У свободы цвет неба (СИ) - Аусиньш Эгерт

   Потом какие-то террористы, явно не эмерговские и уж тем более не Сопротивление, попытались взорвать скорый "Аллегро" по той же схеме, которую использовали для "Невских экспрессов" еще до присоединения края, в конце нулевых - кажется, в две седьмом и две девятом году. Как маги герцога Зеленогорского ухитрились поймать поезд, летящий под откос на такой скорости, и чего им это стоило, знали потом только Димитри, Дейвин да комиссия из Исюрмера, а вот следы взрывчатки на рельсах были обнаружены по горячим следам сразу, о чем пресс-центр МВД края и сообщил в те же сутки. Эмергову было попытались предъявить за этот случай, но он тут же в эфире честно проговорился, что его архаровцы в это время ловили колонну с грузом для Айриля да Юна, предположительно следующую по их территории таким интересным маршрутом, что свободных сил еще и на шалости в крае у москвичей просто не было. Колонну, кстати, не поймали: сложно найти черную и очень вежливую кошку в темной комнате, особенно если ее там действительно нет. Мелкие дроны, сбитые чайками под контролем мелкомагов и недомагов, тоже тщательно сохраняли и возвращали по принадлежности, если кому-то хватало глупости и наглости заявить на них права. Каждый инцидент вызывал вой и лай в прессе с обеих сторон - а подготовка к выборам шла и шла себе. И дошла.

   Выборы в сенат края мне предстояло освещать уже монахиней. Без году неделя, правда, но все равно. Нюансы с подписью Хайшен обещала уладить: вообще, фамилии мне после обетов не полагалось, но как журналист я должна была ее иметь. Разруливать эту накладку мог только магистр Академии, а задачей Хайшен было спрашивать его обо мне и моем деле до тех пор, пока он не даст ответ. Я со своей стороны продумывала ходы и решения, позволяющие выпустить материал вообще без связи со мной. И собирала фактаж.

   Хайшен появилась в крае за десять дней до выборов, но, как выяснилось, не только затем, чтобы забрать меня с собой. Она приехала раньше, чтобы засвидетельствовать наречение имени Сержанту. Уже расформированное подразделение собралось опять ради него, и он с самого вчера раздаривал личные мелочи: часть насовсем, часть должна была вернуться к нему в виде даров на наречение имени, - и заодно искал героя, который принесет на церемонию фляжку чего-то крепкого, а то купание в реках перешейка в начале сентября - то еще удовольствие и вообще занятие для здоровых и сильных мужиков. С другой стороны, хорошо еще, что не дотянули до октября, это был бы реально треш. Я ему так и сказала, а он только фыркнул в ответ:

   - Треш, как ты выразилась, был бы, случись мне нарекаться на родине. Горный ручей, где скульт и ящеров не бывает, по-любому холоднее, а еще он быстрее. Эту-то воду чего не перейти.

   Я кивнула, пожелала ему доброй ночи и порадовалась про себя, что обеты Академии принимают на площади перед храмом и всех сложностей - постоять минут пять, ну максимум десять, на камнях босиком и в белье, что для мага вообще не проблема в любое время года, даже если белье наше. А уж сааланское-то, штаны до колена и рубашка до середины бедра, вообще не белье, а полноценная защита от любых погодных условий. По сравнению с перспективой форсировать голышом речку в сентябре - вообще курорт.

   Следующий день был какой-то мутный и длинный. Сперва Хайшен задержала выезд на место до полудня, чтобы вода успела прогреться, хотя толку с того, как ей все сказали хором, не было ни грамма. Потом Серг, Исоль и Лаир копались с костром, а Сержант стоял, как врытый, и смотрел то на них, то на огонь за рекой, где его ждала Хайшен и мы. Наконец Нуаль призвал огонь на наши полешки, и Сержант принялся раздеваться, зачем-то аккуратно складывая одежду перед тем, как положить ее в пламя. И когда он остался в трусах, появилась Асана. Что-то она сказала ему такое, от чего он даже улыбнулся и стал шевелиться живее, и в реке оказался через считаные секунды. Тихую он перешел, не оступившись ни разу, но вышел все равно дрожа. Хайшен назвала его заранее выбранным именем, Дена вручил стопку белья, одежду и полотенце, собранные нами втайне от Сержанта в гипере в Лаппеенранте в последнюю поездку, а Инис подала те самые летние берцы, которые он же и сдал в каптерку месяц назад - не новые, но вполне годные и, что важно, приношенные по ноге. Одетый Сержант ничем не отличался от среднего эстонца или шведа: здоровый плечистый мужик с невнятной короткой стрижкой без претензий в зеленых тактических штанах, коричневой футболке и серо-зеленой флиске поверх. Дождавшись, пока Хайшен отвернется, я сунула ему флягу с вискарем - маленькую, на сто грамм, в его ладони ее вообще видно не было, но досточтимая все равно нас спалила и строго на меня глянула.

   Выговор потом был даже не особенно сильный. Это-то меня и напрягло. Во дворе резиденции, прямо под окном апартаментов досточтимой, громко праздновали наречение имени и сговор новонареченного Горхо и Магды, а я стояла перед Хайшен по привычке навытяжку и ждала вопросов, на которые так и не научилась отвечать, и вдруг она высказалась:

   - По ту сторону звезд ты бы полный пятерик дней стояла на одной ноге, размышляя о своем поведении, и это тебе следует помнить, нарушая правила, а у меня нет сомнений, что это повторится еще не раз. Но мы здесь, и твоя судьба тоже здесь, хоть ты и станешь инокиней Белых Магнолий...

   - Я вот как раз хотела спросить, - вклинилась я в ее рассуждение, - как сочетается работа журналиста с обетами.

   Хайшен недоуменно приподняла брови:

   - Что тебя смутило?

   - Ну все-таки профессия светская, - я пожала плечами, не зная, как объяснить.

   Досточтимая только улыбнулась.

   - Профессия имеет множество разных граней, даже у православной церкви края есть свои издания. Но в этом ты будешь совершенно свободна, не считая, конечно, обычных ограничений для человека Пути. Твои задачи будут заключаться в другом.

   - А в чем? - удержаться от вопроса было нереально, ну я и не стала.

   - Узнаешь в монастыре, - обнадежила меня Хайшен. - Иди собирайся.

   К выборам в город вернулись все разъехавшиеся на лето и ушедшие за звезды по делам или на отдых. Полина с Исианом и приемной дочкой, проведя неделю в Ла-Плате, переместились в Буэнос-Айрес и уделили все возможное внимание мундиалю по танго. Даже несколько раз сходили на милонгу втроем. А потом еще немного отдохнули у Исиана в квартире и отправились назад в край. На Айриля виза тоже имелась, но наследство Полины оказалось довольно требовательным, и он не смог оставить дела.

   Девочка была весь месяц идеальным ребенком - не капризным, в меру послушным и в меру общительным. Сложных моментов было всего два. Первый случился, когда Поля настояла, чтобы ее взяли с собой на милонгу. Полина уговаривала, объясняла, просила - все было напрасно. И тогда Исиан задал короткий вопрос:

   - Скажи, что тебя беспокоит? Она может увидеть что-то новое для себя? Более жестокое, чем уже видела?

   - Ты намерен объяснять это организаторам? - хмыкнула Полина.

   - Им достаточно будет знать, что она с матерью, - обнадежил Исиан.

   И действительно, все обошлось. К ребенку отнеслись дружелюбно и спокойно, девочка никому не мешала, а когда ее в шутку попытались пригласить потанцевать, с помощью Исиана ответила:

   - Я еще слишком мала для этого. Не в этом году. Может быть, потом.

   Вторым сложным моментом стало происшествие на рынке. Деточка, выпросив себе свежий клубень имбиря и горсть стручков халапеньо, пошла дальше, с наслаждением кусая с двух рук по очереди. Полину чуть не сгрызли там же, объясняя ей, что она не мать, а ехидна, и сейчас убьет ребенка своим попустительством. Выручал их снова Исиан. Он подозвал девочку, на глазах у торговки поднял ей волосы, обнажив острое, вытянутое вверх ухо, потом попросил: "Улыбнись тете", - и маленькая ддайг послушно продемонстрировала полный рот мелких не вполне человеческих зубов с увеличенными, чуть сплющенными клыками, способными в одно движение раскусить плотную кожистую оболочку плодов, составляющих основу рациона ддайг. Бедная женщина, увидев это, едва не обмерла, и тогда Исиан внятно сказал, что с ним гостьи из Озерного края, и если одна человек, то вторая, как видите, нет. И не стоит беспокойства, ни имбирь, ни халапеньо не принесут девочке вреда. После этого Поле насовали полные руки разных перцев и других пряностей и затискали ее чуть не до головокружения.