ромашки…

Вон сколько информации разом! И пиво пил, а потом почти пьяным работать стал, и шланг испортил, и траву запустил да косилку сжег, и ромашки специально потоптал. С одной стороны, целиком и полностью сдала Ивана, а с другой – вроде как не жаловалась, не обзывала, не злилась, не кричала, случайно произнесла. Более того, если я призову Ивана к ответу и сурово спрошу у того, зачем он по мокрой траве газонокосилку катал, зная, что это опасно, Катерина потом нальет садовнику чашечку кофе и запричитает:

– Беспамятный ты, Ваня, за то и получил. В следующий раз, коли соберешься чем заняться, со мной посоветуйся.

В общем, наша кухарка даст сто очков вперед самому Макиавелли[5]. Но Ваня, простая душа, не видит чужих хитростей и совершенно искренно считает Катерину своим лучшим другом.

По-иному обстоит дело с Иркой. Домработница тоже не имеет в Москве никого из близких, живет с нами, и все домашние давным-давно считают Иру кем-то вроде двоюродной тети. Если честно, у Ирки полно недостатков: она плохо гладит, не видит пыль и никогда не положит взятую вещь на место. Но ведь развестись с родственником нельзя, и потом, я сама далеко не идеальный вариант.

Полгода тому назад Ирка поскучнела, стала плакать по вечерам и жаловаться на плохое самочувствие. Я забеспокоилась и отправила домработницу к врачу, сдавать анализы. Ирка исправно бегала в поликлинику и скоро принесла диагноз: здорова, как корова, пахать на девушке можно.

Но поскольку настроение Ирки стало еще гаже, я вознамерилась запихнуть ее в томограф. Пусть, думаю, хитроумный аппарат изучит домработницу послойно, вдруг в какой-то части ее организма имеется крохотный сбой.

Утром Ирка покорно уехала в больницу. Маня, сбежав вниз, спросила:

– Каша есть?

– Не-а, – ответила я. – У Катерины выходной, а Ира умотала.

– Куда? – насторожилась Манюня.

– На обследование.

Машка посмотрела на меня серьезно.

– Муся, она здорова.

– Очень надеюсь, что ты права. Но если организм работает нормально, у человека не должно быть депрессии, – вздохнула я.

Манюня усмехнулась.

– Открою тебе страшную тайну: Ира хочет замуж, отсюда и слезы.

Я уронила на пол кастрюльку, в которой собиралась сварить для Маши геркулес, и ошарашенно спросила:

– Ты уверена?

– Ага, – кивнула Маня, – мы с ней тут поболтали.

– Господи, зачем ей муж?!

– Муся, – вздохнула Машка, – ты сама-то сколько раз в загс бегала?

– Четыре, а потом пришла к выводу, что не следовало и начинать.

– Вот! – кивнула Манюня. – А Ирка никогда не была семейной женщиной, ей охота самостоятельно на грабли понаступать. И потом, кое-кому везет с мужчинами. Но только где ей жениха найти?

– Действительно, – пробормотала я, – надо подумать.

Целую неделю я ломала голову над решением проблемы. Ира от нас не уедет, следовательно, ее муж должен жить в Ложкине. С одной стороны, это даже хорошо, наконец-то появится человек, который возьмет на себя хозяйственные заботы, станет следить за отоплением, канализацией, электричеством. С другой – нам придется привыкать к постороннему дядьке. А вдруг он окажется противным? Или занудой, типа Дегтярева? Хватит с нас полковника, вечно норовящего раздавать всем указания. И где найти жениха? Обратиться в брачное агентство?

В общем, ситуация выглядела не простой, и вдруг она разрешилась сама собой.

В пятницу вечером Зайка спросила:

– Чья это машина стоит у забора?

– Горничной Елистратовых из десятого коттеджа, – хихикнула Маша.

– А почему она паркует ее возле нас? – удивилась Зая. – Дом Елистратовых на другом конце поселка.

– К Ване прикатила, – заговорщицки сообщила Маша. – Она за ним ухаживает, надеется замуж выйти.

– Да? – удивилась я. – Что же девушка нашла в нашем садовнике? На мой взгляд, ничего интересного.

– Муся, – хмыкнула Маня, – Ваня молодой, холостой, не пьет, не курит, хорошо получает, не скандальный, не противный, внешне приятный, родственников не имеет. Да за таким девяносто девять женщин из ста бегом побегут!

– А и правда, – вдруг брякнула Ирка, – Ванька-то наш очень даже ничего…

Мы переглянулись и сделали вид, что ничего не слышали. И началось! Ирка теперь изо всех сил пытается захомутать Ивана. Меня идея домработницы радует: в нашем доме ничего особо не изменится, никаких посторонних противных мужиков не появится, Иришка просто переедет из особняка в двухкомнатный домик в саду, где обитает Ваня. Если они надумают обзавестись потомством, приделаем к избушке еще пару спален. И никаких проблем, все довольны.

Одна незадача – непонятливый Иван никак не реагирует на Иркины знаки внимания и испускаемые флюиды. А та теперь постоянно находится в состоянии охоты и испытывает азарт от того, что глупая дичь ловко минует все силки и капканы.

Вот и сегодня девушка не в настроении.

– Опять он тебе глупость сказал? – с состраданием спросила я.

Ирка утерла нос кулаком.

– Знаете, Дарь Иванна, решила последнее средство использовать. Все интеллигентничала, улыбалась, глазки строила, а потом поняла: с Ванькой надо попросту. Он деликатности не понимает. В общем, пусть женится по залету.

– Ира, – обрадовалась я, – какая замечательная новость! У нас же все имеется: и коляска, и кроватка, и вещей полно, из которых близнецы выросли!

– Ага, – протянула Ирка, – только он не желает…

Я собралась было вслух возмутиться поведением Ивана, но тут со стороны лестницы донеслось назойливое пиканье.

– Ой, стиралка остановилась! – спохватилась Ира и, бросив недочищенную картошку, понеслась на звук.

Строя дом, мы сначала забыли о такой необходимой вещи, как стирка, и пришлось устраивать прачечную на втором этаже.

Я посмотрела вслед продолжающей хлюпать носом домработнице и решила вмешаться в ситуацию. Раз у женщины намечается ребенок, честный мужчина обязан на ней жениться!

Ваня нашелся в сарае – чистил некую ржавую железку. Увидав его абсолютно невозмутимое лицо, я ощутила приступ раздражения. Вот он какой! Бедная Ирка плачет, а кавалер как ни в чем не бывало возится с грязными запчастями! Ну погоди, голубчик…

– Иван!

Садовник вздрогнул и поднял глаза.

– Здрассти, Дарь Иванна! Чегой-то у вас выражение лица перекошенное? Или случилось чего?

– Правильно, произошло некое событие.