Лишь небеса знают - Элайн Кофман

— Судно быстроходное и с хорошей командой, — заметила она и, покосившись на Тэвиса, добавила: — Мы можем попробовать подойти к ним ближе, но нагнать не сумеем.

— Ничего, лишь бы не потерять их совсем, постарайтесь сделать все возможное. — Произнеся эти слова, Тэвис опустился на палубу, прислонил голову к борту и закрыл глаза. — Боже, так плохо я себя еще никогда не чувствовал, — пробормотал он.

— В таком случае, может быть, вы наконец готовы повернуть назад?

— Если у вас есть силы, прошу вас, не возвращайтесь. На карту поставлено мое будущее.

Элизабет удивленно посмотрела на него, и он вздохнул так, будто ждал, что она засыпет его вопросами. Но Элизабет молчала, и через несколько минут ей показалось, что он снова хочет закрыть глаза, однако что-то в его взгляде заставило ее насторожиться.

Откинув с лица выбившиеся пряди, Элизабет внимательно оглядела главный парус и, взявшись за штурвал, развернула шлюп. Встав поперек ветра, она развернула парус на сорок пять градусов. От перемены направления парус вначале обвис, а затем с шумом вновь надулся. Танцуя на волнах, «Безумная мечта» набирала скорость и укачивала Тэвиса Маккинона, заснувшего наконец благословенным сном.

Элизабет зорко следила за парусником, выполняя данное Тэвису обещание. Время от времени она поглядывала на него, чтобы убедиться, что он по-прежнему спит, даже не изменив позы. Снова и снова спрашивала она себя, почему так важно ему знать, куда направляется корабль, который они преследуют. Несколько раз она хотела разбудить его, чтобы он мог спуститься вниз, в каюту, но он спал глубоко, и, кроме того, был у нее на глазах, так что она решила его не беспокоить.

Облака рассеялись, солнце засияло в полную силу, и следить сейчас за парусником было легко. Элизабет высоко запрокинула голову, наслаждаясь теплом. На борту шлюпа она всегда наслаждалась покоем и близостью моря, а сейчас это ощущение было еще острее, будто сам Господь следил, чтобы в мире был порядок.

Время от времени Элизабет поглядывала на спящего Тэвиса и, повернув в очередной раз голову, заметила, что он открыл глаза и внимательно смотрит на нее. За долгие годы он почти не смотрел на нее без раздражения и злости, разве что один раз, на озере. Что же сейчас заинтересовало его? Возможно, она выглядела небрежно в одежде братьев — коричневых парусиновых бриджах Стивена, толстом свитере Эйба и слишком большом жакете из сундука Дрейка. Впрочем, уверена она не была.

Ей стало жарко, и она сняла жакет. Когда Элизабет снова посмотрела на Тэвиса, их взгляды встретились, и, испугавшись, что он прочитает ее мысли, она отвернулась, предоставив его самому себе. Тэвис зашевелился, и Элизабет поняла, что он пытается сесть.

— По-моему, вам лучше пока оставаться здесь.

— Мне, кажется, получше, — ответил он, оглядывая палубу так, словно видел ее впервые. — Вы говорили, что это ваш шлюп?

— Да. Братья подарили мне его на день рождения, когда я вернулась из Бостона.

— А как вы оказались на борту в такую рань?

— Я провела здесь ночь.

Тэвис явно удивился и, улыбнувшись, спросил:

— Одна?

Вопрос разозлил Элизабет, и она ответила резче, чем ей бы хотелось.

— Мэт был со мной, он — мой брат, если вы вдруг забыли.

— Я отлично знаю Мэта и остальных ваших братьев…

— Шлюп они купили не новый и преподнесли его мне с обещаниями привести в порядок — подновить каюту и покрасить корпус, — принялась терпеливо объяснять Элизабет. — Братья закончили работу на прошлой неделе, и последние два дня я провела на борту — убирала и готовила припасы для путешествия.

— И что же случилось с Мэтом?

— Он ушел рано утром, чтобы поднести еще продовольствия, и обещал вернуться в полдень…

— …Не ведая, что его ожидает сюрприз.

— Он будет обо мне беспокоиться. И не только он, вся моя семья.

— Я понимаю и прошу прощенья.

Элизабет не ответила.

— А зачем вам понадобилось много продовольствия? Вы что, собрались путешествовать?

— Нет, просто на всякий случай. Мало ли что бывает — разве я могла вообразить, что вы будете распоряжаться моей лодкой и мной… как капитан командой, — поторопилась добавить она, испугавшись, что Тэвис неправильно поймет ее.

— Необходимость порой толкает людей на крайности, — начал объяснять он, но вдруг его лицо исказила гримаса, предвещавшая скорее всего новый приступ дурноты, — то, что происходит здесь, удивляет меня ничуть не меньше…

Договорить Тэвис не смог, с усилием поднявшись на ноги, он едва успел свеситься за борт, ощущая новые позывы рвоты, несмотря на то, что желудок его давно был пуст. Он напоминал сам себе упавший с мачты флаг и проклинал судьбу за то, что свидетелем его несчастья стала именно Элизабет.

— Идите вниз и ложитесь на койку. Так будет лучше, — посоветовала Элизабет.

На этот раз Тэвис послушался.

Наблюдая наутро восход, Элизабет жалела, что рядом с ней нет деда. Он бы наверняка вспомнил одно-два подходящих к случаю стихотворений, прежде чем пуститься в воспоминания о том, как вставало солнце в те дни, когда он был капитаном.

Сняв жакет Дрейка, она повернулась, чтобы положить его на палубу, и с удивлением обнаружила перед собой Тэвиса.

— Доброе утро, — произнесла она, — как вы себя чувствуете? Выглядите вы гораздо лучше. Уже не такой зеленый.

— Зеленый? Уфф, не произносите при мне этого слова, — он поглядел на воду и, потерев щетину на лице, добавил: — Боже, как бы мне избавиться от этого омерзительного вкуса во рту?

— У вас часто случаются такие приступы? — спросила Элизабет.

— Нет, потому что я редко бываю в море, но плохо мне бывает каждый раз, будь она проклята, эта морская болезнь!

Взгляды их встретились. Судьба неожиданно свела их вместе на маленьком суденышке, где оба они чувствовали себя неуверенно еще и оттого, что не знали, что их ждет впереди.

Они были сейчас похожи на двух случайно встретившихся незнакомцев, и от них зависело, разгорится или погаснет вспыхнувшая на миг искра взаимного притяжения.

— Лиззи Робинсон, — мягко проговорил Тэвис, произнеся ее имя так, будто услышал его впервые, — вы совершенно непредсказуемы, правда?

10

Открыв глаза, Элизабет не сразу сообразила, где она находится, и лишь знакомые предметы напомнили ей, что она в своей каюте. Не успев как следует проснуться и не заботясь о том, что на ее лице виден след от подушки, она накинула жакет и побежала вверх по ступенькам на палубу.

Тэвис стоял у штурвала, легкий бриз ерошил его темные волосы. Услышав ее шаги, он обернулся и кивнул ей.