И опять Пожарский. Тетралогия (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Последними были кофейные деревья. Они, можно сказать, благополучно пережили дорогу и летом в теплице даже дали новые веточки. Пётр выращивать кофе в промышленных масштабах естественно не собирался, но осознавать, что "вот чего у меня есть" было приятно.

Пётр Дмитриевич весной вспомнил, что садовая земляника, или как её ещё называют клубника, получилась от скрещивания американской и европейской земляники. Он заказал Буксбауму, Ротшильду и Бенциону поспрашивать в Испании про эту ягодку и, если можно, заказать её купцам, что плавают в Новый свет. Да ещё и про черноплодную рябину вспомнил, что её, кажется, вывел Мичурин, скрестив американскую Аронию с нашей сливой. Мичурина пока нет, но вот ван Бассен приехал, может у него получится. По крайней мере, Пётр эту аронию заказал. Тяжелее всего было объяснить евреям чего он хочет. Пришлось брать Прилукина, чтобы он нарисовал веточку рябины, а потом раскрасил ягоды в чёрно‑вишнёвый цвет. Получилось, вроде, похоже.

Кроме этого заказал Пётр своим негоциантам и лимонов привезти. Причём, в обеих ипостасях, и плоды, и молодые деревца. Если в двадцатом веке многие выращивали их на подоконниках, то уж в отапливаемой теплице точно вырастут и плоды дадут.

По зерновым Полуяров отчитывался с заслуженной гордостью. Пшеница дала на круг больше 35 центнеров с гектара. Рожь и того больше. За озимыми семенами в конце лета огромная очередь из купцов выстроилась, с десятка городов, в том числе половина из Москвы. Полуяров по команде Петра только предупреждал купцов, чтобы иноземцам не продавали. Пусть свои русские крестьяне сначала поедят досыта.

Крестьянин Трофим Пристукин посадил весною отобранные самые крупные морковки и осенью собрал семена, ну, тут о результате говорить рано. Тем более что ван Бассен привёз из Голландии довольно много семян различных огородных культур, в том числе и моркови. Вот пусть и занимается. Нужно будет создать сельскохозяйственный институт, ван Бассенов хоть и четверо, но культур‑то в десятки раз больше, со всеми не справятся, нужны помощники и ученики.

После "закромов родины"  поехали в зоопарк. У верблюдов было пополнение. Родилось сразу одиннадцать верблюжат. Плюс пару привёз Омар. Только на этот раз не двугорбых, а одногорбых. Эти назывались дромадер. Омар сказал, что если их скрещивать между собою, то получатся нары, очень сильные и выносливые животные. Что ж, поскрещиваем. Кроме верблюдов привёз Омар и парочку осликов, дети с радостью на них катаются. Яков стало целое стадо. Фёдор в начале лета из Уфы прислал купленных у китайца князем Григорием Григорьевичем Пушкиным пять яков, два самца и три самки, которые на днях отелились, причём, как назло, все трое телят были бычками. Да уже прижившаяся парочка произвела на свет уже второго телёнка, хоть эта принесла тёлочку, да старый як ещё раз огулял двух добавленных в его стадо коров и теперь в Вершилово уже четыре хайнака, два самца и две самочки.

Костя Фомин, директор зоопарка опять жаловался, что яки плохо летнюю жару перенесли, опять пришлось отгонять их к болотам, да ещё самцы между собою передрались. Нужно будет в следующем году поменять самцов, подпустить их к другим самкам, чтобы было больше возможных вариантов для скрещивания и не вязались друг с другом родственники.

Верблюжьей шерсти насобирали за год вычёсыванием и стрижкой чуть не полтонны. Всю её уже свили в нити и теперь три привезённые Омаром рабыни начали вязать ковры. Пётр за этой работой уже понаблюдал. Не быстрое это дело ковры вязать. На один квадратный метр сотни тысяч узлов. Самые лучшие мастерицы большой ковёр  чуть не год делают. И здесь нельзя усовершенствовать процесс. Нет, в двадцатом веке появились машинные ковры, только ручные от этого даже дороже стали. К рабыням, которые по‑русски не понимали ни слова, прикрепили трёх крестьянских девушек, они и ковры вязать научатся и рабынь русскому обучат. Пётр даже не смог выяснить их национальности. Вроде проскальзывало слово Бухара, может узбечки. Ладно, выучат язык, расскажут, кто они и откуда. Пока же их поселили к монашкам, девушки ведь с печами точно управляться не умеют, ещё угорят, а то и пожар устроят.

Яки шерсти дали опять клок. Всего пять кило начесали. Зато она тоньше и длиннее. Будем из неё пробовать шерстяную ткань на спецзаказ делать.

После яков посетили загон с ламами. Все восемь были живы и даже, по словам Кости, самки в тяжести. Значит, вскоре "ламята" появятся. Хоть от этих родственников верблюдов шерсть тонкую получим. Генерал Афанасьев помнил, что в Перу есть ламы ‑ это по сути вьючное животное, оно больше, но даёт мало шерсти, а есть альпака, этих разводят на шерсть. Нужно будет вторых тоже обязательно в свой зоопарк Ротшильду заказать.

А зубры уже размножились. Все три мохнатые коровки принесли телят. Получилось две самочки и бычок. Ещё не стадо, конечно, но восемь зубров в Вершилово уже есть.

Напоследок были кони. Омар опять привёз трёх кохейланов и одного арабского скакуна повыше их, но очень поджарого и тонконого. Интересно, что профиль у него был вогнутый. Рост жеребца в холке был не меньше метра восьмидесяти сантиметров, прямо великан. Загляденье. Араб был красивого рыже‑золотистого цвета. Грива и хвост были даже ещё светлее, чем окрас тела.  За такого красавца не жалко ста рублей, что Полуяров выложил. Порода называлась хадбан.  Омар в счёт верблюдов, лошадей и рабынь забрал вазы, которые специально для него делали с мусульманскими рисунками и набрал сверх того множество товара: и ручки и чернильницы и бумагу и даже меха. Зачем меха в Бухаре? На следующий год купец обещал прийти с целым караваном судов. И все будут его. Разбогател человек на вершиловских товарах. И это хорошо. Полуяров по просьбе князя Пожарского попросил купца привезти в следующий раз семена одуванчиков, дынь и арбузов. Тот поудивлялся, но обещал привезти.

А где же Бицоев? Скоро лёд на реках встанет.

Событие четырнадцатое

Онисим Петрович Зотов чмокнул сладко посапывающую жену в макушку и решительно поднялся с постели. Нужно было умыться, почистить зубы и отправляться на пробежку. Раньше‑то они с Джеммой вместе бегали, но теперь жена была на шестом месяце беременности, и приходилось бегать одному. Ну, не одному, конечно, по дорожке из жёлтого кирпича бегало больше половины Вершилово. Её даже пришлось расширять этим летом, благо жёлтого кирпича наделали огромное количество.

Из него решили строить два храма на площади, получившей название "Всех святых". Справа уже стоит возведённый под крышу католический храм, а слева протестантский. Архитекторы Модерна и Шарутин интересный проект вместе разработали. Католический храм будет из жёлтого кирпича с применением синего, где‑то одна четверть, а протестантский, наоборот, из синего кирпича с добавлением четверти жёлтого. Даже проект был красив, а сейчас, когда стены храмов уже возведены и плотники занимаются крышей, просто слов не хватает эту красоту описать. Синий кирпич, конечно, получился дорогущим, на него ведь простую глину совсем немного расходовали, в основном он из белой делается, да ещё краситель, что с реки Гжелка привозят на него в приличном количестве идёт. А ведь всё это из‑под самой Москвы возить надо. Дорого. Но ведь стоит того. Нигде в мире ничего подобного нет, и очень долго не будет. Князь Пожарский все земли вокруг месторождения белой глины и красителя под Москвой скупил и никого туда выставленный дозоры не пускают.

Вчера к строящимся храмам привели показать это чудо посла Ватикана. То‑то соплей было. Он, оказывается, по приказу папы заключил договор с Петром Дмитриевичем, что Ватикан будет строить католический храм в Вершилово на свои деньги, и мрамор будут возить тоже за их счёт из Италии. А тут уже такой красавец возведён. Они там только думают архитектора искать, а тут уже два лучших в мире архитектора работают и один из них их знаменитый Модерна. Папский нунций обозвал всех византийцами и обманщиками, но делал это не зло. У самого слёзы на глазах выступили, когда эту красоту увидел. А мрамор с него Модерна сразу потребовал, садитесь мол, Ваше Высокопреосвященство, и письмо срочно пишите, пусть из Италии мрамор везут и каменотёсов опытных с десяток пришлют. Нужно ведь внутренность храма самым белым мрамором отделывать. Нужно чтобы внутри храм был, как и снаружи, самым красивым в мире.