Иван Ефремов - Ольга Ерёмина

«Даже учитывая исключительное планетное явление человеческой мысли и сознания, как это вскрывает для нас геохимия, такое решение мировой загадки оставляет чувство неудовлетворённости. Из всех решений может быть наиболее глубокое решение метемпсихоза в её буддийском решении — с боготворчеством путём возвышения поколений — отдельных из них личностей — к сверхчеловеческому состоянию. Но это состояние, очевидно, и намечается с ходом планетного времени», — размышлял Вернадский.

«Потенциал человеческой фантазии неисчерпаем. Но совершенно невообразимо, какую энергию должна будет развить психика, чтобы приучить себя к бездонным просторам Космоса, к его черноте с колючими звёздами, к беспредельному одиночеству в нём», — предсказывал Чижевский. Н. К. Рерих: «Ясно одно, что эволюция повелительно устремляет человечество к нахождению тончайших энергий».

Нетрудно увидеть, на каком мощном фундаменте покоится творчество Ивана Антоновича Ефремова и насколько хорошо с ним согласуется. Но, используя литературные формы, в чём-то он пошёл дальше своих учителей. Он разработал грандиозную концепцию мироздания, которая напрямую увязана со структурами человеческой психики. Сегодня, когда открыто многое из архивов мыслителя, понятен круг его чтения и общения, его слова наливаются особой глубинной зрелостью. Можно оценить объём ефремовской мысли, её самобытность и при этом увязанность с традицией русского космизма и радикального гуманизма в целом.

Примечательным в плане резонанса идей является также учение Калачакры, чей специфический календарь представлен в «Часе Быка». Основа Калачакры — доктрина единства бытия, отождествление макро- и микрокосма. Внешние явления прямо увязываются с психофизикой, так что, изменяя себя, человек непосредственно изменяет мир. Согласно легенде, буддийский учитель Атиша принёс учение из Шамбалы в 1027 году. Нетрудно увидеть концептуальную общность Калачакры с наиболее радикальными идеями Ефремова. Сейчас сходными вопросами занимается квантовая психология.

Мы подходим к вопросу гендера в мире Ефремова. Вообще говоря, гендер принято переводить как социальный пол. Когда социальный и биологический пол диссонируют, не совпадают — после накопления некоего критического количества рождаются извращённые результаты в целом по обществу. Поэтому в гендерном самоопределении каждого человека важно радикально следовать гуманистически понятой природе двуполого (а не трёх-, четырёх- и т. д. полого) человека.

Ничего этого сейчас нет. Нет, потому что женщины захотели добиваться успеха в мире, построенном по мужским законам. А не менять мир по-женски. И это иссушает их, уничтожает их пол. Наша современная культура — это один огромный гермафродит. Извращённая женскость, забывшая шакти и потопившая в своём тамасе доблесть и мужество, бьющаяся в непонимании и ужасе одиночества. Гермафродит — ребёнок Гермеса и Афродиты. Гермес — это слово, игра, иллюзия. Афродита — любовь. Ещё эллины понимали, что сочетание любви с виртуалом даст нечто странное. Нам стоило бы чаще оглядываться. Весь мир утоплен в виртуальных играх с любовью… А ведь ещё древние греки предупреждали!

Женщина с Клинком вместо животворящей Чаши — и есть духовный гермафродит. А после гибели женственности гибнет — что вполне естественно — и мужской пол, утерявший в женщине своё чистое асимметричное отражение. Рождается богомерзкая толерастия постмодерна с десятком гендерных самоидентификаций, отрицающая весь диалектически организованный космос. Расплата за своеволие — утеря жизненной силы, равнодушие к жизни, фатальное отчуждение. Это страшно. Женщина, пытающаяся стать мужчиной и подтвердить этим изначально неверный (по отношению к осевой норме) фрейдистский постулат, становится чёрной дырой, уничтожающей мир. Жизни не на чем обосноваться, никто её больше не бережёт.

«Мифы — это события, которые никогда не случались, но постоянно происходят» (Саллюстий).

Процесс экзистенциального познания мира необходимо суметь понять как взаимодействие мужского и женского начал — и никак иначе. В этом и есть синтез гендера.

Идея не нова. Но никто не расшифровывает, в чём состоит познание через это взаимодействие — обычно ограничиваются смутными представлениями, что-де мужчина и женщина, держась за руки и делая друг другу реверансы, благодарят за то, что не мешают друг другу жить.

В итоге на это боятся даже смотреть, табуируют и разрывают целостность на Единое и гендерное, после чего ищут целое уже вне гендера. Единое тогда спасительно предстаёт абстрактным, выведенным за рамки конкретного действия, зато погружённым в марево деклараций и общих слов, в то время как диалектическая биполярность гендера и есть проявление Единого на нашем плане бытия. Обретение внутренней целостности называется индивидуацией, и она лишь усиливает гендер, рождая часто внезапное чистое притяжение полярности, с которой теперь можно начинать творческий танец взаимодействия. Только между мощными полюсами рождается вихрь притяжения-отталкивания.

Природа черновиков не пишет. За нарушение законов мира современный человек расплачивается жестоко. Но так было не всегда. Ефремов говорит о будущем, опираясь на прошлое. Из прошлого, несмотря на его инфернальность, он вытаскивает возможность светлого и здорового будущего.

Неолитическое общество Чаши, о котором уже шла речь, как и будущее Ефремова, было гармонически гендерно организовано. Можно вспомнить, что Афродита первоначально была женой Гефеста, но об этом в мифах сохранились лишь воспоминания. Уже во времена Гесиода об этом говорится в прошедшем времени. Мужем богини любви уже тысячи лет является Apec. Любовь ушла от мирного творческого труда и сочеталась с войной…

Но ведь были Афродита с Гефестом!

Ведь именно Чатал-Хююк и поселения, подобные ему, имел в виду писатель, когда писал о новой породе широкобёдрых женщин в условиях осёдлого земледелия. Именно это, кстати, дало положительный опыт вынашивания и рождения; именно это способствовало исчезновению жуткого невроза палеолита, возникшего в том числе из-за родовых травм, связанных с образом жизни и нерациональной физиологией. Открытия Грофа показали степень влияния перинатального периода развития человека на способ его взаимодействия с миром в течение всей жизни. При постоянном передвижении палеолитических племён неизбежно формировался более вытянутый, узкобёдрый тип женщин, а вынашивание столь же неизбежно подвергалось угнетению и существенно большим опасностям. Сложные роды при беременностях, полных превратностей, — внешнее условие для появления в массовом порядке людей с повышенной тревожностью. Её было необходимо заклинать фиктивно-демонстративной деятельностью, как то: создавать сложнейшую обрядовую структуру, отступление от которой ломало хиленький внутренний космос. Образно выражаясь, мы можем наблюдать в этих процессах эволюцию психологического скелета на стадии хитинового панциря, расположенного снаружи, а не внутри организма. Аналогии, отсылающие к номогенезу, догоняют нас в разном обличье.