БОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОСТУПКИ - Лорел Гамильтон

     - Поднимись, Матильда. Журналисты снимают.

     - Пускай, - сказала она через плечо и снова повернулась ко мне. Она смотрела на меня глазами, которые так были похожи на бабушкины.

     - Я - кузина Мэгги Мэй, поварихи Неблагого Двора.

     Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что это означало лично для меня. С тех пор как я узнала, что у меня не было никаких родственников-сидхе, высланных из волшебной страны, мне не приходило в голову, что здесь могли быть другие родственники не сидхе. Я улыбнулась.

     - Значит ты кузина моей бабушки.

     - Да, - кивнула она, и в этом единственном слове проявился акцент. - Если она брауни из Шотландии, приехавшие в новый свет, тогда мы кузины. Роберт, его магазин рядом с нашим, он - уэльсец, а значит не связан со мной.

     - С нами, - поправила я.

     Она мне улыбнулась так, что мелькнули белы зубы, слишком белые, значит их отбелили у дантиста, но мы же были в Лос-Анджелесе,

     - Так значит, ты хочешь признать меня как родственника?

     - Конечно, - сказала я, кивнув. Не замечаемая мною раньше напряженность, оставила всех их, будто до этого мгновения они были взволнованы, или даже боялись. Это, казалось, позволило им приблизиться.

     - Большинству из знатных нравится притворяться, что в их венах есть только чистая кровь сидхе, - сказала она.

     - Они не притворяются, - сказал панк-эльф. Он кивнул на Дойла. - Красивые серьги. У тебя еще пирсинг есть?

     - Да, - ответил Дойл.

     Парень улыбнулся, и колечки в ноздрях и на нижней губе весело зазвенели.

     - У меня тоже, - сказал он.

     Матильда гладила мои руки.

     - Ты выглядишь бледной. У тебя голодная беременность или ты хочешь есть?

     Я не поняла выражения, потому нахмурилась.

     - Я не понимаю.

     - Некоторые женщины хотят есть все время, а некоторые не хотят смотреть на еду, когда носят малышей.

     Я расслабилась и ответила:

     - Я очень хочу ростбиф. Белок.

     Она опять осветилась той замечательной улыбкой.

     - Это у нас есть. - Она через плечо обратилась к мужчине. - Харви, приготовь ростбиф для принцессы.

     Он начал было возражать о фотографах, но она повернулась к нему и так на него посмотрела, что просто повернулся и сделал то, что она сказала. Но очевидно делал это недостаточно быстро, потому что она еще погладила мою руку и встала, чтобы посмотреть или помочь ему.

     Мы все притворялись, что не было растущей толпы людей, прижимающейся к окнам и двери. Я повернулась спиной к вспышкам за стеклом и очень хотела обратно свои темные очки.

     Молодой парень, который скорее всего был старше меня на столетие, подошел украдкой ближе к Дойлу и Холоду.

     - Ты скрываешь заостренные уши?

     Холоду потребовался мгновение, чтобы понять, что обращались к нему.

     - Нет, - ответил он.

     Парень пристально смотрел на него.

     - Значит ты похож на чистокровного сидхе?

     - Нет, - сказал Холод.

     - Я знаю, что вы не все выглядите одинаково, - сказал парень.

     - Я настолько же чистый сидхе, как и Дойл.

     Я повернулась на табурете и добавила:

     - Или я.

     Молодой человек осмотрел нас одного за другим. И улыбнулся, довольный.

     Кашляющий звук прочищения горла заставил меня повернуться, и я увидела женщину с ребенком, который выглядел человеком. Женщина присела в покачивающемся реверансе, моргая своими ястребиными глазами. Мальчик начал было повторять ее движения, но она остановила.

     - Нет, нет, Феликс, она принцесса фейри, не человеческая. Ты не должен кланяться ей.

     Мальчик нахмурился, пытаясь понять.

     - Я - его нянька, - сказала она, как будто это что-то должно было объяснить. - Няньки-фейри стали здесь весьма популярными.

     - Я не знала, - сказала я.

     Она широко улыбнулась.

     - Я никогда не оставила бы Феликса. Я с ним, с тех пор как ему исполнилось три месяца, но я могу рекомендовать Вам несколько других, кто сейчас не занят или хотят поменять работодателя.

     Я еще не заглядывала так далеко вперед, но...

     - У Вас есть визитка? - Спросила я.

     Она улыбнулась и вытащила одну из кошелька. Она положила визитку на столик и написала на ней что-то.

     - Это мой домашний телефон, не стоит Вам ходить в агентство. Они не смогут понять, что Вы нуждаетесь в гораздо большем, чем большинство их клиентов.

     Я взяла визитку и положила ее в маленький бумажник-браслет, это все, что я носила с собой сегодня. Мы собирались устроить пикник на берегу, и мне нужно было только удостоверение личности.

     Матильда принесла мне маленькую тарелку с ростбифом, искусно уложенным на ней.

     - Я бы предложила что-нибудь к нему, но когда тебя ждет леди, никогда не знаешь, что добавить.

     Я улыбнулась ей.

     - Это прекрасно. И простите.

     - О, не волнуйся об этом. Я живу среди людей уже много столетий. Это значит больше, чем слова благодарности, чтобы расположить этого брауни, а, Харви? - Она рассмеялась над своей шуткой. Харви позади прилавка выглядел и смущенным и довольным.

     Ростбиф был нежным, и так правильно пожарен и нарезан, что это точно было то, что я хотела. Даже немного соли было прекрасно. Я заметила, что если я доверяла, то пища казалась удивительной на вкус. Я задалась вопросом, было ли это символично.

     Матильда придвинула стул, и няня, которую звали Агнес, тоже придвинулась. Никто из нас не мог уйти. Мы были окружены прессой. Репортеры и папарацци перед магазином навалились на окна и дверь. Ближайшие пытались отодвинуться, но на них слишком сильно давили сзади.

     Дойл и Холод остались стоять, следя за людьми снаружи. Молодой человек тоже стоял с ними. Он, очевидно, любил быть среди парней, и показывал свою татуировку на плече Дойлу и Холоду.

     Матильда сказала Харви навести кофе. Я с удивлением поняла, что впервые за многие недели я сидела среди женщин и не чувствовала себя ни как принцесса, ни как детектив, ни как еще кто-то, кто несет ответственность за всех, кто меня окружал. С нами из волшебной страны пришли женщинам-сидхе, но все они были частью стражи принца. Они провели столетия, служа моему отцу, Принцу Эссусу, и он относился к ним дружелюбно, но настолько осторожно, насколько королева, его сестра, была небрежна. Она рассматривала свою стражу, как свой гарем, как свои игрушки, которых можно мучить, он же уважал своих стражей. У него были возлюбленные среди них, но на такой секс не смотрели сверху вниз среди фейри. Это было нормально.