Роза и кинжал - Рене Ахдие

– Убьем ублюдка, пока он не оправился!

– Почему мы еще сидим здесь? Нужно срочно атаковать город!

Омар нахмурился еще сильнее, но все же промолчал, лишь передвинул свою подушку в самый угол, откуда и продолжил следить за разгоравшимся спором.

Шейх полагал, что в данной ситуации ему и его людям не следует вносить еще больше сумятицы своими возражениями. Лучше всего пока не привлекать внимания, а наблюдать за событиями со стороны. Кроме того, Омар пока не располагал полной информацией, так что собирался сначала разузнать абсолютно все о войне, которая, вероятно, докатится и до его земель. О войне, которая может угрожать его племени.

Омар навел справки о Резе бин-Латифе, и полученные новости отнюдь не радовали. Совсем недавно шейх попросил убрать его своих воинов от границ поселения. Это собрание будет последним на территории бедуинов. Последним шансом собственными глазами взглянуть на ростки сей усобицы. Нельзя, чтобы кочевников заподозрили в пособничестве мятежу. Они и без того сильно рисковали, предоставив заговорщикам лошадей и оружие.

Кроме того, Омар пока не решил, чью сторону принять.

Он искренне привязался к юному Тарику и находил удовольствие в общении с Резой бин-Латифом, однако Аиша продолжала настаивать, что никому из них нельзя доверять. Один был ослеплен любовью и безрассудной отвагой, другой же прятался за спинами наемников и скрывал что-то.

А жена никогда не ошибалась, когда дело касалось оценки характеров.

Спор тем временем выходил из-под контроля, и шум вырвал Омара из задумчивости. Воины стучали ногами по полу и махали руками в воздухе, требуя внимания.

Наконец в центр шатра выступил Реза.

По бокам от него встали двое мускулистых телохранителей зловещего вида. Их лица скрывали опущенные капюшоны. Когда несколько человек попытались выскочить следом, один из подручных Резы преградил им путь, многозначительно положив ладонь на рукоять своего скимитара.

При этом на секунду стала видна отметина на внутреннем предплечье наемника.

Скарабей фидаи.

Омар откинулся на подушки и задумчиво пригладил ладонью бороду.

Наемные убийцы здесь, в его поселении. Аиша оказалась права. Нельзя больше участвовать во всем этом. Слишком велик риск для семьи и для племени.

– Друзья мои! – Реза поднял обе руки, призывая к тишине. – Хотя и кажется, что сейчас наступил подходящий момент для нападения на Рей, все наши усилия пойдут прахом, если не удастся захватить земли на границе между Хорасаном и Парфией, чтобы обеспечить себе безопасную крепость, откуда будут отправляться припасы. Призываю смирить свой гнев – хотя бы ненадолго. – Он криво усмехнулся. – Сберегите его до часа, когда настанет пора наконец призвать к ответу кровожадного мальчишку, который смеет называться халифом.

Шатер взорвался от обезумевших яростных криков.

Омар пригладил усы, сдерживая вздох. Список вопросов к Резе рос с каждой секундой. Слишком уж легко он разбрасывался призывами к войне. Слишком легко разбрасывался золотом, хотя и не желал раскрывать личность таинственного благодетеля. Чем лишь сильнее возбуждал подозрения.

Ситуацию лишь усугубляло наличие в поселении бедуинов наемников фидаи. А еще это нападение на жену халифа… Омар даже не присутствовал при свершении правосудия, хотя эти земли принадлежали ему.

Он не желал терять контроль над событиями. Шахразада и ее семья пользовались гостеприимством шейха. Здесь была его территория, его люди.

Омар хотел, чтобы воины Резы убрались из поселения. Хотел уберечь своих подопечных от опасности. И с болью осознавал, что пока не понимает, от кого исходила эта опасность.

Обводя взглядом собравшихся, шейх заметил в противоположной части шатра человека, который тоже хмурился. Хотя юноша сохранял обеспокоенное молчание с самого начала совещания, Омар удивился, что тот и сейчас не присоединился к обсуждению нападения на Рей, а лишь мрачно наблюдал за происходящим, явно размышляя над чем-то.

Хмурый юноша, на лице которого читалось замешательство, стоял на почетном месте по правую руку Резы, не участвуя в споре и не произнося ни слова. И не выказывая ни следа радости от новости о пошатнувшемся положении врага.

Омар наклонился вперед, чтобы лучше рассмотреть взаимодействие между дядей и племянником, и заметил между ними некое напряжение. Странную неуверенность.

Возможно, дело в борьбе за власть. Или в недопонимании.

Следовало побеседовать с Тариком Имраном аль-Зийядом как можно скорее.

***

Шахразада почти сразу пожалела о своем решении, но отступать было уже поздно.

Если она покинет поселение, то поползут слухи. Недоброжелатели станут распускать самые ядовитые сплетни. И бегство только докажет их правдивость. Докажет, что Шахразада испугалась.

Что презрительные взгляды и ненависть уязвили ее в самое сердце.

Страх являлся распространенной валютой среди воинов. Но сейчас было не время и не место демонстрировать врагам свою слабость. Особенно если Шахразада хотела выяснить наилучший способ ускользнуть из поселения завтра вечером. Если хотела отправиться к Мусе Сарагосе.

Поэтому сейчас она сидела в общем кругу, вытянув ноги к огню. Десятки глаз наблюдали за ней, мерцая в отсветах костра алым, будто тлеющие угли. Будто стая волков, которые только и дожидались команды вожака, чтобы напасть.

Шахразада медленно обвела взглядом мужчин, сидевших вокруг потрескивавшего пламени, отмечая и то, что происходило за их спинами: расположение часовых, их количество и время патрулирования.

Языки огня танцевали, превращая все в хаотический, искаженный узор из света и теней. Теней, которые помогут скрыть тайны Шахразады. По крайней мере, она надеялась на это.

Ирса нервно трясла ногой и выбивала лихорадочную дробь пальцами по щеке, затем повернулась к сестре и предложила:

– Давай уйдем.

– Нет, – бросила Шахразада, едва шевеля губами и не глядя на Ирсу. – Еще рано.

К горевшему в самом центре поселения большому костру начали постепенно стягиваться мужчины с военного совета. Они рассаживались вокруг огня, передавали друг другу сосуды с пряным вином. На лицах новоприбывших читались досада и настоятельная потребность забыться.

Очевидно, военный совет прошел не слишком удачно. Шахразада жаждала узнать причины, но сильно сомневалась, что кто-то расскажет ей, поэтому просто наблюдала за процессом подготовки кальянов.

Старик с узловатыми пальцами насыпал угли на железные жаровни, после чего принялся начинять сладко пахнущим муасселем несколько резервуаров. Обернутые шелком длинные трубки держали аккуратно свернутыми вне досягаемости искр от костра.

Вокруг пары кальянов расположилась группка молодых женщин. Они тихо переговаривались и хихикали, дожидаясь, когда разгорятся угли. Пестрые платки-пашмины лежали на плечах девушек, защищая от прохладного вечернего ветра спины, пока огонь опалял лица жаром.

Из шатра бедуинского шейха показался хмурый Рахим. Следом появился Тарик. Не замедляя шага, он подхватил сосуд с пряным вином и принялся пить прямо на ходу, затем вытер свободной рукой рот и направился к костру. Как всегда, эмоции