Обратный отсчет: Синтез - Токацин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Узнал? — шёпотом спросил у Гедимина Линкен. Тот мигнул.
— Хорошо на Энцеладе, — вздохнул взрывник. — Это Антуан Моранси. Наш мэр, если ты забыл.
— Я помню, — слегка обиделся ремонтник. — От него бывает польза.
На них зашипели, и Гедимин, виновато мигнув, повернулся к информаторию. Моранси выпрямился во весь рост и расправил плечи, но всё равно выглядел низкорослым рядом с охранниками в экзоскелетах. В руках у него было свёрнутое полотнище — насколько мог определить Гедимин, чёрного цвета.
— Граждане Ураниум-Сити! — он хотел взмахнуть древком, но оно только едва заметно качнулось. — У меня для вас радостная новость. С этого дня у нашего города есть официально присвоенный герб. В честь этого мы поднимаем новый флаг. Смотрите!
Охранники забрали у него полотнище, и вскоре оно развернулось на ветру, почти заслонив собой фигурки на крыше. Оно было немного меньше, чем флаг Атлантиса, иссиня-чёрное, с крупной зелёной буквой «U» в центре. Казалось, что буква светится, и Гедимин удивлённо мигнул, но тут же понял, что это не более чем оптический эффект от сочетания цветов.
— И герб, и флаг Ураниум-Сити будут одинаковыми — зелёная литера на чёрном поле, — объявил мэр. — Можно подумать, что чёрный цвет обозначает недра, а зелёный — добываемый нами уран…
«Уран не зелёный,» — сузил глаза Гедимин. «Тетрафторид урана — зелёный. А если речь о радиоактивном излучении — оно невидимо. Они могли покрасить букву в цвет черенковского свечения. Это было бы красиво.»
— Согласно традициям, чёрный означает стойкость и смирение, а зелёный — мир и процветание, — продолжал Моранси. — То, чего всем нам не хватало. Я рад, что герб был одобрен так быстро. Завтра после работы вы получите униформу с его изображением. На этом всё.
Один из охранников спустился с крыши вместе с ним, ещё двое наклонились над люком, жестами подзывая кого-то — но на крышу, к их удивлению, вылез только системный администратор.
— Ещё немного внимания, искусственнорождённые, — он отобрал у удивлённого охранника дужку с микрофоном. — Нам разрешили не только герб. Кураторы проекта одобрили переписку внутри сарматских территорий. Любой сармат может в течение получаса говорить с любым сарматом. Домашний администратор раздаст всем вам учётные записи. Надеюсь, вас это порадует. Хорошего дня!
Гедимин изумлённо мигнул. Охрана ушла из переулков, и сарматы устремились на главную улицу; кто-то налетел на оцепеневшего ремонтника и едва не упал, но Гедимин остался на месте.
— Думаешь, тот мутант ещё жив? — тихо спросил Линкен, тронув его за плечо.
— Я проверю, — ответил Гедимин, разворачиваясь к своему бараку. — Я пойду сейчас.
— Иди, — махнул рукой взрывник. — Я схожу к себе, пройду регистрацию и вернусь. Где встречаемся?
…Администратор вывешивал на стену второй лист, разрезанный на тонкие полосы; половину полос с первого уже оборвали. Гедимин быстро нашёл своё имя, сорвал листки для Хольгера и Лилит и заглянул в свой. Пароль несложно было запомнить — хватило одной секунды, но сармат не отходил от списка, дожидаясь, пока администратор закончит работу.
— Чего тебе? — настороженно спросил тот. — На месте разберёшься, тут всё очень просто.
— Я разобрался, — ответил Гедимин. — Это нововведение касается Африканских территорий? Я ищу одного сармата. Он там.
Администратор мигнул.
— Город помнишь?
Гедимин покачал головой.
— Знаю только имя. Кронион Гварза. Он был мута… эа-сарматом.
— Это мне не поможет, — буркнул сармат, тыкая в экран ближайшего телекомпа. — Понимаешь, как всё это будет работать? Все ваши письма придут в центральный городской информаторий. Там их раскидают по сарматам. Так же будет с ответами — сначала в центр, потом — к вам. Если ты не знаешь города, придётся кидать письмо на материк. Там оно застрянет надолго. Уверен, что это Африка?
— Он хотел попасть к северянам, — сказал Гедимин. — Возможно, он уже мёртв.
Сармат внимательно посмотрел на него и хлопнул по плечу.
— Брось. Найдётся. Пиши, я отправлю северянам. Рано или поздно ответят.
19 марта 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
С крыш капало, а местами текло тонкими струями; из леса то и дело доносился мокрый звук падающего с веток снега. Робот-уборщик ползал по водостоку, скалывая лёд, второй гонял воду по взлётной полосе. Гедимин стряхнул с крышки мусорного бака насыпавшиеся осколки льда и заглянул внутрь. Ящик был на две трети наполнен шуршащими обёртками. Стараясь не шуметь, сармат опустил ладонь вдоль стены и наткнулся на твёрдую, но податливую ёмкость с чем-то сыпучим. Можно было принять её за ещё один образец мусора, набросанного людьми в ящик, но она была крепко приклеена к стене. Сармат нащупал маленький выступ и отжал его, прикрывая бак спиной. Когда он выпрямился, у него в руках ничего не было; ёмкость с жёлтым кеком — несколько десятков грамм — лежала в кармане, среди обломков ненужной электроники.
«Готово,» — Гедимин довольно сощурился на весеннее солнце. Уже две недели он ходил без капюшона, ещё в начале марта им перестали выдавать двойные комбинезоны, — температура воздуха повышалась с каждым днём. «Ещё полтора или два месяца, и можно будет запустить реактор. Было бы интересно собрать один настоящий топливный стержень. Надо подумать, где взять гелий…»
Звук, донёсшийся из-за ангара, не имел никакого отношения к падающему снегу или капели. Наст трещал под «копытом» экзоскелета. Вслед за треском послышалось сдавленное бульканье.
— Сучья слизь, — прошептал кто-то, и Гедимин, сузив глаза, шагнул к торцу ангара. — Дёрнешься — шею сверну.
Два шага по расчищенной дороге, не наступая на наст и лужи, поворот — и сармат остановился и потянулся за пристёгнутым к бедру резаком. За ангаром спиной к лесу стоял «броненосец». Между ним и стеной было
