Доминанты - Ирина Горюнова

Колодка деревянная

Деревянная колодка «Коромысло». Фиксирует шею и руки.

Моя обнаженная фигура в колодке посреди пустого и гулкого каменного подвала. Кричи не кричи – никто не услышит. В стену воткнут чадящий копотью факел. Господин с флогером в руке, неторопливо охаживающий им изнывающее тело, корчащееся в судороге страсти. На его белоснежной рубахе капли моей крови. «Еще, – молю я, – еще, пожалуйста…» Он отбрасывает флогер и входит в меня сзади, проникая в тесное горячее пространство, сжимающее его так сильно, что он тут же высвобождается и гортанно кричит. Пространство резонирует, усиливая звук, и он медленно-медленно затихает…

Андреевский крест

Андреевский крест. В комплекте цепи-фиксаторы для подвеса.

Производитель – «Шорох»

Страна – Россия

Чем больше я рассматриваю девайсы, тем безумнее и ярче разгорается мое вожделение. Я готова звонить в интернет-магазин и умолять, чтобы они доставили мне заказ тут же, сию минуту, но разум шепчет: остановись, дурочка, и я усилием воли закрываю сайт, не забыв занести его в «Избранное». В мыслях я уже примеряю на себя колодки и вишу на Андреевском кресте, связанная и закованная. «Остановись, – продолжает попытки вклиниться в мое сознание разум. – Одно дело мысли и фантазии, но реальность может оказаться совершенно иной, жесткой и непредсказуемой. Вокруг полно маньяков, готовых лишить тебя жизни, выпив ее до донышка по капле, наслаждаясь твоими мучениями». Я спорю с собой, доказывая, что Максим человек известный и осторожный, не рискующий репутацией. Мне нечего бояться, я в любое время могу произнести стоп-слово, и все прекратится. Не испепеляющая боль, но наслаждение ею, сабспейс, уносящий в иные миры, к улыбке придумавшего всю эту историю Бога. Иначе зачем? Зачем все эти детские мучения, комплексы, скелеты в шкафу? К какой такой духовности они должны были меня привести? К медитациям, аскетизму, ограничениям? Зачем? Достичь просветления? Но я обычный человек, мне не суметь этого, я не готова к самоотречению и монашеству, я люблю плотские удовольствия и хочу наслаждений. Я порочна по сути, по происхождению и генам, вылепленная по образу и подобию из ребра Адама. Я его часть, его подчиненная часть тела, поворачивающаяся туда, куда поворачивается голова. Пока я не умерла, хочу чувствовать себя живой, как давно уже не чувствовала. Возможно, боль поможет это ощутить. Тогда все изменится, в крови забурлит адреналин, я позволю ощущениям захватить меня, нести на своих волнах и не буду больше монотонно жить по часам, отмеряя их от чистки зубов до написания статьи, от приготовления пищи до уборки по дому, от дежурного похода на очередную выставку до тупого бухания в ночном клубе…

Измученная, раздираемая страстями, я доползаю до постели и валюсь спать, не забыв поставить будильник, чтобы позвонить новоявленному господину. Мой сон тревожен и странен, хаотичен и полон ускользающими образами, которые я не могу удержать в памяти. Это обрывки прошлых жизней, открывающиеся истины, которые тут же теряются снова, принося досаду и разочарование. Вот только вдруг приотворилась какая-то дверь, но кто-то с другой стороны прищемляет мои пальцы и раскатисто хохочет над неудовлетворенным любопытством ребенка, опять не получившего сладкий подарок и в горьких слезах лелеющего покалеченную руку.

Личный дневник Максима

Я чудовищно провел этот день, все время думал о ней. Желание обладать Катей сводит меня с ума. Ее запах, химическая реакция наших тел… Чуть было не позвонил ей, чтобы перенести встречу на сегодня. Охренеть! С моим опытом, хладнокровностью и пресыщенностью! К тому же, как ни странно, Катя заставила меня задуматься о себе самом и своей жизни. Ранее я не представлял, что смогу захотеть иметь ванильную семью, детей… Дети – необходимы только как факт личного бессмертия, факт продолжения рода, а зачем может быть нужна жена, кроме как ради этого да еще бесплатной рабсилы, обслуживающего персонала? Повсюду достаточно телок, ждущих только слова или знака, чтобы удовлетворить любые мои потребности. Привязываться же к кому-то – означает потерять свою силу, стать зависимым, отчасти беспомощным. Я заботился о сабах, но эта забота сродни опеке над домашним животным, обычной тупой болонкой или морской свинкой. Тут же я начинаю опасаться, что ситуация может выйти из-под моего контроля и изменить устоявшийся ход событий, привычный издавна, – слишком ярко я на нее реагирую и делаю стойку. И я не уверен, что так уж хочу причинять ей боль. Меня начинает это настораживать. Впрочем, до этого пока далеко, главное, не заморачиваться. Когда она станет полностью моей, все войдет в свою колею, а потом довольно быстро надоест, как случалось и раньше. Лови момент новизны ощущений, дорогой Макс, когда он еще повторится! И поменьше забивай себе голову всякой херней, лучше спать будешь.

Глава 6. «Ave, Maria, gratia plena; Dominus tecum»

Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь…

Будем любить друг друга, потому что любовь от Бога,

и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога.

Кто не любит, тот не познал Бога,

потому что Бог есть любовь.

«Ave, Maria, gratia plena; Dominus tecum» – врывается в мой сон сигнал будильника, звучащий ныне насмешкой над моим состоянием. Благодати во мне нет и в помине, со мной лишь верховный доминант, искушающий мой разум и мою плоть. Я смотрю на стрелки часов, чтобы точно в десять набрать заветный номер и услышать его голос. Я нервничаю. Руки дрожат, попадают мимо клавиш, и мне приходится призвать всю силу воли, чтобы набрать его номер.

– Приезжай через полтора часа в мой офис, – слышу вкрадчивый баритон и – короткие гудки.

Вешаю трубку.

Бегу в душ, потом натягиваю на влажное тело шелк любимого темно-синего сарафана и обвиваю лодыжки шнурками недавно купленных босоножек. Спрыскиваю тело томным ароматом Amouage Epic, созданным оманским султаном и выскакиваю за дверь квартиры.

На этот раз в предбаннике важно восседает секретарша Фастовского: деловая статуэтка в брендовом мышино-сером костюме с прической-пучком прилизанных белокурых волос и фарфоровым лицом.

– Проходите, господин Фастовский вас ожидает, – четко артикулирует она заученную фразу в ответ на мою фамилию. – Чай, кофе?

– Кофе, – нагло прошу я и исчезаю да дверью уже знакомого кабинета.

Максим встает и протягивает руку через стол.

– Рад вас видеть, – произносит он официально, специально для чутких розовых ушек за дверью. – Я приготовил для вас статьи. Вот флешка. Интервью отдам чуть позже с вашего позволения.