Неизвестный Пири - Дмитрий Игоревич Шпаро

Отчеты Марвина за 25 марта и Бартлетта за 1 апреля стали для коммандера незаменимыми свидетельствами его успешного продвижения на север. Но дата прощания, названная Хенсоном, – 27 марта – ставит под сомнение достоверность записки Марвина. Ведь получается, что документ написан не 25-го, а 26-го, и солнце полярник «брал» не 25-го, а 26-го, и отряды шли не 3, а 4 дня, и средняя скорость за эти дни составила лишь 12,5 мили в день (кстати, очень хорошая скорость, и это не странно – мы видели, что Бартлетт, прокладывая дорогу, бился по 15 часов в день, при этом ледовая обстановка вовсе не улучшалась).

Очень может быть, что 26 марта, после астрономических наблюдений, Пири попросил своего помощника отметить в записке, что льды становятся все лучше, или попросту продиктовал нужные слова, а еще попросил поставить дату 25 марта; она выведена на листочках сертификата несколько раз. Марвин, который писал «конфиденциальные письма Пири» (см. главу 14), послушно выполнил поручение.

А вот завуалированное обвинение, адресованное конгрессменом Роберту Пири: «Великий белый мир хранит в своем безмолвии одиночества много трагических тайн, навечно спрятанных от смертного человека, но среди всех его погребенных секретов нет более трагичного или более загадочного, чем безвременная смерть этого храброго молодого профессора, сложившего свою голову где-то и когда-то в ледяных просторах Арктики».

Можно представить себе, каким гневом наполнилась бы эта поэтическая тирада, если бы конгрессмен знал, что Марвин не утонул, а был застрелен…

Эталоны

Коммандер не смог создать правдоподобный, непротиворечивый рассказ о походе к полюсу. Нестыковки и несуразицы возникают то и дело. Исходные данные, которые могли бы стать незыблемой основой для повествования, упрятаны и засекречены. О многом, что происходило в действительности, забыто, и наоборот, многое придуманное внесено в скрижали. На «правильные» данные легли новые, «еще более правильные», и очевидно, что воздвигнутая конструкция не может быть крепкой. Из «стыков» лезут раздражающие несоответствия, с беспощадностью фиксируемые Хельгесеном, да и не только им. Читатель помнит диалог Робертса и Пири о меняющейся от публикации к публикации протяженности «волшебных маршей»[326] 2–6 апреля.

Другой пример – разнообразные оценки Пири широты самого северного замера глубины океана. В книге он написал:

Первые 5 миль обратного пути мы мчались во весь опор. Затем мы подошли к узкой трещине, заполненной молодым льдом, где можно было попытаться измерить глубину океана… Мы… вытравили 1500 морских саженей… [327]

Начав путь из лагеря Джесуп, а это 89°57′ с. ш., и пройдя на юг 5 миль, Пири достиг широты 89°52′ с. ш., то есть остановился на расстоянии 8 миль от полюса. «Но в “Профиле замеров глубин”, – отмечает аккуратист Хельгесен, – считавшемся Пири самым важным научным результатом всей его экспедиции, он указывает, что этот замер был сделан на 89°55′…»

Конгрессмен продолжает: «… в разное время Пири помещает свой полярный лагерь [Джесуп] в точку, отстоящую от полюса соответственно на 5, 4 и 8 миль. Если мы примем какую-нибудь из этих позиций как верную, это даст нам широту его “полярного замера”, как 89°50′, или 89°51′, или 89°47′… Другими словами, замер Пири (согласно его различным заявлениям) был сделан на расстоянии 8, 9, 10 или 13 миль от полюса, а не в 5 милях от полюса, как указано в его “Профиле замеров”…»

Еще пример. Вспомним, как Робертс зачитывал дневниковые записи Пири: «“Четверг, 25 марта, 31-й день, 17-й марш”. Записи этого дня переходят на следующую страницу…»[328] И так далее, день за днем. Тут и числа, и дни недели, и по два порядковых числительных. Ясно, что в таком многообразии легко запутаться, но Хельгесен не теряется, ориентируется и одну за другой находит ошибки, много ошибок, которые никак не намерен прощать великому путешественнику: «Любая попытка сделать так, чтобы заявления Пири о датах и событиях совпадали, определенно будет иметь результатом неразрешимую путаницу».

И далее в том же духе: «“Оценка” была любимой привычкой Пири. Он “оценивал” расстояния, “оценивал” температуру, “оценивал” долготу, и наконец, “оценил” местонахождение Северного полюса!»

«Пири никогда не был уверен ни в чем, даже в своих собственных данных, которые, как предполагалось, он написал сам».

По-видимому, мешанина материалов лишала Пири победной уверенности и вселяла страх ошибочно сказать что-либо вслух во вред себе. Идеалом для него стала речь Хэмптона Мура в палате представителей 15 марта 1910 года. «Не обращаясь к этой речи, – иронизирует Хельгесен, – он был не способен ответить на самые простые вопросы относительно своих передвижений».

Стенограмма слушаний пестрит ссылками коммандера: «Подробный ответ на этот вопрос… дан на странице 6 речи мистера Мура», «Эти сведения… изложены на странице 23 речи мистера Мура»[329], и т. д., и т. д.

С тем же постоянством следуют насмешливые комментарии Хельгесена:

«Пири мог вспомнить номер страницы речи конгрессмена Мура, где содержалась информация, но не мог вспомнить саму информацию, хотя она касалась его лично и была частью пережитого лично им опыта…

Создается впечатление, что конгрессмен Дж. Хэмптон Мур был автором истории Пири о Северном полюсе, иначе Пири не боялся бы отвечать на вопросы прежде, чем он увидит вариант ответа джентльмена из Пенсильвании [Мура]…

Пири мог сказать немедленно, на какой странице [речи Мура] найти ответ на любой заданный вопрос, но он не мог или не осмеливался ответить [сам] без того, чтобы сначала не прочесть [фрагмент речи Мура], дабы убедиться, что его [Пири] ответ соответствует тому, что он мог сказать, если бы действительно говорил, исходя из своих реальных знаний и опыта».

Во время слушаний Бейтс спросил Пири: «Кто предоставил ему [Муру] данные?..» Коммандер ответил: «Указано, что мистер Гилберт Гросвенор, руководитель и редактор Национального географического общества…»

Хельгесен озарен: «Впечатляет, в самом деле, что редактор Национального географического общества и член Конгресса знали о путешествии Пири больше, чем сам Пири, и что они могли предоставить данные, которые сам Пири не смог предоставить. Не является ли этот факт убедительным доказательством того, что история Пири была сфабрикованным вымыслом, а не достоверным отчетом о реальных событиях?»

Проект резолюции, предложенный Хельгесеном, – любопытнейший документ:

«Принимая во внимание, что в результате принятия законопроекта (известного как № 487…) Конгресс 61-го созыва уполномочил президента Соединенных Штатов включить гражданского инженера Роберта Пири в список уволенных в запас офицеров инженерных войск