Могучая крепость - Дэвид Вебер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ядро с визгом влетело в орудийный порт фальшборта под углом, достаточным для того, чтобы выгрызть идеально закругленный полумесяц из переднего края рамы открытого порта. Оно врезалась в лафет, по-видимому, под слегка увеличивающимся углом, и ударило в нижнюю часть ствола двенадцатифунтового орудия. Полуторатонная бронзовая труба орудия рванулась вверх, подпрыгнув от взрыва расколотых досок лафетной тележки и разбитых рым-болтов, со звуком, который мог бы издавать думвал. Половина расчёта из восьми человек была убита, когда огромное ядро хлестнуло прямо по ним; двое из четырёх выживших были раздавлены и переломаны, когда ствол их собственного орудия обрушился на них сверху.
Что-то — вероятно, щепка; или, возможно, сломанный железный болт — просвистело у правого уха Рейсандо, достаточно близко, чтобы в голове зазвенело, как будто кто-то только что… сильно его шлёпнул.
«Ещё дюйм или два, и мне бы никогда больше не пришлось ни о чём беспокоиться», — подумал он, а затем отбросил эту мысль в сторону, созерцая кровавую бойню, которую оставил после себя одно единственное попадание.
«Наверное, одна из этих проклятых „карронад“», — мрачно подумал он. По крайней мере, они знали, как черисийцы называют свои более короткие, тупорылые пушки, но это не особо помогло, когда Храм постановил, что все галеоны Матери-Церкви будут оснащены исключительно длинноствольными пушками.
В некотором смысле, Рейсандо действительно согласился с логикой Викария Аллайна. «Карронады» очевидно имели меньшую максимальную дальность стрельбы, по сравнению с длинноствольными орудиями того же калибра, и способность поражать врага (и убивать его экипажи) до того, как он подойдёт на расстояние, требующееся чтобы ответить на комплимент, многое объясняла. К сожалению, в этой логике было несколько недостатков.
Во-первых, граф Тирск был прав насчёт относительного мастерства обеих сторон в мореходстве. Хотя Рейсандо не хотелось это признавать, у черисийского адмирала было гораздо больше шансов достичь желаемой дальности поражения, чем у доларского адмирала помешать ему это сделать. Однако, даже игнорируя это, Викарий Аллайн, казалось, по-прежнему думал в терминах обычных абордажных действий, несмотря на логическое несоответствие между ними и большей дальностью, которую он хотел получить от своих более длинноствольных орудий. Казалось, его больше интересовало большее количество более лёгких орудий, пригодных для прочесывания палубы противника непосредственно перед сближением с абордажем, чем меньшее количество более тяжёлых орудий, способных пробивать борта вражеского корабля на больших дистанциях. Уничтожение членов экипажа противника, по мнению Рейсандо, было хорошо и правильно, но абордажные действия явно стали второстепенными (в лучшем случае) по сравнению с артиллерийскими дуэлями. А в артиллерийской дуэли, если артиллеристы противника были защищены тяжёлыми бастионами, которые ваша артиллерия не была способна пробить, у него было бы гораздо больше возможностей уничтожить ваш личный состав, чем у вас уничтожить его.
«О, хватит жаловаться, Кейтано! — выругал он себя. — У тебя по-прежнему больше пушек, чем у них, и больше кораблей, чем у них, и пришло время тебе сосредоточиться на том, что ты собираешься сделать с ними, а не на том, что они собираются сделать с тобой!»
— Отвернуть на четверть румба! — крикнул он рулевым.
* * *
Капитан Жон Павел смотрел на мачты ведущего доларского галеона, как вдруг тот слегка изменил курс. Он отворачивал всё дальше, и Павелу хотелось бы думать, что это означает, что с него хватит. К сожалению…
«Он просто даёт себе немного больше дистанции, пока его друзья не доберутся сюда, — резко подумал Павел. — Не совсем то, чего я ожидал. Предполагалось, что они либо убегут ко всем чертям, либо соберутся толпой, как это было в Каменном Пике и в Заливе Даркос».
Павел начал медленно расхаживать взад-вперёд, держась подальше от отскакивающих карронад. Дальность стрельбы упала до чуть более двухсот ярдов, что вполне соответствовало эффективной дальности стрельбы пятидесятисемифунтовых пушек, и он оскалил зубы, размышляя о том, что эти мощные выстрелы, должно быть, делают с их целями.
Но свирепая ухмылка слегка померкла, так как вражеский огонь продолжил обрушиваться в ответ. Они не были особенно точны, артиллеристы с той стороны, но они были чертовски настойчивы. Это был первый раз, когда Павел столкнулся с настоящим бортовым залпом, и он был откровенно поражён тем, как стойко держались доларцы. Чистый вес бортовых залпов черисийского огня подорвал боевой дух не одного корабля у Каменного Пика и в Заливе Даркос, но на этот раз этого не произошло.
Или, по крайней мере, не с этого расстояния, сказал он себе и посмотрел за корму, где быстро приближался «Щит» Хэриса Айвейна. Из-за дыма он больше не мог видеть паруса «Шквала», но он должен был быть где-то за «Щитом». Во всяком случае, он на это надеялся! Два ведущих доларца продолжали обстреливать «Дротик», но третий и четвёртый вражеские галеоны начали стрелять по «Щиту». Однако Айвейн пока не открыл ответный огонь. Он явно приберегал свой первый залп до тех пор, пока не достигнет желаемой дистанции… предполагая, что он её достигнет.
— Поверните нас на румб на левый борт! — рявкнул капитан Павел.
* * *
Капитан Стивирт наблюдал за верхушками мачт, торчащими из клубящегося дыма, когда головная часть «Дротика» повернулась немного севернее, изменив направление ветра почти прямо по корме, так как Павел поменял курс, чтобы помешать врагу держать дистанцию стрельбы. Стивирт одобрил это, хотя ему хотелось, чтобы другой капитан подождал немного дольше и позволил «Шквалу» подойти ближе, прежде чем он это сделает.
«Щит» неотрывно плыл в кильватере своих спутников, и ему по-прежнему был хорошо виден корабль капитана Айвейна в подзорную трубу. В результате он мог видеть белые брызги, взлетающие со склонов волн, как внезапные фонтаны, когда доларцы начали стрелять по «Щиту». Судя по рассеянному виду этих брызг, вражеские артиллеристы не слишком блистали меткостью, но их было явно много.
Как раз в тот момент, когда эта мысль пришла ему в голову, в грот-марселе «Щита» внезапно образовалась дыра. Расстояние от «Щита» до ближайшего доларского галеона сократилось до двухсот ярдов, самое большее, подумал Стивирт и задался вопросом, сколько ещё Айвейн собирается ждать.
* * *
Когда ядро пробило грот-марсель «Щита» со звуком гигантского хлопающего кулака, Хэрис Айвейн поднял глаза. По пути корабль получил ещё по меньшей мере три попадания, но пока сообщений о жертвах не поступало. «Щит» был более коротким и коренастым
