У свободы цвет неба (СИ) - Аусиньш Эгерт

   В общем, поездка, занявшая месяц с небольшим, оставила по себе в основном очень приятные впечатления, о которых Полина рассказала подруге очень позитивно. Минут за десять. По комму. Под конец сообщила одной фразой, что записала Полю на экстернат за начальную школу - и опять закрылась в своей раковине. Марина вздохнула, задумчиво посмотрела в погасший экран - и снова погрузилась в дела. До даты выборов оставалось двенадцать дней, все остальное могло подождать.

   Досточтимая Хайшен нашла князя в Адмиралтействе, в кабинете, за сводками какой-то статистики по предстоящим выборам.

   - Здравствуй, Хайшен! - он быстро отложил листы, встал и сделал несколько шагов ей навстречу. - Как ты?

   - Вполне благополучна, - улыбнулась досточтимая. - Так мило было спросить об этом, Димитри.

   Князь еле заметно пожал плечами, легко произнес:

   - Я беспокоился... - и тут же поменял тему.

   Проводив досточтимую к креслам, он спросил:

   - Ты за Алисой? Она так и не передумала?

   - Нет, - качнула головой Хайшен. - Удивительно тверда в решении. Тем более удивительно, что полностью его осознает.

   - Что ты приготовила для нее?

   Хайшен видела, что смириться с решением девушки князю сложно, но он ясно дал понять, что не хочет обсуждать свое отношение к случившемуся.

   - Не я, - ответила она. - Совещались полный пятерик дней, только в последний вечер вынесли решение. Ее место здесь. Дав обеты, она вернется в край и присоединится к другим братьям и сестрам-хранителям.

   - Хранителям? - удивился Димитри.

   - Ты удивлен? - Хайшен приподняла брови. - Чем же?

   Князь задумчиво улыбнулся:

   - Не представляю ее воином. Все понимаю, все про нее помню - и не могу, не сходится образ.

   - Но она больше никем и не умеет быть, - тихо возразила досточтимая. - Ей нужна дисциплина, товарищи по оружию рядом и приказ, который нужно выполнять, только тогда она понимает, кто она, где находится и зачем живет.

   Димитри вздохнул.

   - Ты права, как всегда. Но это все же очень грустно.

   - Это ее жизнь, пресветлый князь, - напомнила Хайшен. - Не твоя и не моя. Значит и выбирать следует то, что будет лучше ей, а не то, что нам о ней кажется.

   - Наверное, так, Хайшен, - задумчиво произнес князь. - Наверное, так...

   - Я хотела еще кое-что обсудить с тобой.

   Димитри, насторожившись серьезностью тона досточтимой, поднял взгляд от ковра на полу и посмотрел ей в лицо.

   - Слушаю тебя.

   Хайшен коротко глянула на свои руки, удивив этим князя, и сказала:

   - Это о Полине. Но не только о ней.

   - Тем более слушаю, - Димитри уже был предельно серьезен и внимателен.

   - Это случилось, когда я была в Исюрмере. После того, как я... после того, как в меня выстрелили. Не прерывай меня, Димитри, мне и так непросто.

   - Не буду, Хайшен. Расскажи. Кажется, ты собираешься открыть важное для меня.

   - Когда это случилось, я... я чувствовала себя странно. Как будто, знаешь, стояла в Источнике и видела со стороны себя самое и весь мир одновременно. И тела не чувствовала, точно так же, как в Потоке. Попыталась выйти, но выходить оказалось некуда. И я пошла вперед. Сначала вообще не понимала, где я и куда иду, вокруг был туман, какой бывает, когда на Исанис садится туча. И я в нем шла. Потом увидела песок под ногами, и стало легче, но все еще было сложно. Когда я поняла, что иду по траве Нового мира, а не по нашим травам, мне все стало понятно, и я пошла очень быстро. И пришла.

   - Дай-ка я догадаюсь, Хайшен, - задумчиво произнес князь. - Ты пришла туда, где была Полина, когда болела?

   - Именно так, Димитри. Я пришла точно туда.

   - И что было там с тобой?

   - Я снова встретила хозяйку сада.

   - Сада, Хайшен? - переспросил удивленный князь.

   - В прошлый раз тебе было не до моих рассказов, Димитри, но если ты помнишь остров-сад в огненном портале, к которому ушел корабль погибших магов три осени назад, то я оказалась именно в нем.

   - Вот как...

   - Именно так, князь. Эта женщина, хозяйка сада, здешнее забытое божество, она узнала меня. И вспомнила, при каких обстоятельствах мы виделись. Ты был занят тогда, и я не стала тебе говорить, да и сама не знала всех возможных последствий, но в прошлую встречу я выпросила у нее яблоко, предназначенное Полине. И съела прямо при ней. Теперь, когда все позади, я думаю, что это яблоко и пуля, прилетевшая в мой затылок, как-то связаны. И кстати, хозяйка сада велела мне попросить тебя передать Полине, что яблока для нее так и нет. Зато есть гранат. Ты знаешь, что такое гранат?

   Судя по лицу князя, ему было не по себе от этой беседы, но отвечая, он был приветлив и галантен.

   - Видел и даже пробовал. Это десертный плод. У него плотная красная кожура, внутри между тонких белых перегородок, похожих на рыбий пергамент, много мелких зерен в сочной оболочке. Зерна белые, оболочки и сок алые. Насколько я знаю твои предпочтения, тебе вряд ли понравится: сладости в нем в меру, а вот вяжущий вкус очень заметен. Но возможно, мне попался недостаточно зрелый... Хорошо, я передам ей. Будет повод зайти спросить, как она.

   - Вот и славно, - улыбнулась настоятельница, вставая. - Я забираю Алису, верну через пятерик дней уже монахиней Магнолий.

   Проводив досточтимую, Димитри решил нанести подруге неофициальный визит, пока дела позволяют, и направился к ней через зал Троп. Попал, однако, в гости к маркизу да Юну. Но не смутился, а решил посетить Полину вместе с ним. И очень правильно сделал, поскольку, встретив там Исиана Асани, не порадовался, а проявить свою неприязнь открыто не мог по вполне понятным причинам. Исиан, впрочем, сам все понял и, едва поприветствовав князя, вышел из гостиной, аккуратно прикрыл дверь с другой стороны и ушел в кабинет. А Димитри остался общаться.

   Он рассчитывал на разговор с Полиной, но вышло иначе. Его развлекала Поля-младшая, причем очень успешно. Это был настоящий светский разговор юной дамы со своим покровителем. Девочка рассказала князю и о музее динозавров в Ла-Плате, где она была с приемной матерью и Исианом, и о курьезном разговоре после посещения музея. На выходе из музея она заявила Полине, что догадывалась о существовании драконов в этом мире, но предположила, что они все этот мир покинули или умерли. И узнала, что драконы, оказывается, стали птицами, и именно их яйца она получила на завтрак перед экскурсией. Остаток того дня прошел очень увлекательно: две Полины заняли кухню и принялись анатомировать курицу, принесенную с рынка. Все подробности процесса князь и узнал, сидя в гостиной Полины. Потом детка перешла к другим, не менее важным темам: о милонге, которую она напросилась посмотреть, о кухне страны и - к случаю - о происшествии на рынке с ее участием. Димитри слушал, получал удовольствие от четкой и богатой речи девочки, время от времени еле заметно кривился, когда она вставляла испанские слова, и понимал, что пора бы обсудить судьбу подруги с Мариной Лейшиной и с досточтимым Айдишем. Но не сейчас. После выборов.

   "Последним рыцарям" на выборы было положить. И покласть. И все остальное, чем положено демонстрировать безразличие в степени пренебрежения. Или в обратном порядке. В "Пентагоне" в "день тишины" началась пьянка, посвященная итогам прошедшего лета. А накидаться было с чего. Под самостоятельно привезенный через границу контрабандный односолодовый народ осознавал простой и страшный факт: клуб замазан выше маковки. Торговля оружием, наркотиками и конфликты с администрацией, а значит, участие в противоправной деятельности и противодействие действующей власти были только кокетливой снежной шапочкой на вершине айсберга. Ниже было круче и крепче. На Перца уже выходили какие-то люди из Мексики с пожеланием "угощения из-за звезд". В почте лежали недельной давности письма из Дублина и французского Бреста с одинаковым вопросом об открытии филиала клуба и запросом о возможности визита. И ирландцы, и французы уже появлялись в крае и выглядели так, что даже Валькирычев Кай по сравнению с ними был воплощением здравомыслия, благонамеренности и хорошего воспитания. Европейским гостям устроили впечатляющую пьянку с бывшими командирами городских отрядов самообороны, объяснив, - не без труда, - что вот эти люди и были боевым крылом, пока оборотни не вошли в город, и да, метро от фауны чистили тоже они. Гости уехали переваривать впечатления, и вопрос удалось отложить хотя бы на какое-то время. Мексиканцев просто поставили в известность о том, чего именно они захотели. Не то чтобы это было особенно сложно: в бывшем госпитале ветеранов на правом берегу работали две досточтимые, переведенные с Ддайг, они и рассказали визитерам о действиях и побочных эффектах ддайгских трав. Узнав, что бодяжить такое, конечно, можно, но эффект с того не ослабеет, а только изменится и обрастет новыми подробностями, гости призадумались. Досточтимая, так же спокойно глядя в смуглое лицо старшего из прибывших своими темно-золотыми глазами, добавила, что в отличие от местных смешных средств, ддайгские препараты меняют характер навсегда, а не на время. И не накладывают свою маску, по которой можно легко определить, что и сколько раз использовал этот конкретный пациент, а просто делают другую личность. Которой ничего не стоит сменить имя, предпочтения, обучиться другой профессии, поменять родителей, завести другую семью - и никогда не вспомнить о прежней жизни. После чего мексиканцы вежливо признали, что поторопились с предложением и неверно оценили рынок, а перспективы вообще видели не так, как после разговора. И тоже отбыли. Вероятно, думать о будущем. Сразу после этого Асана да Сиалан, - не без причин полагая, что в клубе ее лицу не слишком-то будут рады, - прислала посредника с вопросами о реализации крупных листов кожи рептилий и закупке хороших фотосессий с реально красивыми моделями обоих полов. Валькирыч после разговора с посредником, по-саалански смазливым мужиком в возрасте около тридцати, как и все их маги, замахнул двести белой полугорькой и долго сидел, глядя через оконное стекло куда-то в город. А там шла вполне земная предвыборная кампания и имперские гвардейские патрули.