Неизвестный Пири - Дмитрий Игоревич Шпаро

Попытка прочитать огромное количество материалов, обработанных таким образом, не говоря уже об обсуждении, будет пустой тратой времени.

Конечно, это хорошая мина при плохой игре. Брайс возвращает нас к истине:

«…он все же прочел “замечания” Хельгесена, причем весьма внимательно. Он даже делал пометки на полях своего экземпляра. Судя по их содержанию, он был в ярости. Он хотел, чтобы генерала Грили вывели из совета директоров Национального географического общества, а Эдвина Свифта Балча[337] исключили из Американского географического общества. Он был уверен, что именно они, и главным образом Грили, снабдили Хельгесена материалами.

Его кипящий гнев выплеснулся в причудливых записках, адресованных его врагам или написанных просто для себя».

Две такие записки цитирует Уимс. Первая:

…Вы [Хельгесен] под протекцией Конгресса сделали заявления с иммунитетом, показывающие, что Вы – либо лжец, либо несведущий в данном вопросе, либо и то и другое вместе. В связи с Вашим официальным обращением к министру ВМС о том, что я не дошел до Северного полюса, Вам предъявлено обвинение, и я гарантирую, что Вас ждет военный трибунал, перед которым Вы сможете подтвердить свои обвинения в надлежащем порядке под присягой и где появится возможность выявить мотивы Вашей кампании, Ваши источники информации и источник финансирования, вдохновляющий Вашу деятельность.

Вторая:

Конгрессмен Х[ельгесен], во-первых, преднамеренный абсолютный… лжец. Во-вторых – рупор и марионетка в руках пресловутого лобби, использующего Конгресс в качестве пресс-агента в целях водевильного предприятия.

Но самую изощренную брань Пири приберег для генерала Адольфа Грили:

Г [Грили] – солдафон, Г – профан, Г – трусливый слабак, Г – каннибал, сохранивший свою никчемную жизнь, питаясь плотью людей, которые лучше его, Г – убийца, чья несостоятельность довела его людей до голодной смерти, тогда как он вернулся, чтобы получить признание как великий арктический исследователь, критик и авторитетный специалист. Грили, чей арктический опыт и достижения – это ужас и позор.

От услуг Александера Пири отказался 18 марта 1917 года. Чем закончились бы новые слушания, которых требовал Хельгесен, неизвестно. Вполне возможно, что прегрешения Пири были бы рассмотрены более тщательно, но 10 апреля 1917 года Хельгесен скончался, и его законопроект был снят с повестки дня.

Глава 27. Прощание

Враги Пири исчезали: доктор Кук (как выяснилось, большой специалист по геологии) искал нефть в южных штатах; Миник, не сумев открыть свои тайны, ушел из жизни; Хельгесен тоже умер. Грили? Но генерала Грили нельзя назвать врагом Пири. Объектом ненависти адмирала он стал только потому, что был не менее прославлен, чем сам Пири, и, кроме того, независим. Когда в апреле 1918 года в New York Times появилось сообщение о тяжелой болезни Пири, «которая, по словам врачей адмирала, будет неуклонно отнимать у него физические силы и приведет к смерти», одним из первых, кто пришел навестить Пири, был Грили, оставивший визитную карточку со словами: «С наилучшими пожеланиями выздоровления адмиралу». Случилось это 3 мая 1918 года.

Что знал и что умел Пири? Получив образование инженера-строителя и успешно поработав по специальности в Никарагуа и во Флориде, он отбыл в Арктику и стал профессиональным… Какое существительное подобрать? Не исследователем, не ученым, не путешественником, не спортсменом. Таких, как Пири, больше не встретишь. Он стал добытчиком открытий и рекордов, организатором походов за славой.

За блистательным пересечением Северной Гренландии последовали неудачи и трагедии, но на-гора неизменно выдавались всамделишные или придуманные результаты: канал Пири, северный предел Гренландии, рекорд продвижения человека на север в Западном полушарии, самый дальний рекорд на Севере, Земля Крокера, Северный полюс.

На борьбу с Куком и пререкания с Конгрессом ушли силы и годы, получение наград по всему миру тоже было делом не быстрым, да и не легким, но чем Пири мог заняться теперь, когда все это осталось позади?

Дом Пири на его любимом острове Игл – «убежище», как он его называл. Фото Уолли Херберта. Подпись из книги У. Херберта

Много раз в своих книгах он говорил о любви к северной природе и об обаянии высоких широт, но невозможно представить себе, чтобы контр-адмирал с некой миссией вернулся на Север. В пространствах белой геометрии его ожидали воспоминания не только счастливые, но и позорные, самые что ни на есть унизительные. Кто же захочет таких свиданий? Только трофеи и музейные экспонаты в его доме на его острове связывали Пири с Арктикой.

Два слова стоит сказать о судьбе других завоевателей полюсов.

Нансен спасал от голода людей в России. Но это всего лишь эпизод. Великий норвежец сделал для землян так много, что, кажется, в одну жизнь это просто не может вместиться.

Герцог Абруццкий не только путешественник и известнейший альпинист. Он – военнослужащий, и во время Первой мировой войны командовал Адриатическим флотом. И еще прославился своими сельскохозяйственными и социальными проектами в Африке, в Сомали, где и похоронен.

Амундсен – арктический и антарктический первопроходец, стал первым гражданским летчиком Норвегии. 3 августа 1914 года он направил норвежскому правительству незатейливое письмо: «Настоящим позволю себе предложить норвежской армии – в дар и без каких-либо условий – свой аэроплан (“Морис Фарман” 1914 года выпуска). Одновременно был бы крайне признателен, если бы меня определили в военно-воздушные силы в качестве пилота и присвоили воинское звание – рядовой».

Речь о Первой мировой войне. Но полярник Амундсен приобрел «Морис Фарман» не для того, чтобы сделать роскошный подарок правительству, – с помощью самолета он хотел исследовать просторы Северного Ледовитого океана. Известны его необыкновенные, захватывающие дух арктические полеты – в мае 1925 года на самолетах N25 и в мае 1926 года на дирижабле «Норвегия»[338]. Руал Амундсен погиб в июне 1928 года, спасая на самолете «Латам-47» участников экспедиции Нобиле.

В сентябре 1915 года Пири, как и Амундсен, попросил, чтобы его призвали на действительную