Наследство - Инна Рудольфовна Чеп

— Так вы входите или нет?

Чужой голос нарушил ее уединение так внезапно, что девушка вздрогнула от неожиданности и выронила стопку бумаг, которую несла в руках.

Михаил, стоявший за ее спиной, хмыкнул. Но при этом присел на корточки и стал собирать листы с пола. Катя обернулась, охнула и ринулась помогать.

— Спасибо. Я сама. Не стоит…

«Ты умрешь.»

Мережская почти схватила записку, но листок практически вырвали у нее из рук.

— Это что?

Вдова пожала плечами.

— Так, шутка.

Климский смотрел строго.

— Чья?

— Я не знаю.

Мужчина прищурился.

— Вы не удивлены, — заметил он.

Катя в этих словах почувствовала обидный для себя намек и попыталась отобрать злосчастный клочок бумаги. Мужчина перехватил ее руку. Девушка нахмурилась.

— Отдайте. Это мое. И вас это не касается.

— Касается. Сейчас меня касается все, что имеет какое-либо отношение к вам.

Вдова поморщилась. Во-первых, ее кисть так и не отпустили, а во-вторых, она знала, о чем он думает. Что это спланированное представление, чтобы его разжалобить. Ну, или что-то в этом роде. Кате стало обидно. И почему-то стыдно, словно его оскорбительное предположение имело разумную основу. Захотелось просто развернуться и убежать.

Климский словно уловил ее мысли — отпустил ее руку, принял более дружелюбный вид. И все-таки взгляд у него был крайне внимательный, юрист ловил каждое ее движение, каждое слово, слетевшее с ее искусанных от волнения губ.

— Это не первый подобный случай, как я понимаю. — предположил он вполне миролюбиво. — И сколько было таких посланий?

Она знала, что он ей не верит, хоть и пытается сделать вид, что интересуется ее безопасностью.

— Я не считала.

— Допустим. Где вы их находили?

Катя развела руками, словно пыталась охватить весь дом.

— Да где угодно. На столе в спальне, на подносе, в бумагах, на подоконнике, в кровати, даже в шкатулке с драгоценностями.

— И как давно?

— После смерти мужа.

— Надпись одна и та же?

Катя выпрямилась, обхватила себя руками. Климский тоже встал в полный рост. Девушка бросила на него грустный взгляд, потом вздохнула и призналась:

— Разные. Но в основном про месть. За смерть Евстафия, насколько я полагаю. "Ты заплатишь", "Воздаяние близко" — в таком ключе.

А вот этому Михаил был склонен верить в большей степени. Но тогда перед ним вставал другой вопрос…

Юрист посмотрел на поникшую девушку и решил отложить тяжелый разговор хотя бы на полдня. Но Екатерина его опередила.

— Я не убивала его. Можете думать, что угодно, но это не изменит того, что я не причастна к смерти мужа.

В ее голосе сквозила безнадежность. Словно она точно знала, что ее не услышат. А Михаилу наоборот, вдруг очень захотелось поверить этой уставшей печальной женщине…

Он открыл дверь в кабинет.

— Прошу. Видите, даже стучать не пришлось.

Она не улыбнулась — молча прошла внутрь, стала к окну, вцепившись пальцами в подоконник.

— Михаил… Мне нужно получить от вас ясный, четкий ответ: не смотря на наши разногласия, не смотря на ваше отношение ко мне и моей семье, вопреки прошлым обидам — вы не бросите эту работу, пока все не закончится? Вы обещаете мне, что не уйдете раньше? Ради Лизы, обещаете?

Теперь, решившись на борьбу с отцом, она не могла остаться одна. Только не сейчас. Иначе она проиграет войну, не начав ее.

Михаил кивнул. Потом сообразил, что она его не видит, ведь стоит лицом к окну и спиной к нему, и сказал:

— Обещаю.

— Спасибо.

Дверь кабинета осталась приоткрытой, и Аглая зашла, не стучась. Лицо у нее было пунцовое — то ли бежала, то ли недовольна чем-то, а может, и все вместе.

— Хозяйка, там батюшка ваш прибыл. Требует вас немедленно.

Катя вздрогнула. Обернулась, бледная, словно мертвая, посмотрела на Михаила.

— Учтите: вы дали слово.

Юрист кивнул.

— Я знаю, вы честный, благородный человек. Вы не обманите. — Катя смотрела на него с такой надеждой, словно была смертельно больна, а он предлагал ей спасительное лекарство. — В какой гостиной, Аглая?

— В большой. Ульяна несет чай.

— Он вряд ли понадобиться, — пробормотала Катерина и пошла следом за экономкой.

Мрачная, словно ее вели на казнь.

Сердце Михаила сжалось от нехорошего предчувствия. Но с какой стороны идет беда, он определить не смог.

Часть 6

Аристарх Ляпецкой стоял, облокотившись на пианино и нетерпеливо стучал инкрустированной золотом тростью по лакированной ножке инструмента.

— Доброе утро, отец.

Мужчина недовольно оглядел просто одетую дочь, подошел к дивану, сел. Похлопал рукой рядом с собой.

— Сюда. Села, быстро.

Екатерина подчинилась. Она не хотела дразнить жестокого зверя раньше времени.

— Я кое-что не понял. Пока я мотаюсь по всей стране в благородном стремлении разрешить твои проблемы, оказывается, что ты ставишь мне палки в колеса. Стоило мне вчера вернуться домой из длительной деловой поездки, как мне сообщили, что ты выгнала врача, которого я для тебя нанял за бешеные деньги. Это какое-то недоразумение, или ты решила вогнать нас с матерью в гроб своим непослушанием?

— Нет. Но отец, зачем тратиться, если я тебе и так скажу, что я не беременна?

— А меня два месяца назад заверили в обратном. И знаешь ли, я этому профессионалу больше верю, чем взбалмошной непоследовательной девчонке. Это очень известный в определенных кругах чаровед, он мне стоил значительных денег! Видишь, как я щедр! А что сделала ты в ответ, негодная дочь? Твой поступок отвратителен. Ты не только пренебрегла моими наставлениями, но и выставила наш род в крайне невыгодном свете перед светилом современной медицины.

— Я…

— Молчи. Не желаю слушать твои жалкие оправдания. Сегодня у меня назначена с ним встреча, завтра он приедет к тебе опять. И ты его примешь как радушная хозяйка и послушная дочь. А после завтра я пришлю к тебе юриста, и ты передашь ему все бумаги покойного. Поняла?

Екатерина на мгновение зажмурилась. Собралась с духом, выдохнула, открыла глаза и выпалила:

— У меня заключен уже договор с юристом.

Аристарх, пригубивший было чай, поперхнулся.

— Что???

Девушке хотелось сжаться от страха, но она ответила отцу чуть дрогнувшим голосом:

— Я уже наняла поверенного.

— Уволишь, — безапелляционно заявил тот.

— Не могу. И…не хочу.

Дыхание сбилось, словно Катя летела вниз головой с высокой скалы.

Но выбор уже сделан, да? И как в пьесе Граве"…Хоть смирится порою удобно, Отступление смерти подобно В битве этой…"

Ляпецкой нахмурился, не до конца осознавая происходящее.

— Ты заболела?

— Нет. Я вдова, отец. Ты не можешь мне приказывать. По закону, я не