Степан Бандера в поисках Богдана Великого - Александр Андреев

Президентом Польши стал профессор-химик и почти пилсудчик Игнатий Мостицкий. Сам Пилсудский с 1926 года попеременно назначал себя или военным министром, или председателем правительства, всегда оставаясь генеральным инспектором польской армии, он вел непрекращающуюся борьбу с многопартийным сеймом и готовил изменения в конституции, стремясь собрать всю власть в руках будущего президента Пилсудского. Ему активно помогали пилсудчики из созданных по его команде Союза легионеров, обществ «Стрелок», «Ополчение», многие члены которых стремились к консервативно-чиновничьей карьере.

Выбрав хоть и отказавшегося от этого Пилсудского президентом, Сейм легализовал его военный переворот и теперь никто не смог сказать, что он взял власть не демократическим путем, а силой. 2 октября 1926 года началось фактически диктаторское десятилетнее правление в Польше «железного Юзефа» и его «правительства полковников».

С 1926 года в Польской Республике был установлен политический режим «санации-оздоровления», боровшийся с сеймовластием и многопартийной парламентско-правительственной демократией.

Юзеф Пилсудский, автор «санации», был тесно связан с банковскими, финансовыми, промышленными и крупными аграрными кругами, пресса которых окружила его ореолом национального героя. В своих выступлениях, тут же распространяемых по всей Польше, он использовал отборную площадную ругань по адресу парламентских партий, активно готовя смену формы правления государства. Пока он мечтал о диктатуре, относительная стабильность в Польше его правления в 1929 году рухнула, сразу же после того, как поразившая Соединенные Штаты Америки «великая депрессия» обрушилась на Европу.

Во вновь окутанной финансовым и экономическим кризисом Польше безработица быстро вернулась к катастрофическому уровню 1926 года. Недовольство обхватило польские города и села, и быстро достигло национальных окраин. Пилсудский сменил председателя правительства, а в октябре 1929 года в сейме присутствовали его вооруженные офицеры. «Железный Юзеф» на неопределенное время отложил проведение очередного сейма и парламентарии с удовольствием объявили, что «не будут заседать под карабинами», которых не было и в помине. Тем не менее, и сейм и сенат фактически, как и правительство, стал подчиненным органом «первого маршала», и никто даже и не предполагал, что количество политических заключенных с 1926 по 1935 год вырастет с шести до пятнадцати тысяч человек.

К 1930 году общее население Польской Республики превысило тридцать миллионов человек, в столичной Варшаве проживало более миллиона жителей, в галичанском Львове около двухсот пятидесяти тысяч жителей. Поляки составляли более шестидесяти процентов населения, украинцы – почти двадцать, белорусы – около семи, евреи – семь, немцы – четыре, и литовцы – около одного процента всех граждан.

Административно Польша была разделена на семнадцать воеводств во главе с Варшавой. Северная Польша делилась на Поморское, Белостокское, Новогрудское, Виленское воеводства. Средняя Польша – на Познанское, Варшавское, город Варшава, Лодзинское, Полесское воеводства. Южная Польша – на Кельцское, Люблинское, Волынское воеводства и Галичину, состоявшую из Краковского, Львовского, Станиславского и Тернопольского воеводств. Польские немцы компактно проживали в Верхней и Центральной Силезии, в Силезском воеводстве.

В аграрно-индустриальной Польше семьдесят пять процентов населения было занято в сельском хозяйстве. Угольная и металлургическая промышленность развивалась в Силезии, Домбровском, Краковском, Ченстоховском районах с центром в Катовице. В Лодзи выпускали текстиль, а военная промышленность была сконцентрирована в Варшавском и Радомско-Кельцском районе. Сельским хозяйством занимались в центральной Польше, Западной Беларуси, Волыни и Галичине, животноводством – в Познанско-Приморском районе.

Урожайность пшеницы и ржи в устарелом сельском хозяйстве Польши составляла двадцать пять центнеров с гектара, что было вдвое меньше, чем в соседней Германии. Двадцать процентов посевных площадей занимал картофель, основная еда большинства граждан Польской республики.

По числу лошадей в четыре миллиона голов не механизированная, а значит, отсталая Польша занимала совсем не почетное третье место в Европе, активно переходившей на машинное производство и автомобили. Семьдесят процентов польских крестьянских хозяйств имели земельные наделы менее пяти гектаров земли каждое, которые при чрезвычайно низкой культуре с трудом удовлетворяли минимальные потребности и нужды их владельцев. Из-за слабого развития промышленности безземельные села были перенаселены, и постоянно возраставшая эмиграция, включавшая, впрочем, и сезонную, составляла сотни тысяч человек в год.

Транспорт в Польше был развит плохо. Железные дороги, построенные чуть ли не при царе, длинной в двадцать тысяч километров, с трудом обслуживали экономику страны, а морской торговый флот находился в зачаточном состоянии. Морской товарооборот портов Данцига-Гданська и Гдыни составлял двенадцать миллионов тонн, почти половину всей внешней торговли страны, укладывавшейся в шесть миллиардов злотых, в которой вывоз в два миллиарда был меньше ввоза в три с половиной миллиарда злотых. При пассивном торговом балансе Польша вывозила зерно, лес, скот, каменный уголь и цинк, а ввозила технику, двигатели, металлические изделия, полуфабрикаты и даже текстильное сырье.

К 1930 году финансовое положение Польши было очень неустойчивым. Золотой франк «злотый» скатился до десяти центов США и поддерживался на плаву только благодаря внешним займам, а внешний долг страны Америке превышал четыре миллиарда злотых. В 1929 году бюджет государства составил три миллиарда злотых прихода и три миллиарда злотых расхода, из которых более миллиарда было, само собой, разворовано на якобы военные нужды.

Годовой доход государства складывался из прямых налогов около одного миллиарда злотых, налогов на монопольную торговлю алкоголем и табаком более одного миллиарда злотых и таможенных пошлин более полумиллиарда злотых. Когда Степан Бандера проводил свои мощные антимонопольные компании против продажи водки и табака, это был сильный удар по пилсудской Варшаве.

В подавляющем большинстве в двадцати шести тисячах начальных школ, с обязательным семилетним образованием, преподавание почти для четырех миллионов детей велось на польском языке. В восьмистах средних школах десятилетках двести тысяч юношей и девушек обучались только на польском языке. В двенадцати высших учебных заведениях, из которых пять были университетами и два политехническими школами, остальные частными, учились только сорок три тысячи студентов, само собой, на польском языке. Для тридцатимиллионной Польши подобное смешное количество учебных заведений было никаким, а уж высшее образование было доступно почти избранным.

Трехсоттысячная армия состояла из десяти окружных, корпусных управлений, в которые входили тридцать пехотных дивизий трехполкового состава, четыре кавалерийские дивизии, по десять полков в каждой, и шести отдельных кавалерийских трехполковых бригад. Артиллерию представляли тридцать полков легких, десять полков тяжелых, четырнадцать дивизионов конных орудий, единственного зенитного полка. В авиации в шести полках числились триста шестьдесят самолетов.

Армия комплектовалась на основе всеобщей воинской обязанности. Обученные резервисты в военное время должны были быть развернуты в шестьдесят дивизий, в случае, конечно, если вероятный противник даст на это время. В военно-морском флоте Польши в Гдыне в строю стояли всего пять миноносцев и еще одннадцать устаревших судов, кажется, включая и так называемые речные флотилии на Висле и Припяти.

Почти половина польской армии составляли украинцы, белорусы и евреи, прекрасно, как и остальные польские солдаты, понимавшие, что во главе теоретически боеспособной армии стоит тупой, неопытный, но чрезвычайно чванливый генералитет и старшие офицеры, получившие свои должности и звания по знакомствам и связям. Армия была, безусловно, неспособна защищать страну от внешней беды, но исправно съедала треть государственного бюджета. Представителям национальных меньшинств офицерских званий не давали, боясь, как бы чего не вышло.

В 1930 году к морю сельских безработных добавились реки из полмиллиона польских рабочих, то есть их половина, и ситуация в демократической до противного стране резко обостнилась.

По Конституции 1926 года назначаемое ограниченным в правах президентом правительство было ответственно не перед ним, а только перед сеймом. Пилсудский изо всех сил старался получить в Национальном собрании большинство для своих депутатов. Еще в конце 1927 года «железный Юзеф» создал так называемый «беспартийный блок сотрудничества с правительством», членов которого стали называть ББ, «бебеками», и который должен был поддерживать его диктатуру в сейме на выборах президента. Во главе ББ встали, само собой, полковники «первого маршала», крупные землевладельцы, промышленники, богатые сельские помещики, объявившие, что их цель – борьба с коррумпированным сеймодержавием, новая конституция, сильная власть и Великодержавная Польша. ББ даже не имел низовых ячеек, а опирался на бывших легионеров, спортивные, профессиональные, хозяйственные общества. На выборах в Сейм 1928 года «Блок беспартийных» взял сто двадцать два депутатских мандата из четыреста сорока четырех, и это, разумеется, было очень мало.