Наследство - Инна Рудольфовна Чеп
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну…не идеал ты, конечно. Впрочем, если сменить прическу, одеть платье с глубоким декольте (в корсет можно и ваты доложить, это дело нехитрое), гарнитур подобрать под цвет глаз… Вот-вот, а глаза именно такие: невинность, ужас, страдание. Слезинку еще пустишь — и все. Старик точно не устоит. У них седина в бороду, бес в ребро. С молодыми сложнее, правда, у них выбор больше и глаз искушеннее.
Екатерина отскочила от сестры.
— Ты что мне предлагаешь???
— Да успокойся. — Мария заговорила сухо, жестко, сделавшись вдруг похожей на отца. — Мило помашешь ресничками, да и все. Умная женщина получит, что хочет, ничего не давая взамен. Впрочем, до умной тебе далеко. Да сядь ты, не маячь. Давай лучше поговорим о делах твоего покойного благоверного.
Она взяла Катю за руку, улыбнулась и опять вернулась к щебетанию. Катерина смотрела на свою ладонь, зажатую в чужих руках, с ужасом и даже толикой омерзения. Ей казалось, ее кожи касается змея.
— Папа сказал, Римский все бумаги графа вывалил на твой порог. Мерзкий старикашка. Ты не волнуйся, на днях отец пришлет своего человека, он во всем разберется. Ты же их не выкинула?
— Нет.
— Молодец. Тебе просто нужен хороший юрист со связями и без глупых принципов. Ты же понимаешь, что родители на тебя очень надеются?
Екатерина сглотнула. Ее пугало именно это понимание. И собственная беспомощность. Что она может противопоставить столь сплоченной команде? Даже Марию заставили к ней приехать!
— Да, но…
— Без «но». Тебе только надо подать себя в наиболее выгодном свете.
— Я не умею.
И не хочу. Но второе вряд ли могло быть принято во внимание этими людьми.
— Отец жизни! И чем ты занималась эти три года? Я, конечно, тоже дурочкой малолетней замуж выходила, но как-то все-таки была поразумнее.
— И ты довольна? Замужеством?
У Кати вопрос вырвался сам собой. Она иногда задумывалась о том, как живет сестра, ведь ее тоже выдали замуж за вдовца, пусть и моложе Евстафия Мережского. Но случая поговорить у них не было. А тут, пять лет спустя, Маша вдруг нагрянула в гости. Прямо после смерти Катиного мужа.
Случайность? Естественно, нет. Скорее, семейный заговор.
— Конечно. — Ивлеева начала загибать пальцы. — Богатый муж — раз. Князь, учти. Жалко, что не инкнесс, но с моим приданным, увы, выйти за инкнесса мне бы вряд ли удалось. Прекрасный богатый любовник — два. Что ты хлопаешь глазами? Поверь, наличие интимных связей на стороне — это только плюс в семейной жизни. Наследника Ивлееву я обеспечила, отчего он меня на руках теперь носить готов. Три. И еще куча плюсов. Хожу в гости к княгине Лесняной, подруге самой великнессы. В свете считаюсь эталоном элегантности. Получила на прошлый день рождения целых два гарнитура из арьенских алмазов, догадайся от кого? В общем, я истинно счастливая женщина.
— И ты никогда не жалела, что не вышла за Михаила?
Мария в ужасе округлила глаза. Но даже сейчас она выглядела крайне очаровательно.
— О, Отец! Ты с Темной стороны, что ли? Конечно, нет! Я рада, что вовремя одумалась! Выйди я за него, кем бы я была? Низший титул — благородие, денег нет, тесный дом в провинции, сестра на шее… И чтобы наследовал мой сын? Два коровника и пять кустов роз? Нет, я не создана для такой жизни! Мы другого полета птицы, понимаешь? Все-таки инкнесская кровь дает о себе знать! А теперь я живу в соответствии с положенным мне статусом и точно знаю, что дети мои голодать не будут. О, кстати, насчет наследника! Отец собирал информацию о твоем пасынке — ничего интересного. Мальчик сам по себе, без отца ничего не значит. Он не имеет связей, у него нет собственных денег, да и ума он, судя по всему, еще не нажил. Так что, не думаю, что с ним будут проблемы. Понимаешь ход моих мыслей?
Нет, Катя не понимала. Какая разница, если наследник — он? Причем здесь связи? Но дабы прекратить поток Машиных рассуждений, она сказала:
— Да.
— Вот и умница.
Сестра потрепала Катю по щеке, совсем как отец при их последней встрече. Этот жест привел Мережскую в ужас. Она почувствовала себя маленькой девочкой, заброшенной в террариум. И никто на всем белом свете не мог ей помочь — потому что даже у сестры был раздвоенный язык и клыки, полные яда.
* * *
Время подходило к ужину, когда Михаил покинул кабинет. По всем признакам выходило, что Мария должна была уже уехать, однако, когда он проходил мимо большой гостиной, то услышал ее голос. Мужчина остановился, воображение его тут же нарисовало бывшую невесту, сидящую у камина с кружкой чая в изящной руке.
— Вот и умница. Ну что ты на меня смотришь? Не трясись ты так, папа все устроит наилучшим образом.
— Я знаю. Просто…
— Просто — не сложно. Слушайся папеньку, и все будет хорошо. Ты всегда была разумной девочкой, хоть и глуповатой. Ты же будешь разумной?
— Я…
— Ах, если б мой муж умер, я бы не мямлила, как ты, а уже оббила бы пороги всех касающихся моей проблемы людей с невинно-страдальческим видом и глубоким вырезом на платье. Впрочем, ты еще не безнадежна. Ах, моя милая, оставим сантименты, мне сегодня надо еще успеть на два бала.
Мелодичность до сих пор не забытого Климским голоса странно контрастировала с выходящими за рамки приличий словами, этим голосом произнесенными. Сердце кольнуло невидимой иглой. Да, теперь он окончательно уверился, что избежал большой беды, потеряв эту женщину, но… Но все-таки разочарование было болезненным. Однако, как известно, все лекарства горчат.
— Обещай быть благоразумной!
Отголоски чужого разговора на минуту сменились тишиной, а затем дверь гостиной открылась и в Михаила кто-то врезался. Климский не успел ни испугаться, ни подумать, как будет оправдывать свое нахождение в коридоре, ни заготовить обвинительно-уничижительную реплику для встречи с Марией. Ошеломленный услышанным, он находился в ступоре, пока в него не впечаталась женщина, выходившая из комнаты.
Она отступила на шаг назад и попыталась пригладить растрепанные волосы.
— Михаил?
— Екатерина?
Хотел ли он, чтобы это была другая сестра? Или наоборот этого боялся?
— Ужин… Я шел на кухню…
Слова никак не хотели находиться. Климский потерянно огляделся. Вдова собралась с мыслями быстрее. Только все никак не могла заправить за уши
