Феодал. Усобица - Александр Логинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мне он не нужен, — сообщил Андрей. Не хватало еще оставлять в живых эимра. Этот мстить начнет — сразу видно.
Булат спешился, ухватившись за сальную косицу, вытащил эмира из толпы, сильным тычком в спину поставил пленника на колени. Эмир стоял с гордо поднятой головой, устремив свой взор на князя. Сабля Булата с тихим шелестом покинула ножны, со свистом описала полукруг, опускаясь на шею гордеца. Татарин стряхнул кровь с клинка, обтер лезвие о рваный кафтан убитого.
Пока Андрей отсутствовал, парни натащили всякого добра, обследовав окрестности, забирая все подчистую. Даже лавки притащили. Да, у богатых татар в шатрах стояли лавки, только хозяева предпочитали сидеть на кошмах, но лавки были. Зачем? Бог его знает. Главное, что натащили парни этих лавок великое множество. Зачем натащили? А пригодиться! Вот и весь сказ.
Сражение за царский городок еще не закончилось, но Андрею не хотелось вновь испытывать судьбу. Тем более, что защитники пустились на утек из зимовья. Отдельные группы всадников то и дело проносились мимо подворья выбранного Андреем в качестве базы. Лавки и кибитки натолкнули Андрея на мысль, вновь перегородить улицу, оставив узкие проходы. Сказано — сделано. Получился мешок, внутреннее пространство которого простреливалось. Еще натянули пару пеньковых веревок поперек улицы. Веревки хитрые, сплетены из кожаных ремней и пеньки, такие используют в метательных машинах.
Дичь не заставила себя ждать. Только успели взвести самострелы к бою, как показались мчавшиеся на всем скаку всадники с десятком вьючных лошадей, нагруженных поклажей. Они влетели в мешок и мышеловка захлопнулась. Жаль, что несколько кобыл поломали ноги, но это не беда. Победителям достались три десятка лошадей. Трупы быстро убрали, оттащив в подворье на противоположной стороне улицы, а лошадей завели в шатры там же. Пленных татарок и полонянников мужчин заперли в амбаре, предварительно их связав, и заткнув им рот кусками войлока.
Маслов все порывался отъехать, но Андрей воспротивился этому. Если Костя уведет своих людей, то Андрею не поздоровиться. Бросить награбленное — жалко. Одного только колющего, режущего и дробящего оружия и разнообразных доспехов набрали несколько возов. А килимов, таганов, ковшей разных, глиняных горшков и сосудов различной емкости — столько не увезти. Про войлок уж не говорю. Это царское зимовье по богатству — не кочевье бедняков, взятое на саблю прошлым летом, хотя и там добыча была велика.
Андрей сидел на скамье и ждал, когда Кузьма закончит шить рану на щеке. Предварительно Андрея побрили, сбрив его шикарную бороду. Рану на ноге уже заштопали. Мужиков его подлатали в первую очередь, сам князь позволил заняться собой, только когда всем раненным была оказана посильная помощь.
Повеселевший Маслов наблюдал, как дворовые друга стаскивают в шатер награбленное: серебряную и золотую посуду, без разницы из чистого серебра и золота она или же просто позолочена.
— Старайся, старайся для Сеидки — рассмеявшись сказал Костя, наблюдая, как очередная партия ковшей высыпается на килимы застилавшие пол в шатре.
— С чего взял, что для Сеидки? Мое это, по праву, — возразил Андрей.
— По какому такому праву? — на лице Кости появилась ехидная улыбка. Андрей терпеть не мог, когда Костя так улыбался. Это означало, что Андрей опять что-то делает не так.
— Ну так, что на саблю взято… — в растерянности уточнил Андрей.
— Мы с бусорманами пошли в наезд. Воинов у Сеидки больше. Значит, и делить хабар будут по татарским законам, — наслаждаясь растерянностью друга, сказал резанский боярин.
— И чо? — Андрей вопросительно взглянул на Костю.
— А то… Все в общий котел пойдет, а потом хан поделит хабар. Большую часть себе, конечно, заберет. Остальное отдаст Гирею и Кичиму.
— А мы? — с обидой в голосе спросил Андрей. Сейчас князь походил на мальца у которого отобрали любимую игрушку.
— Что мы? — Костя пожал плечами. — Прокопий, если жив останется, получит нашу долю и поделит по справедливости между всеми.
— Не отдам! — упрямо заявил Андрей.
— Башка с плеч! — рассмеялся резанец, наслаждаясь произведенным эффектом. — Кто хоть медное пуло утаит — смерть тому лютая. Вот так.
Андрей задумался. Не правильные законы у татар. Жалко отдавать то, что считаешь уже своим. А золото? Тоже отдать? Ну уж нет! О нем никто не знает. Булат с Ахметом будут молчать.
Андрей дождался, когда Кузьма наложит последний шов и выбежал как угорелый из шатра. Нашел Булата во дворе разбиравшего пуки стрел. Татарин придирчиво осматривал каждую стрелу, в тех, что сомневался — откладывал в сторону.
— Булат, нужно спрятать золото. Скачи к Ахмету и спрячьте сумы, — так чтоб никто не слышал приказал Андрей.
— Сделаю, — татарин был не многословен. Прихватил колчаны набитые под завязку стрелами и вскочил на коня.
Андрей вернулся в шатер, развалившись на мягких подушках. Не успел он расслабиться, как с улицы донеслись тревожные крики, громкий топот множества копыт, методично защелкали тетивы самострелов и луков. Очередная мышка попалась в мышеловку.
Кулчук со своими татарами успел сбить нескольких всадников, но остановить лавину закованных в сталь всадников на низкорослых мохнатых лошадях они не смогли. Парни вовремя выскочили из мешка наружу, не переставая ни на миг пускать стрелы. Тяжеловооруженные всадники просто смели хлипкое препятствие на своем пути и напоролись на две крепкие веревки натянутые поперек улицы, которые не выдержали напора, лопнув с громим треском, но несколько кобыл рухнули переломав себе ноги. Упавших всадников тут же затоптали, их товарищи. Мгновение и первые ряды уже упираются во вторую преграду.
В первые мгновения татары еще смогли выпустить стрелы, поразившие в основном животных, запертых в загоне. Там случился большой переполох, добавивший шуму и гаму. Конское ржание, ругань, крики боли, звон железа — все перемешалось. Залп из арбалетов положение не исправил. Татары прыгали с седел через заборчик и уже во дворике закипела ожесточенная сеча. Десятку спешившихся татар противостояли четыре десятка бывших невольников с Руси. По приказу Кузьмы им выдали топоры, кольчуги. Только это не спасло мужиков. За минуту неполный десяток татар порубил ровно половину невольников, и топоры в руках и вздетые кольчуги не помогли бывшим невольникам.
Андрей соображал не долго, потянулся к сабле и похолодел. Опояска осталась в шатре! А его уже заметили. На стоящего в растерянности князя наскочил вопящий татарин с занесенной для удара саблей. Андрей попятился назад, натолкнувшись на выходившего из шатра Маслова. Резанец не растерялся, сильным ударом сбил друга с ног, переступил через распластавшегося на снегу Андрея, принимая удар острой сабли на щит. Костя привычно отвел в сторону клинок легким щитом, плавно, словно в танце сблизился с ворогом и просто врезал от души кулаком полбу татарина. Не смотря, на мощный удар, тот устоял на ногах, зато перестал верещать. Пока татарин не опамятовал, Костя вогнал ему выхваченный у него же нож в горло.
Оставив нож в теле убитого, Костя метнулся к своему коню, выхватывая из пуговки шестопер. Простые ножны с саблей резанец еще на бегу отстегнул и выбросил, против таких врагов сабля не помощница. Это войны тертые — не пастухи.
Андрей поднялся на ноги. Двое татар в пластинчатых доспехах, оба в зерцалах, кольчужных штанах, с батурлыками на ногах теснили Кузьму к возам с горшками. Он отбивался из последних сил, прежние раны давали о себе знать. Кузьма был обречен. Удар крайнего слева татарина не достиг цели, Кузьма отклонился, а булава врезалась в горшок. Черепки полетели в стороны, а из разбитого горшка посыпалось на снег зерно. Татары готовились к весеннему севу, а мужики, собирая по юртам хабар, не могли пройти мимо запасов зерна, натащили его довольно.
Андрей подхватил саблю убитого, налетел на ближайшего татарина. Тот шестым чувством почувствовал опасность, повернулся в пол оборота и, Кузьма воспользовался шансом — в движении сменил-таки траекторию удара, пустив лезвие понизу, отсекая татарину обе ноги чуть ниже колена. Второй татарин одновременно опустил свой пернач на спину подставившегося Кузьмы. Мощный удар бросил Кузьму на колени и воин рухнул на снег, не выпуская топора из рук. Андрей забыл, что в его руках сабля, в прыжке достал татарина, вцепившись ему в лицо. Андрей выплеснул всю свою злость, за смерть Кузьмы, за свою глупость, свою самонадеянность, погружая пальцы в глазницы врага. Татарин несколько раз ударил Андрея ножом в правый бок, но доспех защищал князя надежно.
В этот момент человеческая масса, набившаяся в мешок, прорвала препятствие и словно весенний бурлящий поток хлынула на широкую улицу. Кулчук с парнями брызнули в стороны, находя спасение в бегстве.