День Астарты - Александр Розов

Кими Укмок энергично тряхнула головой, как будто освобождаясь от наваждения.

— Доктор Соарош, а что такое сам барьер Хопкинса?

— Это критическое значение комплексного критерия Хопкинса. В него входят такие параметры, как доля политически-нестабильных территорий на планете, суммарное количество людей, вовлеченных в локальные конфликты, доступность технологий, необходимых для строительства космических поселков, объем производства сырья и аппаратуры для термоядерных зарядов, и глобальный уровень криптократии.

— Уровень чего, простите?

— Криптократии, — повторил он, — Технологии неявного управления, исходящего от анонимного источника и направленного на цели, скрытые от управляемых. От них скрывается даже сам факт управления. Криптократия порождает процессы, которые выглядят для не информированного наблюдателя, как естественные.

— Joder! — растерянно произнес Оган Селту, — Это слишком похоже на то, что сейчас. Скажите, сен Соарош, а как мы близко к этому самому барьеру?

Мелло погладил ладонью свой затылок и поправил ворот своей рубашки-кимоно.

— Сен судья, мне представляется, что прежде, чем ответить на ваш вопрос, я должен сообщить свое мнение о теории Хопкинса вообще.

— Да, конечно, — согласился Оган, — Хотелось бы знать, насколько это точная теория.

— ОК, — Мелло кивнул, — Тогда придется воспользоваться некоторыми сленговыми терминами для выражения своей оценки теории Хопкинса. Суд это допускает?

— Да, — ответила Чои Сче, — Если нам будут непонятно, то мы попросим пояснений.

— Думаю, моя оценка будет понятна и так, — ответил он, — Я готов аргументировано и вполне ответственно заявить, что теория Хопкинса — это полная хуйня.

В зале послышались смешки и одобрительный свист. Чои Сче вздохнула и постучала председательским молоточком по столу.

— К порядку, foa!.. Доктор Соарош, при всем уважении к вам, хотелось бы услышать аргументы в обоснование вашей оценки.

— Аргументы простые, — ответил он, — Планета слишком велика, чтобы быть целиком вовлеченной в один глобальный политэкономический процесс. Существует предел сложности систем, выше которого подобное невозможно. Сложность человеческой популяции с ее социальными процессами, лежит далеко за этим пределом. Хопкинс закономерно поставил вопрос о критическом перенаселении и низком качестве тех социумов, которые вносят в перенаселение наибольший вклад. Но, он некорректно ответил на этот вопрос, пытаясь объявить некое общее и окончательное решение.

— Правильно ли я поняла, что Хопкинс сделал некорректные выводы из корректных предпосылок? — уточнила Чои.

— Правильно. Больше того, это очень удачная формулировка. Поздравляю.

— Спасибо док Соарош. Иначе говоря, рост доли нестабильных регионов и рост числа людей, вовлеченных в локальные войны, и рост уровня криптократии, имеет место?

— Да, — подтвердил он, — Но имеют место и позитивные явления в области технологии, которые тоже упомянуты в работах, приписываемых Хопкинсу. Я об этом говорил.

— Понятно, док Соарош. А насколько эти процессы охватывают нашу страну? Прежде всего, интересует криптократия в сочетании с вовлеченностью в локальные войны.

— Разумеется, этот комплексный процесс происходит и у нас, — подтвердил Мелло.

Чои Сче задумчиво переложила несколько листков на столе и повторила:

— …Происходит и у нас. А как далеко они могут зайти? В военный конфликт какого масштаба может вовлечь нас криптократия?

— Ну… — он сделал паузу — … Теоретически, верхний предел мощности локального конфликта не определен. Все зависит от конкретных обстоятельств и предпосылок.

— Понятно, — сказала она, — А вы могли бы прокомментировать сценарий локального конфликта на предмет его теоретической реализуемости?

— Я могу попробовать, если увижу этот сценарий.

— ОК, — Чои повернулась к преторианскому офицеру, — Будьте любезны, организуйте демонстрацию видео-файла № 105-8 на большой экран в зале.

Материалы Верховного Суда Конфедерации Меганезия. Видео-файл № 105-8.

Название материала: Популярно-аналитический 3D фильм «Особая точка».

Производство: «Akureyri Special Military Review», Исландия, 22 марта с.г.

Текст: Политика территориальных разменов и компенсаций, проводимая военными спецслужбами Меганезии в Азиатско-Австронезийском регионе, не является чем-то принципиально-новым в мировой военной истории. Это модернизированный римейк стратегической игры Имперской Японии в период от Реставрации Мэйдзи в 1868 до второй мировой войны. У этой игры три простых и циничных базовых принципа: Сильные договариваются, отбирают и делят. Слабые платят. Недовольные умирают.

Видеоряд: Фрагменты черно-белых (более, чем столетней давности), кинохроник японских операций на Дальнем Востоке и в Индокитае плавно и почти незаметно перетекают в цветные видео-хроники меганезийских операций в акваториях и на архипелагах вокруг Новой Гвинеи, и недавних событий в Брунее и на Тиморе.

Текст: Азарт дележки наследства одряхлевших европейских колониальных империй стремительно охватывает политические круги развивающихся стран: Индонезии и Малайзии, Вьетнама и Камбоджи, Мадагаскара и Транс-Экваториальной Африки. В азартную игру втягиваются Чили, Новая Зеландия, Бразилия, Австралия и, конечно, тяжеловесы: США, Китай и Индия. Папуа (важнейший сателлит Меганезии) вдруг оказывается связан военно-партнерскими отношениями с Канадой, Гренландией и Швецией, имеющими свои территориальные претензии — но в другом полушарии.

Видеоряд: экран делится пополам. Слева — заголовок «XX век, канун второй мировой войны». Там постепенно прорисовывается схема политических альянсов и захватов территорий в 30-е годы прошлого века. Справа — заголовок «XXI век, вероятно, канун третьей мировой войны». Там синхронно прорисовывается схема недавних событий.

Текст: Котел уже перегрелся, и пар требует выхода. Необходим только повод. Народ должен увидеть врага через призму отвратительного, бессмысленного насилия.

Видеоряд: экран делится пополам. Слева — заголовок «XX век, канун первой мировой войны. Австро-Венгрия. Сараево. Убийство фанатиками-сепаратистами эрцгерцога Фердинанда». Справа — заголовок «XXI век, вероятно, канун третьей мировой войны. Джакарта. Убийство фанатиками-фундаменталистами президента Дипата Айтена». С обеих сторон экрана параллельно идут хроники, разделенные почти полутора веками.

Текст: И там, и там убиты не только люди. Расстреляна сама политическая доктрина мирных компромиссов. Теперь ее сменит доктрина примитивных силовых решений, реализация которых крайне упрощается современным уровнем военной техники.

Видеоряд: Волна из десятков тысяч папуасских боевых дронов, закрывшая небо над проливом между Ветаром и Тимором. Индонезийская флотилия во главе с огромным вертолетным авианосцем. Полоса столбов воды от взрывов тяжелых авиабомб.

Текст: Это еще не война. Это пока игра. Своего рода учения. Два молодых и сильных хищника приглядываются друг к другу, как к будущим партнерам в реальной войне.

Видеоряд: экран все так же делится пополам. Слева: «XX век, канун второй мировой войны. Москва. Переговоры Риббентроп — Молотов о разделе Европы между Третьим Рейхом и СССР». Справа: «XXI век, вероятно, канун третьей мировой войны. Атауро. Переговоры Байонг — Хаамеа о разделе Филиппин между Меганезией и Индонезией».

Текст: Как и в случае второй мировой войны, все должно начаться с захвата «Особых точек» — стратегически-важных регионов, которые по каким-либо причинам оказались слабо защищены от «блицкрига», и к тому же, нападение на них будет идеологически обосновано. В данном случае это самый южный (второй по величине) филиппинский остров Минданао с примыкающим к нему на западе архипелагом Сулу. Столетний конфликт правительства с исламскими сепаратистами «Фронт Моро — Абу Саяф» и аграрными маоистами «Хуки», сделало этот регион абсолютно нищим и практически неконтролируемым Манилой. Неловкие попытки Манилы урегулировать проблемы с мусульманами, предоставив им ограниченную автономию в провинции Тави-Тави, привели только к росту исламского экстремизма и ожесточению аграрных маоистов, которые здесь конкурируют с исламистами за контроль над трафиком контрабанды. Мирное население поддержит любую власть, которая наведет тут порядок. Отсюда следует схема раздела региона между Индонезией и Меганезией.

Видеоряд: Карта Филиппин. Остров Минданао уже раскрашен в национальные цвета Меганезии, Архипелаг Сулу — в национальные цвета Индонезии. По экрану плывут цифры: площади территорий, численность населения, объемы минеральных ресурсов.

Текст: Это вторжение идеологически обосновано для Индонезии — тем, что Тави-Тави предоставило убежище лидерам «Тахрир», которые назначены виноватыми в потере Ириана и авторами террористического акта в Джакарте. Для Меганезии — враждой к исламу и римскому католицизму (двум самым влиятельным конфессиям Минданао). Ничто, казалось бы, не препятствует повторению вот этого сценария.