Течет река Мойка... От Фонтанки до Невского проспекта - Георгий Зуев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Приобретением и заказом скульптур в Венеции и Риме занималась целая группа российских ценителей мастерства итальянских скульпторов того времени, доверенные российского императора: Юрий Кологривов, Савва Рагузинский и Петр Беклемишев. Им не только доверялась работа по отбору подобных произведений искусства, но и поручалось выполнять особые заказы Петра I и его государственных деятелей, связанные с пропагандой военной мощи России, ее побед в войнах, успехи в организации флота и становлении страны в качестве сильной морской державы.
Аллегорическая группа «Мир и Изобилие»
В память славной победы России над Швецией в затяжной Северной войне талантливый итальянский скульптор П. Баратта изваял из мрамора для русского царя замечательную скульптурную группу «Мир и Изобилие», или «Ништадтский мир». Длившаяся двадцать один год война завершилась блестящей победой русских. Россия вернула свои исконные земли на берегах Невы и Финского залива. Договор о мире подписали в финском городе Ништадте. Скульптурная группа из белого каррарского мрамора – своеобразный апофеоз одного из важнейших мировых событий в период царствования Петра Великого. Замечательная работа П. Баратта изображает две фигуры богинь – Изобилия и Славы. Первую из них – богиню Изобилия – исполнитель отождествлял с Россией. Правой рукой она гасит горящей факел – аллегорический конец войны. В левой руке богиня держит рог изобилия – символ экономической мощи Российского государства. Богиня Слава украшает лавровым венком голову победительницы. У ног богинь скульптор изобразил трофеи военных побед и поверженного льва – аллегорию некогда могущественной Швеции. В лапах льва – картуш, на коем высечено латинское изречение: «Велик и тот, кто дает, и тот, кто принимает, но самый великий тот, кто то и другое совершить может».
Военная мощь России и победоносное завершение ею Северной войны символизирует так же выполненная венецианцем Пьетро Баратто мраморная статуя «Слава». Последующие специальные заказы талантливым итальянским скульпторам пополнили коллекцию Летнего сада прекрасными мраморными статуями, их аллегорические смыслы должны были служить прославлению России, ее императора, русской армии и флота, их полководцев и адмиралов. К подобным социально-политическим заказам следует, по-видимому, отнести мраморные изваяния «Миневра», «Милосердие», «Мореплавание», «Правосудие», «Изобилие» и «Архитектура».
«Правосудие»
Бюст «Внимание»
Беломраморное «Мореплавание» изображает полную сил молодую женщину с компасом и географической картой в руках, на которой явственно проступают четкие контуры Скандинавского полуострова и Финского залива. На месте же новой российской столицы Петербурга в сиянии лучей восходит диск солнца.
Доставленная на берега Невы морским путем из Венеции мраморная статуя «Архитектура» в явно аллегорической форме прославляла невиданный темп строительства Северной столицы и деяния русского царя в сфере градостроительства. Перед зрителями предстает энергичная молодая особа с чертежом, циркулем и лекалом – инструментами зодчего и строителя.
Летний сад постепенно превращался в уникальный музей садово-парковой скульптуры XVIII столетия, в котором кроме садовников работали специалисты по расстановке скульптур. Именно труд подобных специалистов позволил тогда столь замечательно дополнить убранство Летнего сада многочисленными скульптурами, доставленными из Италии, и наглядно продемонстрировать, что они являются одним из важнейших элементов художественного оформления «парадиза» Петра Великого.
«Истина»
В ансамбле Летнего сада XVIII столетия статуи и бюсты кроме аллегорического содержания разделялись по своей тематике на две группы: исторического и мифологического назначения. К первой категории относились скульптурные портреты исторических лиц и государственных деятелей – Александра Македонского, Марка Аврелия, польского короля Яна Собесского. Вторая же категория из персонажей античной мифологии также весьма удачно пополнила перечень садовой скульптуры: Минерва, Беллона, Немезида, Эвтерпа, Флора, Меркурий, Вакх и другие изваяния подобной классической тематики. Весьма примечательная скульптурная серия венецианского мастера Джованни Бонацца, аллегорически передающая время суток, достойно украшала Летний сад в XVIII столетии. «Аврора» – богиня утренней зари, веселый молодой «Полдень», утомленный «Закат» и таинственная «Ночь», окутанная звездным покрывалом.
Серия мраморных статуй, блиставших в «парадизе» русского царя, олицетворявших музы искусств, к сожалению, со временем значительно поредела. Для нас история оставила всего трех муз работы итальянских мастеров братьев Джузеппе и Паоло Гропелли: «Эвтерпу» – покровительницу лирической песни, музу комедии «Талию» и музу танцев «Терпсихору».
«Юность»
Боковая аллея, проложенная от четвертой площадки Летнего сада в сторону Фонтанки, приводила к прямоугольному павильону с красивым куполом, завершенным шестигранным фонариком, с колоннами и статуями – одному из интересных сооружений и украшений сада, названному его автором «Гротом». Кстати, точное место его возведения сегодня известно каждому, кто когда-либо побывал в современном Летнем саду нашего города. Все, вероятно, восхищались работой зодчего К.И. России, построившего в глубине сада, на берегу Фонтанки, Кофейный домик – ценный памятник русской садово-парковой архитектуры первой четверти XIX века. Этот небольшой павильон возведен в результате перестройки в 1826 году петровского «Грота», на его основании и месте. К.И. Росси сохранил не только старый фундамент, но и стены «Грота» и весь его простой прямоугольный план, но при этом уничтожил купол над центральным залом и пышную обработку фасада в стиле барокко. Его возведение началось в 1713 году по проекту, разработанному зодчим А. Шлютером. Правда, стройка затянулась на несколько лет, а его возведение стало делом нескольких известных столичных зодчих. После смерти в 1714 году архитектора и скульптора Андреаса Шлютера постройкой «Грота» руководил его ученик И. Матарнови, далее зодчие Н. Микетти и Ж.-Б. Леблон, а достраивал и окончательно декорировал его интерьеры талантливый русский архитектор, представитель раннего барокко Михаил Григорьевич Земцов.
Летний сад и «Грот». Вид с Фонтанки. Гравюра Ходжеса. Середина XVIII в.
«Грот» строился в итоге более десяти лет, до 1725 года, так же долго, как и петровский «Лабиринт», поэтому русский император при своей жизни не смог увидеть в готовом виде ни одного из двух задуманных им объектов Летнего сада.
Архивные документы все же сохранили нам описания внешнего и внутреннего вида этого любопытного садового сооружения. Три его зала группировались между собой массивными арочными проемами и отделаны серым ноздреватым камнем (туфом), большими перламутровыми раковинами из Средиземного моря, разноцветными природными каменьями и толченым стеклом.
Над его центральным проемом располагался высокий стеклянный купол, под которым бил оригинальный фонтан с позолоченной фигурой Нептуна в колеснице с впряженными в нее морскими коньками. Довершали внутренний декор «Грота» мраморные барельефы, статуи и мраморные бюсты. Здесь же располагался оригинальный водяной орган, работавший при включенном фонтане. В глубокой тишине мрачноватого «Грота» начинала внезапно звучать негромкая мелодичная музыка, напоминавшая перезвон колокольчиков.
Одновременно с музыкой из кусков облицовочного туфа, раковин и веток кораллов начинали вырываться искрящиеся струйки воды.
Внешне «Грот» выглядел весьма нарядно. Углы кирпичных стен украшала замысловатая рустовка. Дверные и оконные проемы обрамляли изящные гирлянды. Крышу здания дополняли мраморные фигуры «Терпсихоры», «Флоры», «Сибиллы», «Фортуны» и некоторых иных богинь римской мифологии.
К великому сожалению, «Грот», названный «диковинкой» Северной столицы, также как петровский «Лабиринт» и знаменитые фонтаны Летнего сада, безжалостно разрушило великое наводнение 1777 года. Длительное время, до 1826 года, он еще существовал в Летнем саду, превратившись в склад битых мраморных скульптур и садового инвентаря.
В первые годы существования Летнего сада его многочисленные сооружения, площадки и аллеи непосредственно подступали к левому берегу Невы. В тот период набережная здесь отсутствовала. Входом же в сад служила пристань, специально обустроенная на берегу реки. У ее причалов тогда возвели три дубовые галереи для гостей. Во время празднеств и гуляний в них обычно накрывались столы и даже устраивались танцы. Центральная дубовая галерея, прекрасно декорированная внутри, располагалась в створе главной (центральной) аллеи Летнего сада. С нее открывался изумительный вид на перспективу далеко пролегавшего зеленого коридора главной аллеи с ее фонтанами, мраморными статуями и высокими зелеными шпалерами.
