Неизвестный Пири - Дмитрий Игоревич Шпаро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Адвоката снова пригласили. Он был прав, говоря о «куковской команде», которая «постоянно в работе», – ведь кто-то сочинил речи Хельгесена, точно так, как два года назад сам Александер подготовил речь Фесса. Прочесть, сравнить, исследовать, сформулировать – огромная работа! Ее взвалили на себя Эрнст Рост и его жена Этта. До весны 1916 года Кук и Рост были единомышленниками.
В давнюю пору, начав исследования, связанные с именем Фредерика Кука, автор первым делом интересовался не походом Кука на Северный полюс, а его восхождением на Мак-Кинли. В архиве автора в ту пору появился первый драгоценный «куковский» материал – брошюра «Гора Мак-Кинли. Влияние на полярную контроверсию», написанная Ростом и изданная в 1914 году – уже после того, как преподобный Хадсон Стак опубликовал описание своего успешного путешествия на Мак-Кинли[332]. Рост выложил рядом тексты Кука и Стака. Читая их, поражаешься совпадениям и соглашаешься с Ростом: архидьякон Стак описал то, что семью годами раньше увидел и зафиксировал на бумаге первый восходитель. Другим достижением Роста стало сравнение фотографий: вершины Мак-Кинли, сделанной доктором Куком, и «комбинированного» (composite) снимка Фальшивого пика из книги Белмора Брауна «Завоевание Мак-Кинли»[333]. Применяя собственный графический метод, Рост доказал, что «Кук сделал свою фотографию с натуры, в то время как фотография Брауна является, несомненно, репродукцией, изготовленной в лаборатории».
С карандашом и линейкой автор повторял выкладки Роста и, приходя в восторг, соглашался с ним – какая тщательная, хорошая книга! Каким доверием и уважением к доктору Куку она пронизана! Концовка книги была превосходной: «Это добровольное заявление, сделанное мной в интересах Правды и Справедливости; без согласования с доктором Фредериком Куком и без его ведома»[334].
Брайс упоминает о работе помощников Кука: «Рост обосновался в офисе Хельгесена в Конгрессе»; «Для получения интервью Рост представлялся личным секретарем Хельгесена»; «Поскольку Эрнст Рост считал, что копии никого не заинтересуют, Этта без устали печатала “оригиналы” материалов в защиту Кука, чтобы послать каждый документ 96 конгрессменам и сенаторам».
Письмо Этты Рост[335]: «Да, я печатала все материалы этого “последнего выступления Хельгесена” и другого его выступления… и если кто-то думает, что это все, что мне пришлось делать с этими двумя речами, то он сильно ошибается. Конечно, это факт не для широкой огласки, но, поскольку мистер Хельгесен открыто сказал Доктору, я полагаю, нет ничего плохого, если я скажу тебе, что каждое слово этого последнего анализа… было написано Ростами… Мы с Эрнстом вместе вычитали корректуру речи от 13 января, но примерно на середине работы с корректурой речи от 12 февраля у Эрнста начался приступ ужасной головной боли, и Майлз [Пойндекстер] пришел на помощь и помог закончить работу».
2 августа 1916 года Хельгесен внес законопроект, отзывающий акт 1911 года, который закреплял за Пири адмиральскую пенсию и титул человека, побывавшего на Северном полюсе.
29 сентября New York Times сообщила:
«Мене Уоллес, эскимос… вчера был встречен Э. Ростом… пригласившим его от имени конгрессмена [Хельгесена] приехать в Вашингтон и сообщить информацию, полученную, по его словам, от туземцев Гренландии, касательно сравнительной ценности заявлений адмирала Пири и доктора Кука об открытии Северного полюса.
Ожидается, что Уоллес поедет в Вашингтон в начале следующей недели».
Но полюсные страсти сходили на нет. Побывав в Индии, на Борнео, в Японии, проехав через всю Россию и вернувшись домой после грандиозного путешествия, Кук оказался в сложном финансовом положении. Возможно, именно поэтому союз с Ростами распался, и пионер Мак-Кинли и Северного полюса ушел со сцены, отправившись в штат Вайоминг, где занялся поисками нефти.
Не получив подтверждения приглашения прибыть в Вашингтон, Миник сам написал Хельгесену. Ответ гласил, что конгрессмен находится в родном штате и не вернется до начала декабря. Письмо не было обнадеживающим: «…У меня нет никаких сомнений в том, что конгрессмен будет в известной мере заинтересован встретиться с Вами и выслушать Ваш рассказ или любое заявление, которое Вы, возможно, хотите сделать. Но вместе с тем в обстоятельствах дела нет ничего, что гарантировало бы дальнейшие контакты с мистером Хельгесеном и его интерес к Вашей личной версии полемики Пири – Кук. И я хочу заверить Вас, что, насколько это имеет отношение к нашему ведомству, Вы совершенно свободно можете распорядиться любой имеющейся у Вас информацией, исходя из Ваших собственных интересов…»
Миник умер в Штатах в 1918 году[336], и драгоценные сведения остались неразглашенными.
Александер по-прежнему нервничал и в декабре 1916 года делился страхами с работодателем: «Наше бездействие в течение столь длительного периода времени позволило им так повернуть дело, что мы вынуждены занять оборонительную позицию… Я иногда чувствую себя заваленным массой материалов, способных впечатлить поверхностных, а некоторые – и думающих, людей, и даже ученых, имена которых включены в “приложения к речи” Хельгесена. Поскольку я детально разобрался в его “замечаниях”, я был более чем удивлен их количеством – и по большей части это вещи, которые рано или поздно должны были обнаружиться».
В начале марта 1917 года он снова теребил Пири: «В настоящее время ситуация уже не требует от нас борьбы с претензиями Кука; позиции кардинальным образом переменились, и теперь это дело превратилось в практически Ваше дело, связанное с достижением Вами Северного полюса… Многочисленные доводы Хельгесена… (и я говорю это не только как Ваш советник, но и как Ваш искренний друг), если на них не ответить, точно поразят будущих историков. А сейчас, пока все у нас в руках, время подготовить ответы, и если в Ваших дневниках и записях есть ошибки, мы должны объяснить, как это произошло, и определить в свете фактов желательную степень гласности, а не оставлять вопрос на обсуждение будущих, возможно недружественных, историков».
Умные рассуждения, но адмирал не хотел этим заниматься. Да, собственно, что он мог сделать? В письме Фессу он высказал свое, так сказать, официальное отношение к разносу, учиненному Хельгесеном:
Вначале я попробовал прочесть материал, размещенный мистером Хельгесеном в Congressional Record… но из-за подтасовки цитат и искажений я с отвращением его выбросил.
