Дело о мрачной девушке - Эрл Гарднер

– О каком еще спидометре? – не понял садовник.

– Спидометре «Бьюика». Это вы перевели его назад, не так ли?

– Нет, сэр.

– А вы заявите, что перевели его назад, если я завершу сделку с вашей женой?

– Что вы имеете виду?

– Ну не все ли равно, что я имею в виду? Просто передайте вашей жене, что для того, чтобы нам с ней завершить наши деловые отношения, мне, во-первых, требуется знать, будут ли даны показания о том, что спидометр «Бьюика» отвели назад.

– Какое это имеет отношение к делу? – спросил мистер Мейфилд.

– А только такое, – Мейсон сделал пальцами движение, словно крутил диск телефона, чтобы наглядно представить свое заявление. – Мы знаем, что Эдвард Нортон позвонил в полицию и сообщил, что «Бьюик» украден. Это вполне определенно означает, что машины в гараже не было, когда он звонил. Следовательно, кто-то на нем ездил. Не имеет значения, находилась мисс Челейн дома или нет. Кто-то воспользовался «Бьюиком». Он отсутствовал, раз Нортон решил сообщить об этом в полицию. Когда полиция прибыла в дом, «Бьюик» стоял в гараже, а спидометр был переведен назад на то количество миль, которое он указывал, когда мистер Нортон днем вернулся из банка. Значит, кто-то перевел спидометр. А теперь я спрашиваю вас: кто это сделал?

– Не я, сэр, – ответил садовник.

– Может, Девоэ, шофер?

– Не знаю, сэр.

– Дворецкий?

– Не знаю, сэр.

– Понятно. Вы ничего ни о чем не знаете, однако ваша жена имеет прекрасное представление о происходящем. Пожалуйста, передайте ей, что, если она хочет, чтобы наша сделка состоялась, она должна выяснить, кто перевел спидометр назад.

– Вы имеете в виду, кто брал машину, сэр?

– Нет, – ответил Мейсон. – Меня совершенно не интересует, кто ее брал. Меня бы больше устроило, чтобы полиция считала, что это была мисс Челейн. Я хочу доказать, что спидометр был отведен назад, и выяснить, кто это сделал. Вы меня поняли?

– Думаю, да, сэр. Теперь понял.

– Когда ваша жена должна вернуться?

– Не знаю. Приехали люди из окружной прокуратуры. Они с ней о чем-то говорили, потом сказали, что хотят, чтобы она вместе с ними поехала в контору и сделала заявление.

– Понятно. Вы передадите ей все, что я просил?

– Да, сэр.

– Прекрасно. А теперь у меня к вам есть еще один вопрос. Где находились лично вы, когда совершалось преступление?

– Я? – переспросил садовник. – Спал.

– Вы уверены?

– Конечно. Я проснулся от этой суматохи, которая началась в доме.

– Ваша жена не спала, – заметил Мейсон.

– Кто это сказал? – спросил Мейфилд. В его угрюмых глазах промелькнули какие-то эмоции.

– Я. Ваша жена бродила по дому. Она еще не ложилась спать, когда было совершено преступление. Вы это прекрасно знаете.

– Ну и что?

– Просто в кабинете Нортона находилась какая-то женщина, когда мужчина наносил удар, – почти шепотом, многозначительно ответил Мейсон. – Ваша жена намекнула, что это была мисс Челейн или могла быть мисс Челейн. Передайте вашей жене, что теперь у меня имеются доказательства, которые наводят меня на мысль, что именно ваша жена находилась в той комнате в момент убийства.

– Вы что, – рассердился садовник, – обвиняете мою жену в убийстве?

– Я утверждаю, – продолжал Мейсон, глядя прямо в глаза садовнику, – что теперь у меня имеются доказательства, показывающие, что именно ваша жена была той женщиной, которая находилась в кабинете Нортона, когда ему нанесли смертельный удар. Это не означает, что она сама наносила этот удар. Это не означает, что она знала, что удар должны были нанести. Но это означает, что она находилась в кабинете в момент нанесения удара.

– Вы хотите, чтобы я это ей передал?

– Да, – кивнул Мейсон.

– Хорошо, я передам, только ей это не понравится.

– Меня совершенно не интересует, понравится ей это или нет, – ответил Мейсон. – Просто передайте, что я прошу.

– Ладно. Что-нибудь еще?

– Нет, – ответил Мейсон. – Кстати, проверьте, когда будете все это ей передавать, чтобы никто не подслушивал. Другими словами, мне бы очень не хотелось, чтобы представители окружной прокуратуры узнали о нашем разговоре.

– О, естественно, я об этом позабочусь.

– Прекрасно.

Мейсон сел в машину и поехал обратно по бульвару. Он остановился у маленького ресторанчика, где, не торопясь, поужинал. Когда он вышел и закурил, разносчики газет уже начали предлагать вечерние выпуски. Мейсон купил газету, сел в машину, откинулся на сиденье и стал читать заголовки, напечатанные крупным шрифтом:

«Еще одна тайна в убийстве миллионера… Женщина в комнате во время совершения преступления… Полиция находит купюры, украденные у миллионера, по номерам, записанным в банке… Наследница тайно выходит замуж, а мужа разыскивают как важного свидетеля… Очаровательная племянница таинственно исчезает после визита к известному адвокату».

Мейсон прочитал весь сенсационный отчет, следовавший за заголовками. Репортеры старались между строк сказать столько, сколько могли. Они не делали фактических обвинений, но читатели могли сразу же догадаться, что полиция совсем не удовлетворена признанием Питера Девоэ, шофера, обвиненного в совершении преступления. Полиция предполагает, что, возможно, в самом ближайшем будущем в дело будут вовлечены богатые люди, занимающие определенное положение в обществе.

Мейсон аккуратно сложил газету и убрал в бардачок, потом отправился не в свою холостяцкую квартиру, а в гостиницу, где взял номер под вымышленным именем. Там он и провел эту ночь.

Глава 14

Мейсон вошел в свой офис, поздоровался с Деллой Стрит и сразу же направился в кабинет, где на столе были разложены утренние газеты.

Делла распахнула дверь и проследовала за ним.

– Кто-то вломился к нам ночью и обыскал…

Адвокат резко повернулся и приложил палец к губам. Затем, когда она замолчала, он внимательно осмотрел офис. Он отодвигал картины, заглядывал за них, открывал книжные шкафы, исследовал стены, затем забрался под письменный стол. В конце концов он выпрямился, улыбнулся и сообщил:

– Искал потайной микрофон. Они могли его оставить.

Делла Стрит кивнула.

– Кто-то вломился к нам сегодня ночью, – повторила она. – Все осмотрели, даже сейф открывали.

– Сломали его?

– Нет, взломщик оказался опытный – видимо, не с первым подобным замком работал: ни одного следа. Я поняла, потому что бумаги сейчас лежат по-другому.

– Ладно, забудь. Есть еще какие-нибудь новости?

– Никаких, – ответила секретарша, – если не считать трех полицейских, которые следят за нашим офисом. Я думаю, они кого-то поджидают.

Адвокат многозначительно улыбнулся и заявил:

– Пусть подождут. Им давно пора научиться терпению.

– Ты читал газеты?

– Утренние – пока нет.

– В последних изданиях говорится, что идентифицировали трость, которой убили Нортона.

– Правда?

– Она принадлежит Робу Глиасону, мужу нашей клиентки.

– Это означает, что ему предъявят обвинение в предумышленном убийстве первой степени, а с Девоэ обвинения снимут.

– Они и ей предъявят обвинение, если уже этого не сделали, – высказала свое мнение Делла.

– Как так?

– Секретарь Дон Грейвс представил дополнительную информацию, которая, в общем-то, изменила весь подход к делу, как можно судить из отчета «Стар». Грейвс пытался кого-то защищать, но полиция надавила на него, и он в чем-то признался.

– Да, дело становится интересным. Если кто-то придет к нам, задержи их, не впускай сразу же.

– Ты собираешься сам впутаться в это дело?

– Зачем мне впутываться?

– Ты прекрасно понял, что я имею в виду. Ты слишком много делаешь для клиентов, собственную шею готов подставить.

– Ну, знаешь…

– Не притворяйся. С чего бы это вдруг у мисс Челейн ни с того ни с сего у тебя в кабинете случился нервный срыв и ты куда-то отправил ее на «Скорой»?

– И что здесь такого? – улыбнулся Мейсон.

– А разве не считается преступлением сокрытие лица, которое разыскивает полиция? – ответила Делла вопросом на вопрос.

– Ее тогда разыскивала полиция?

– Нет, – с сомнением в голосе сказала Делла. – Тогда нет.

– Более того, – продолжал Мейсон, – я не врач. Я могу сделать неверный диагноз. Мне показалось, что у нее нервный срыв, так что я вызвал врача, чтобы подтвердить сложившееся у меня впечатление.

Делла Стрит нахмурилась и покачала головой.

– Не нравится мне все это, – сказала она.

– Что тебе не нравится?

– Как ты всегда сам впутываешься. Почему ты не в состоянии спокойно работать в своем кабинете, а потом выступать в зале суда?

– Не могу тебе ответить, – улыбнулся Мейсон. – Возможно, это болезнь.

– Не притворяйся идиотом, шеф. Другие адвокаты просто приходят в зал суда, допрашивают свидетелей, а потом представляют дело присяжным. А ты вечно в самой гуще событий.

– У других адвокатов клиентов иногда вешают, – заметил Мейсон.