Пленники старой Москвы - Анна Князева

– Дай номер Трубникова.

– Зачем?

– Проверим, где он находится.

Катерину словно ошпарили.

– Это – низость.

– Низость – это когда с женой двадцать лет проживешь, а потом ее – побоку. – Сапега включила устройство и требовательно взглянула на Катерину. В этот момент она была похожа на воина-мстителя. – Ну?!

Катерна продиктовала номер. Сапега ввела его на дисплей. Через мгновение на экране появилась карта Москвы и пульсирующая красная точка. Люсьена прочитала:

– Тверская, дом 3. Отель «Ритц-Карлтон». А сейчас тебе будет бонус. – Она достала листок и, поглядывая на него, стала вводить цифры. – Это номер Юлии Стерниковой.

Катерина удивленно спросила:

– Откуда?

– Врагов нужно знать в лицо. Это же касается их телефонов.

– Тебе-то зачем?

– А разве мы не подруги?

Возразить было нечего. Катерина дала Герману обещание и не могла его не сдержать. Но, если бы он сам знал, чем все обернется, ни за что бы не просил Катерину заводить дружбу с Люсьеной.

Сапега неумолимо набирала цифру за цифрой. Нажав ввод, она замерла. Картинка на мониторе не изменилась. Красная точка осталась на месте.

Катерина спросила:

– Что это значит?

– Это значит, что твой муж и эта зараза сейчас вместе в отеле. И, заметь, не в Туле, а здесь, в Москве.

Помолчав, Катерина глухо сказала:

– Зря мы это затеяли…

– Врага нужно знать в лицо, – повторила Люсьена и с чувством добавила: – Чтобы при случае набить ему морду.

– Ты это серьезно?

– Садись за руль. Мы едем в «Ритц-Карлтон».

– Нет! – На этот раз Катерина была тверда. – Я туда не поеду.

– Неужели не хочешь вцепиться ей в волосы?

– Не хочу. – Она решила держать удар до конца. – Во-первых, мы их не найдем. Во-вторых, кто нас туда впустит?

– У меня все продумано. Снимем номер и как постояльцы отеля разыщем своих друзей.

– Откуда такая предусмотрительность? – У Катерины наступило прозрение. – Ты заранее знала, что Герман сегодня с ней встретится! Но откуда?!

Сапега со скучающим видом взглянула в окно. Потом нехотя объяснила:

– У Паши хорошая служба безопасности…

– И ты заехала за мной, чтобы развлечься? – Катерина была близка к тому, чтобы ударить Сапегу.

– Для чего же тогда друзья? – Эту фразу Люсьена услышала в фильме и запомнила на случай, если таковые появятся.

– Да ты же патологически не умеешь дружить… Знаешь, как бы поступила подруга? Она бы промолчала. Правильно сказал Калиостро – ты сука. Лучшее, что ты можешь сделать для друга – сдохнуть.

Сапега пригнула голову, уставившись на экран. Переждав пару минут, она искоса взглянула на Катерину:

– Не хочешь – не поедем. И учти: я не слышала ни слова из того, что мне ты сказала.

Катерина вдруг поняла, что у этой несчастной женщины никогда не было ни подруг, ни друзей. Решив играть по ее правилам, Катерина спросила:

– Тебя отвезти домой?

– В Жуковку, – подтвердила Люсьена.

Решив, что теперь ничем не испортить общей картины, Катерина собралась расспросить Сапегу, при каких обстоятельствах она побывала в их новой квартире. Однако ей помешал телефонный звонок. Для разговора с Картавиным она вышла из машины и удалилась метров на двадцать. Кто знает, возможно, в арсенале Сапеги есть устройство для дистанционной прослушки.

– Здравствуй…

– Я все выяснил про бывшего хозяина квартиры.

– Ну, говори.

– Карасев Степан Эдуардович – отец Люсьены Сапеги.

– Ты шутишь?

– Нисколько.

– Но Люсьена звала его Додиком.

– Скорее всего, это домашнее прозвище.

– У них не совпадают фамилии.

– У Сапеги фамилия отчима. Ты случайно не с ней?

– Как догадался?

– Надеюсь, она нас не слышит?!

– Люсьена сидит в машине. Я вышла на улицу. Кстати, на вашей фирме хорошо работает служба безопасности.

– Думаешь, могут подслушивать?

– Не исключаю.

– Я звоню с личного телефона. Прослушивают обычно корпоративные.

– Поняла.

– Завтра тебе кое-что расскажут. Мы договорились о встрече с Жоресом.

– С тем самым из ФСБ?

– В три часа в Новинском пассаже.

– Я приду.

– Значит, до завтра?

– До завтра!

Катерина вернулась к машине и села на место водителя.

– В Жуковку? – спросила она.

– В Жуковку, – подтвердила Сапега.

Глава 20

В темноте

Катерине разрешили вернуться в Москву на «Мерседесе» Сапеги.

Она припарковалась у гостиницы, захлопнула дверцу и уже собралась защелкнуть центральный замок, как вдруг услышала свой мобильник.

Звонила Инна Михайловна.

– Здравствуйте Катенька, у меня к вам огромная просьба…

– Слушаю, Инна Михайловна.

– Не могли бы вы приехать?

– Сегодня? – Катерина посмотрела на часы в вестибюле. Они были видны сквозь стекло главного входа.

Старуха словно почувствовала:

– Прошу меня извинить. Знаю, что поздно, но мне больше не к кому обратиться. Вызову «Скорую» – меня увезут.

– Вы заболели?

– Нет, но мне нужна ваша помощь.

– Что случилось?

– Я – гипертоник и каждый день пью лекарства.

– Та-а-ак…

– Сегодня я купила таблетки, мне их посоветовали для чистки сосудов.

– И что?

– Выпила две и только потом прочитала инструкцию.

– Ну кто же так делает?

– Знаете, мелкий текст, а я никак не поменяю очки. Одним словом: кажется, этот препарат не сочетается с моими лекарствами от давления.

– Вы понимаете, насколько это опасно? – Катерина почувствовала, как у нее вспотели ладони. – Немедленно вызывайте врача!

– А если я ошибаюсь, и они сочетаются? – спросила Инна Михайловна.

– Но вы же прочитали инструкцию…

– Там не понятно.

– Хорошо, я приеду, – сдалась Катерина.

– Будьте осторожны! – Инна Михайловна упредила прежде, чем она отключилась. – В доме темно. У нас отключили свет.

– В чем дело?

– Кабель перерезали. Вызвали аварийщиков, они починить не смогли. Завтра приедут ремонтники. До вечера обещали наладить. Как только подойдете к подъезду, звоните, я встречу со свечкой.

Катерина села в машину и поехала на Мясницкую. Дорогой думала о муже и Стерниковой. Как ни старалась, как ни убеждала себя, что для нее самой любовь с Германом в прошлом, без ревности обойтись не смогла.

Во дворе их дома было темно. В окнах – ни огонька. Оставив машину рядом с подъездом, Катерина достала мобильник, чтобы позвонить Инне Михайловне, но, передумав, зашла в темный подъезд. Подсвечивая телефоном, взялась за перила и стала осторожно подниматься по лестнице. Преодолела первые четыре ступени, взошла на площадку первого этажа и вдруг обо что-то споткнулась. Хватаясь за воздух, выронила телефон. Он упал и отлетел к противоположной стене. Стало абсолютно темно.

Сделав шаг, Катерина задела ногой что-то мягкое. Она присела на корточки и вытянула руку, чтобы дотронуться.

– Кис-кис… Кис-кис…

Рука ощутила тонкую ткань, под ней была чья-то плоть. Мысль о том, что на полу лежит человек, заставила ее вскочить и заорать благим матом:

– А-а-а-а!

Спустя пару мгновений на втором этаже хлопнула дверь и на лестнице засеребрился слабенький свет.

– Что случилось? – спросил голос Инны Михайловны.

– Здесь лежит человек! – крикнула Катерина. – Идите сюда!

С каждым шагом Инны Михайловны на лестнице становилось светлее. Наконец Катерина увидела, что на полу у ее ног лежит какой-то мужчина. Она так и подумала: «какой-то мужчина», потому что даже мысленно не хотела назвать его телом и, тем более, трупом.

– Что с вами? – Инна Михайловна ступила на первый этаж. Посветила вниз и в ужасе прошептала: – Что с ним?

Катерина спросила:

– Вы его знаете?

– Это Зоткин, Антон Максимович, сосед с третьего этажа. Он жив?

– Не знаю.

– Нужно проверить.

– Я боюсь его трогать, – Катерина попятилась.

Старуха наклонилась к Зоткину и прикоснулась к его шее.

– Он умер…

– Нужно звонить в полицию! – Катерина подобрала с пола свой телефон.

– И в «Скорую помощь», – подсказала ей Инна Михайловна.

Когда подъехал полицейский фургон, Катерину попросили отогнать машину на улицу. Она так и сделала. Вернулась во двор, там уже стояли «Скорая помощь» и две легковушки. Из одной вылез следователь Кирпичников, из другой – участковый Рябинин. Оба вошли в подъезд.

Инна Михайловна объясняла какому-то полицейскому:

– В нашем подъезде всего шесть квартир… На первом этаже – две и обе занимает артистка Таланова. Ее сейчас нет. На втором: в девятой идет ремонт, в десятой живу я. На третьем – в одной квартире проживает Антон Максимович Зоткин, другая – пустая. Хозяева все лето на даче.

– Зоткин – это погибший? – уточнил полицейский.

– Погибший, – старуха горестно покачала седой головой.