Одинокие женщины - Фреда Брайт

— Поосторожнее с начинаниями, требующими от вас новых нарядов, — с легкой сочувственной улыбкой произнес он.

Диану еще ни разу не утешали в лифте цитатами из Торо [8]. Ей стало любопытно, и она взглянула на Аврама по-новому.

— Что вы изучаете в Колумбийском университете, Аврам? Литературу?

— Философию. Я пишу работу по Витгенштейну.

— О, — только и сказала она. — А мне показалось, что вы занимаетесь новоанглийскими трансценденталистами. — Тем самым она хотела дать понять, что цитата не прошла незамеченной.

— Нет, Торо я читаю для собственного удовольствия. Так же как и Джеймса. А вот Витгенштейн — да, это непростая работа.

Судя по всему, он был не прочь поболтать, и Диана поинтересовалась, легко ли ему дается жизнь в Америке.

— Как вы находите Нью-Йорк, Аврам? Он вам понравился?

— Да, несмотря на то, что вы создали довольно жестокий город.

— Этот город не совсем мой, — возразила она. — Я родом из Бостона — вместе со всеми этими трансценденталистами. Да и потом, Нью-Йорк не так уж плох для тех, кто нашел свое место в жизни.

— Наверняка вы правы.

Лифт остановился. Молодой человек открыл Диане дверь в квартиру. На какой-то миг она почувствовала жалость: юноша, заброшенный так далеко от дома. Диана готова была поспорить, что он еще более одинок, чем она сама, да к тому же беден. Наверняка он испытал шок, попав из Израиля в негостеприимные джунгли Манхэттена.

Ее мать без конца причитала над студентами, жившими в международном общежитии в Кембридже. Они вечно были голодны, кушали с завидным аппетитом и горячо благодарили. В семействе Саммерфильдов подобные обеды стали чем-то вроде добровольной благотворительности. И у нее вдруг вырвалось:

— Если вы свободны завтра днем, я с удовольствием показала бы вам город. Старый Нью-Йорк наверняка вам понравится.

— О да, конечно, мисс… — Его лицо буквально засияло.

— Мисс Саммерфильд… Диана.

— Диана! — С неподдельной горячностью он вцепился в ее руку. — Это обращение гораздо приятнее, чем 28-R! — Его жест показался Диане неуклюжим, но трогательным.

— Спасибо, — улыбнулась она. — Значит, в два часа в холле — если не будет дождя. Доброй ночи, — распрощалась Диана. Захлопнув дверь, она расслышала, как Аврам насвистывает, направляясь к лифту.

Вернувшись домой, Берни обнаружила, что Стив развалился на диване, поглощенный видеозаписью «Великих моментов баскетбола». Неопределенно взмахнув в ее сторону бутылкой пива, он пробурчал:

— Как дела?

— Веселее некуда, — отвечала Берни.

Она все еще была возбуждена после сегодняшних знакомств. Новые имена, новые характеры — как обычно, это заставляло кровь быстрее струиться по жилам. В этот вечер она познакомилась с целым десятком молодых людей — с кем-то лучше, с кем-то хуже. А один даже сказал:

— Я вас узнал. Вы та самая потрясная девчонка, что выступает «В пять часов на десятом канале»!

В данный момент потрясная девчонка увивалась вокруг Стива в надежде урвать приветственный поцелуй.

Невероятным образом изогнувшись, чтобы не пропустить ничего на экране, Стив ткнулся губами ей в щеку и нетерпеливо отмахнулся пивом:

— Давай, давай, малышка! — В этот миг Уилт Чемберлен собирался совершить невозможное. Стив искренне полагал, что в современном баскетболе нет и не будет таких звезд. Счет был 101:97, а до конца матча оставалось меньше минуты. «Книксы» тем не менее умудрились выиграть этот поединок, ставший классикой отечественного баскетбола.

— А как ты, Стив? Как прошел твой вечер?

— Заскочил перекусить с Винни и ребятами. — Он предупредительно взмахнул рукой.

— Куда?

— Не помню. Куда-то. Послушай, малышка, подожди, пока кончится матч, ладно?

— Господи, да ведь это запись! Ты можешь посмотреть ее заново еще десять раз! — Она дотянулась до пульта и нажала кнопку «Пауза». Уилт Чемберлен замер на полпути к корзине.

— Ты хоть соображаешь, что делаешь? — очумело уставился на нее Стив.

— Добиваюсь, чтобы ты заметил мой приход.

— Я заметил, что ты пришла домой. Мы поздоровались, помнишь? Ну а теперь позволь мне досмотреть матч. Если хочешь пива, в холодильнике целая упаковка.

Повинуясь кнопке «Пуск», Уилт снова вернулся к жизни.

Берни отправилась снимать плащ.

— Мазилы! — завопил перед экраном Стив. — Ух, вашу мать, да как вы могли прозевать такой мяч?! Ты только подумай, — он обратился к Берни, — до конца осталось пять секунд, а они прозевали! Господи, у меня чуть сердце не лопнуло. Ох, ну ладно, кто-то проигрывает, а кто-то выигрывает. А теперь расскажи, что там с твоими «Одинокими сердцами»? — Стив по-своему именовал сериал Берни.

— Много интересных встреч, и полезных также. Я сделала кучу записей. — Однако Берни уже не ощущала былого энтузиазма. Она нуждалась в сочувствующей внимательной аудитории, а Стив все еще был не с ней, а в спортзале.

— А что старушка Диана — поймала своего мистера Очаровашку? — Он принялся переключать один канал за другим. — По-моему, сегодня обещали старый фильм с Лугози…

— Диана, — отвечала Берни, — отшибала парням яйца направо и налево. Можно подумать, она принесла страшную клятву умереть девственницей. Окружала себя неприступной стеной из колкостей, заумных фраз, ледяных взглядов — ну, все такое — и при этом думала, что кому-то придет в голову брать этот бастион. Я ее, конечно, люблю, но нельзя же быть такой занудой. Хотя, с другой стороны, — она игриво улыбнулась, — это позволило мне стать на балу первой красавицей.

— Ага… хорошо. — Он нашел наконец старину Лугози. Оказывается, показывали не Дракулу, но тоже какой-то ужастик.

— Ты не ревнуешь, Стив?

— С какой стати? Ты же была на работе. — Он похлопал рядом с собой по дивану, приглашая устроиться рядом. Жест был настолько равнодушным, что показался Берни почти оскорбительным.

— Знаешь, дружище, на свете есть много чего другого, помимо древних баскетбольных матчей и ужимок Лугози.

— Например?

— Розы в лунном свете, — выпалила она.

— И как это понимать?

— Никак.

— Господи, ну и настроение у тебя сегодня, — пожал плечами Стив и добавил: — Кстати, эту вещь можно считать классической. Ее включили в десятку самых плохих фильмов.

Берни уселась на диване, закинув руки за голову, и задумалась. Вечер не оставил ее равнодушной — ни как журналистку, ни как женщину. Она общалась с совершенно незнакомыми мужчинами, которые были с нею откровенны и не жалели знаков внимания. Многие интересовались, когда смогут повстречаться с ней вновь. И ни один из них не вызывал у нее раздражения.