АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2 - Зубачева Татьяна

— Ну, всё, — Эркин выпрямился. — Держи.

Медленно, словно прислушиваясь к чему-то, выпрямился и мужчина.

— Ну, спасибо тебе, парень, ну… — он смущённо улыбнулся. — Ну, нет слов.

— На здоровье, — Эркин сунул ему в руку мочалку и пошлёпал к своей скамье домываться.

— Потереть тебе? — предложил мужчина и, истолковав по-своему недоумённо-настороженный взгляд Эркина, улыбнулся уже по-другому, с горечью. — Ничего, с этим я справлюсь.

Эркин кивнул, намылил свою мочалку, отдал её мужчине и встал, как и тот, нагнувшись и опираясь руками о скамью. Тот тёр сильно, сильнее, чем Андрей когда-то, но так же неумело. Массажа явно совсем не знал. Но, чтобы не обижать — ведь старается человек, да ещё и с одной рукой — Эркин тоже немного покряхтел.

— Мускулистый ты, — мужчина, судя по его тону, улыбался. — Всё, держи.

— Ага, спасибо.

Эркин выпрямился и взял свою мочалку, встретился с ним глазами.

— Ты… ты кем работал? — вдруг спросил мужчина. — Такие мышцы нарастил.

— Грузчиком, — очень спокойно ответил Эркин. — Ну, и летом на заработки ездил, пастухом.

— А… до освобождения?

— Скотником в имении, — всё так же спокойно ответил, как всегда о прошлом, по-английски Эркин.

Однорукий понял, что больше расспрашивать не стоит, и вернулся к своей скамье.

Эркин домылся, окатил себя водой из шайки, налил свежей воды и замочил в ней трусы. Потом взял мочалку и пошёл под душ. Сделав сильную, на пределе струю, он растирал себя мочалкой без мыла, разминая мышцы, играя ими. Потянуться по-настоящему, конечно, не удастся, но хоть немного, хоть… опять Однорукий смотрит. Чего ему надо? Угадать в нём спальника мужик никак не мог, русские в Паласы не ходили, не слышал он о таком, хотя… Чем чёрт не шутит, когда бог спит. Андрей так говорил. И Фёдор. Ну, чего уставился? Нет, отводит глаза. Посмотрит и отведёт. Вот чёрт, всё удовольствие испортил.

Эркин выключил душ и вернулся к своей скамье, стал стирать. Стирал и Однорукий. У того белья было больше, видно, всё грязное собрал. И значит, одинокий. У него-то самого Женя всё забрала. А ловко одной рукой управляется. Теперь уже Эркин то и дело быстро искоса поглядывал на соседа. И заметив это за собой, сам на себя рассердился. Ну его. У каждого свои проблемы. Эркин опять сменил воду, прополоскал и аккуратно отжал трусы — трикотаж не выкручивают — Андрей рассказывал, что ему так мать говорила, когда он помогать ей лез — прополоскал мочалку. И стал убирать за собой. Вылил воду из шаек и отнёс их в стопки, собрал свои вещи. Уходя, молча кивнул Однорукому. Тот ответил таким же кивком, занятый своим бельём.

Предбанник — да, правильно, где раздеваются, так и зовут — после мыльной показался прохладным.

Эркин вытащил полотенце, вытерся и первым делом натянул трусы. И уже спокойно занялся остальным. Вытер голову, растеребил волосы, чтобы быстрее сохли, и, сев на скамью, ножом обрезал ногти на ногах. В Паласе раз в неделю их водили в специальную камеру, и там они под зорким взглядом надзирателя приводили в порядок ногти на руках и ногах. Следили там за ними… как нигде. Хотя понятно: кусачки, пилочки, ножницы… Всё острое, заточенное, тут, конечно, всякое могло быть. В имении ногти сами как-то обламывались, он совсем не следил за этим, а летом на выпасе перенял у Андрея. И Фредди тоже ведь следил за руками, а про Джонатана и говорить нечего. Ну, вот и хорошо. Он убрал нож и стал одеваться.

Эркин уже застёгивал рубашку, когда из мыльной вышел Однорукий. Эркин невольно стал издали следить за ним и удивлённо смотрел, как тот неожиданно ловко управлялся одной рукой со всеми проблемами.

Однорукий оглянулся, и Эркин, вздрогнув, отвёл глаза, чувствуя, как загорелись щёки. В самом деле, нашёл, на что пялиться! Сам бил за такое, когда на его уродство глазели.

Эркин быстро собрал вещи, надел и застегнул куртку и пошёл к выходу. Хорошо ещё, хоть не мимо Однорукого идти.

Во дворе он перевёл дыхание и уже спокойно пошёл к себе. Развесить и разложить для просушки. У канцелярии стояла небольшая, но плотная толпа человек в десять. Чего-то ждали. Списков? Так сказали же, что завтра объявят.

У себя в комнате Эркин развесил полотенце, трусы и мочалку, спрятал мыло в тумбочку.

Костя сидел на своей кровати и, беззвучно шевеля губами и водя пальцем по строчкам, читал газету. Всё ту же, что вчера принёс из города Фёдор. Молча покосился на Эркина, занятого вещами, и снова уткнулся в газету. Но когда Эркин, закончив дела, пошёл к двери, окликнул его:

— Слушай.

— Чего? — обернулся Эркин.

Костя складывал и снова разворачивал газету.

— Андрей… ну, брат твой…

— Ну? — насторожился Эркин.

— Он… — Костя шумно вдохнул и выдохнул. — Он с Дашей гулял?

— Не знаю, — медленно ответил Эркин. — Мы не говорили об этом. И… и он не гулял. У нас это было нельзя. Ну, чтобы видели.

— Ну, ходил к кому? Они обе о нём говорят так…

Эркин внимательно смотрел на него. Что говорить в такой ситуации, он совершенно не представлял и потому ограничился тем, что неопределённо пожал плечами. Костя посмотрел на него и вздохнул.

— Ладно. Ты им, понятно, не хозяин. Пусть сами решают.

— Да, — ухватился за его слова Эркин. — Это их дело.

Костя снова уткнулся в газету, а Эркин ушёл искать Женю. И на ужин уже скоро пора. А с Дашей и Машей он и говорить об этом не будет, пусть сами разбираются. И может, Фёдор, уже пришёл.

Город был недалеко. Эркину уже рассказали о нём и даже назвали. Стоунфорд. Час с небольшим, если идти пешком и напрямик через луга. По дороге дольше, но может повезти с попуткой. Городишко маленький, комендатуры нет, что там на Хэллоуин было… что-то да было, конечно, но… раз сходил, во второй уже не хочется…

Из толпы вывинтилась и врезалась ему в ноги Алиса.

— Эри-ик! А ты где был?

Эркин улыбнулся.

— В бане.

— Тогда с лёгким паром тебя, — серьёзно сказала Алиса, цепляясь за его руку. — Эрик, покатай на кулаке.

— Ладно. Держись.

Это развлечение Алиса открыла совершенно случайно. Ещё в первый день, когда она водила его по лагерю и держала за руку, Эркин, переходя через лужу, поднял руку, и Алиса повисла на ней. Так что теперь она не упускала случай покататься, повизгивая от удовольствия и показного страха. А заодно и похвастаться перед своими приятелями силой Эркина.

Эркин несколько раз поднял и опустил руку с упоённо повизгивающей Алисой под сочувственно-одобрительными взглядами прохожих. Но тут подошла Женя.

— Алиса! Как ты себя ведёшь?

— А мы играем, — заявила Алиса. — Мам, а уже ужин?

— Пойдём потихоньку, — кивнула Женя, поправляя ей беретик и застёгивая пальто.