Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 1 - Монах Симеон Афонский

Эти первые встречи с дикими лесными обитателями у нас всегда вызывали оживленное обсуждение того, как вести себя при встрече с ними. Первые опыты говорили, что зверь всегда чувствует, агрессивен или нет встретившийся ему человек. Для того чтобы не иметь в сердце агрессии, лучше всего хранить в нем молитву. Мы единодушно договорились не увлекаться чрезмерно работой, а держаться молитвенного распорядка. Так лесная жизнь сама настраивала нас на молитву.

В нашей библиотеке на Решевей находилась небольшая книжечка, которую архимандрит купил в Сухуми в книжном магазине. Она называлась «Редкие дикие животные Кавказа». Моим послушанием стало читать эту книгу вслух, чтобы все знали, кто обитает в кавказских дебрях. Пока шло описание животных и их повадок, все шло нормально. Но когда я начал читать, что лесные звери могут болеть бешенством – лисицы, волки, кабаны и даже горные олени! – отец Пимен забрал у меня книгу и объявил ее запрещенной для чтения. В конце концов он сжег ее в костре.

– Слушать такое невозможно, Симон! – говорил он в извинение. – Как можно в лес пойти после этого чтения? А вдруг встретится бешеный олень?

Тогда мы посмеялись, и я думал, что этим дело закончилось.

На Грибзе большим подспорьем для нашего питания стала форель, которая в изобилии водилась в горной реке. Но вода была настолько прозрачна, что форель быстро замечала рыболова и уходила. Приходилось на опыте учиться ловле рыбы в быстрой прозрачной реке. Срезав длинные ветви лозы, мы привязывали леску, крючок и свинцовое грузило. Поплавок в горной реке был безполезен. Приходилось по нятяжению лески определять, поймалась ли рыба. Это не всегда удавалось из-за бурного течения. Что было удивительно: сколько бы мы ни просиживали на реке в выходные дни, никогда не удавалось поймать больше семнадцати-восемнадцати форелей. Несмотря на различные ухищрения, многочисленные опыты ясно показали всем нам, что наше пропитание – в руках Божиих. Сколько Он даст нам рыбы, сколько мы найдем грибов – все зависит от Бога.

К концу лета начала поспевать крупная горная ежевика – кисло-сладкая ягода, висевшая на колючих лозах до первых заморозков. Ожидать, когда ежевика созреет полностью, у нас не было ни времени, ни сил. Приходилось есть ее недозрелой и очень кислой. Этой ягодой я надолго испортил себе желудок. Когда листва на буках чуть тронулась желтизной, начали созревать калина и рябина, не очень сладкие, почти безвкусные ягоды, но они служили хорошей добавкой к чаю. Продукты, занесенные нами на Грибзу несколько недель назад, подходили к концу. Голод давал себя знать: к вечеру дрожали руки и ноги, желудок сводило от сильной кислоты ежевичных завтраков. Пришла пора идти на водопад к тайнику за продуктами.

Господь утешительной благодатью всегда показывает душе, что Он всемерно принимает готовность души отказаться от своей воли. Если она решительно отвергается от самой себя, милосердие Божие готово отменить все последующие действия, принимая намерение души и ее готовность к самоотречению как уже совершенный поступок. Потому что самоотверженная душа своей решимостью явила Богу полное послушание – «и весь живот наш Христу Богу предадим».

ГОЛОДНАЯ СТРОЙКА

Все, что не есть Ты, Господи, не нужно душе моей, пусть даже этого будет очень много. Без Тебя, Единого, все это пустой звук и не более того. Ты наполняешь Собой земные и небесные просторы, и когда мы устремляемся в них, то неожиданно находим Тебя всего, непостижимо наполняющего просторы нашего сердца. И в сравнении с сердечными просторами ничто не может предстать таким цельным и благодатным, когда Ты открываешься неизреченно в тишине человеческого сердца, отринувшего внешние поиски и суету.

В молитве душа должна чувствовать себя смиренно и безпопечительно, не привязываясь ни к какой внешней деятельности. Преодолеть привычную обыденность и суету и устремиться к поискам Бога в основах свой души можно лишь удалясь от мира и покинув людей.

В тот год лето было сырым и дождливым. Костер плохо горел и дымил. Приходилось до изнеможения раздувать огонь походным ковриком. Зачастую обед или чай готовились так: один подкладывает хворост и следит за котелком, а другой постоянно машет ковриком, раздувая огонь. При этом у всех сидящих у костра текут слезы. Но вскоре варить стало нечего, и мы отправились к нашему тайнику у водопада. Валера, как всегда, спотыкался о свои ноги и недоумевал:

– Что это со мной сегодня?

По невнимательности я забыл, под какой камень мы положили продукты. Опавшие листья закрыли всю каменную осыпь. Пришлось немало поволноваться, отыскивая тайник.

«Внимательность в горах – это то же самое, что и молитва!» – упрекал я себя, решив отныне, что буду учиться ко всем своим действиям относиться со вниманием и ничего не делать рассеянно.

В тайнике мы с радостью обнаружили муку. Заботливый архимандрит добавил ее в наш список продуктов. Выпекать хлеб мы не умели, поэтому, неся свою ношу на поляну, мы обсуждали вопрос, каким образом муку превратить в хлеб. Еще