АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2 - Зубачева Татьяна

Костя, лёжа на кровати, весело рассказывал приснившийся ему такой живописный сон, что было ясно: на месте выдумывает. Грег и Роман брились. Анатолий копался в своей тумбочке. Фёдор, уже убравший бритвенный прибор, подмигнул Эркину. Эркин с улыбкой кивнул, расправил на спинке кровати полотенце, и стал её убирать.

— Ты чего всегда ни свет ни заря вскакиваешь? — поинтересовался, ощупывая выбритые щёки, Роман.

— Я пять лет скотником в имении был, — как всегда, заговорив о прошлом, Эркин начинал перемешивать русские и английские слова или просто переходил на английский. — Привык на дойку вставать.

— Привычка — великое дело, — кивнул Анатолий. — Фёдор, газету дашь?

— А чего ж нет? — хмыкнул тот. — Бери.

Анатолий взял с его тумбочки газету и сел на свою, уже застеленную кровать.

— Русскую бы почитать, — вздохнул Роман.

— Сходи в канцелярию, да почитай, — ответил Фёдор, застёгивая рубашку. — Там есть.

— Меня мальцом угнали, — хмуро ответил Роман. — Я уж русскую грамоту забыл.

— А я по-русски и вовсе не знаю, — весело отозвался Костя.

— Ну и чего зубы скалишь? — с утра Роман легко сердился.

Фёдор опять подмигнул Эркину.

— Пошли, а то в столовой застрянем, а нам ещё топать и топать.

— Пошли, — согласился Эркин, накидывая на плечи куртку.

— Ох, Фёдор, втравишь ты парня, — пробурчал им вслед Роман.

Во дворе Фёдор быстро прошептал:

— Ты про задуманное помалкивай, и жену предупреди. А то сорвётся.

Эркин с улыбкой кивнул и пошёл к своим.

Завтрак шёл как обычно. Неизменная каша, правда, с маслом, хлеб и чай с булочкой. Эркин ел торопливо, то и дело переглядываясь с Фёдором.

— Ты сразу после завтрака пойдёшь? — Женя похлопала Алису по спине, напоминая ей о необходимости сидеть прямо.

— Да. Приду к обеду или сразу после него.

— Хорошо, — кивнула Женя. — Ты только поосторожнее.

— Я буду очень осторожен, — пообещал Эркин, допивая чай.

— Да, Эркин, — Женя достала откуда-то и под столом сунула ему в руку две сотенных кредитки. — Вот, возьми.

— Зачем? — удивился Эркин.

— Возьми, — строго сказала Женя. — На таком не экономят. Купи всё, что он любил. И потом… это же твои деньги.

— Ладно, — кивнул Эркин, засунул купюры в карман джинсов и встал. — Я пойду, Женя.

И тут в столовую ворвался кто-то — никто толком и не разглядел кто именно — с криком:

— В канцелярии списки вывесили!

Секундная тишина, и столовая словно взорвалась. Доедая на ходу, а кое-кто даже бросив недоеденное, люди кинулись к выходу. Общая волна подхватила и Эркина. И только оказавшись у канцелярии, он сообразил, что без Жени ему эти списки ни к чему. Он завертел головой, отыскивая Женю, но только услышал её голос:

— Да, ты есть. Вот же, двадцать седьмой номер.

— Эй, — заорал кто-то. — Морозиха, давай подряд читай.

— Верно!

— Тихо вы там!

— Читай, Женька!

— Терёха, заткни свою…

— Сам заткнись…

— Да я тебе язык твой поганый…

— Цыц!

— Всем заткнуться!

— Читай давай!

Оказалось, что списки на русском, а русскую грамоту хорошо знает только Женя. Остальные — кто забыл, а кто и вовсе не знал. И Женя громко, чётко и внятно прочитала весь список.

Эркин всё-таки пробился к ней и стоял рядом, не столько слушая, сколько оберегая её от толчков наседавшей толпы.

Женя прочитала список дважды. В первый раз как напечатано, и второй — как бы это могло звучать по-английски. И даже немного охрипла.

Даша и Маша были в списке, а они — нет. И когда они все выбрались из толпы — многим было мало услышанного, надо ещё и самому увидеть, где это напечатано — Женя поглядела на расстроенные лица девочек и улыбнулась. Но сказать ничего не успела.

На крыльцо канцелярии поднялся комендант и зычно крикнул, чтобы все отъезжающие подошли к нему. Началась новая давка. Эркин с Женей отошли в сторону и одновременно к ним с разных сторон подошли Фёдор и Олег Михайлович — офицер из канцелярии, особист.

— Идём, что ли? — сказал Фёдор. — Или вы едете?

— Нет, — покачал головой Эркин. — Идём, конечно.

Олег Михайлович внимательно посмотрел на них, козырнул. Уходя с Фёдором к воротам, Эркин оглянулся. Женя говорила с офицером. Вернее, говорил тот, а Женя с улыбкой кивала, соглашаясь.

— И далеко собрались? — спросил солдат в воротах.

— В город, — весело ответил Фёдор. — Купить кое-чего. У него, — он похлопал Эркина по плечу, — поминки сегодня, девятый день.

— Понятно, — кивнул солдат. — Поминки — это, конечно, святое дело. Ты, парень, правила-то знаешь?

Эркин молча, опасаясь испортить Фёдору игру, кивнул.

— Ну, валяйте, — солдат выпустил их через боковую калитку.

И в самом деле, не открывать же ради двоих большие створки.

Когда они отошли настолько, что их не могли услышать, Фёдор дал себе волю и захохотал.

— Ну, нагреем мы вертухаев! Ну, они у нас покрутятся! — и стал объяснять: — Они ж, гады, выпивку конфискуют, а потом сами же и пьют! А мы им… — он весело выругался.

— Так ты для этого и сказал о поминках? — уточнил Эркин.

— Ну да! Они на халяву губы раскатают, закусочку им, дескать, бутылочку, а мы им…

До Эркина наконец план Фёдора дошёл во всей своей красоте, и он захохотал.

— Дошло наконец, — ухмыльнулся Фёдор. — Ну, давай напрямик, припоздали мы, сейчас попуток нет. Городишко, понимаешь, занюханный, ездят туда мало.

— А со мной могут и вовсе не посадить, — решил его предупредить Эркин.

— Спокуха, не боись, дойдём. Хреново, конечно, — вздохнул Фёдор, — но не смертельно.

Шли быстро по выбитой тропинке. День серый, но без дождя, даже птицы иногда шумели. Один куст был усеян ими как листьями. Когда Эркин с Фёдором проходили мимо, птицы шумно взлетели и тут же сели, слились с землёй.

— Воробьи, — усмехнулся Фёдор. — Летние выводки. Видал, как расплодились?

Эркин с улыбкой кивнул. В имении тоже были воробьи. Даже в скотную залетали. Не доглядишь — концентрат расклюют.

— Ты сказал, пять лет скотником был. Это до Свободы?

— Да, — кивнул Эркин.

Разговор о прошлом, кто кем был, вернее, где работал. Вопрос обычный, и Эркин отвечал спокойно, чувствуя, что и он может так же просто спросить Фёдора о его прошлом.

— А потом?

Эркин пожал плечами.

— Грузчиком на станции, на мужской подёнке. Летом на заработки ездил. Пастухом на выпас и перегон. А ты?

— А я на заводе, сборщиком на конвейере. Ну и тоже… приработки всякие. Завод военный, раздолбали его перед капитуляцией капитально. Хорошо, как раз на филиале тогда оказался. Так и остался там.