Газета День Литературы # 128 (2007 4) - Газета День Литературы

– Идите и излечитесь от болезней человеческих и самых страшных: зависти, злости, предательства. Делайте друг другу добро. Дарите любовь и счастье. А я подумаю, что можно сделать. – Больше ничего не сказал им Анецива.

Пошли путники в обратный путь. И путь их назад был легче, потому что использовали они проходы в буреломах, которые сами расчистили, переходили бурные речки по мостам, которые сами восстановили, проходили мимо расчищенных ими завалов.

Вернулись путники домой и рассказали в начале всё на тайном совещании старейшин. Долго думали старейшины, как поступить со знаниями, которые открыл им Великий Мудрец. И приняли решение, что обучать тайным знаниям они начнут детей, души которых чисты и незапятнаны, и восприимчивы к прекрасному и высокому.

Злой джин Мазбула заметил, что люди изменились, стали самоотверженно защищать свою жизнь и своё добро. И это ещё больше вселило в него ярость. Понял Великий Мудрец, что не остановить злого джина и решил избавить людей от него.

Однажды Великий Мудрец Анецива послал своего орла к джину Мазбуле с тем, чтобы тот пригласил его в гости. Прилетел орёл в горы, где жил джин Мазбула, и сел на дерево у его дома. Увидел его джин и спросил:

– Чего прилетел? – он знал, чей это орёл.

– Великий Мудрец Анецива приглашает тебя в гости.

Сначала джин хотел отказаться, но закон гор предписывал оказывать внимание старшим, и он решил посетить Великого Мудреца.

И вот прилетел джин на большом облаке к дому Анецивы.

– Зачем звал? – недружелюбно спросил джин.

– Садись, отужинай, отдохни, а потом и беседу поведём.

Выпил джин доброго старого вина, поел мяса всласть, закусил фруктами. Разомлел джин и стал слушать Анециву.

– Оставь людей в покое, дай им свободно жить. Ведь они тебе платят дань. А ты забираешь у них последнее, да ещё и уничтожаешь.

– Зачем ты заступаешься за людей? – начал говорить джин. – Ведь они злы, недружелюбны, завистливы и продажны. Я ведь узнаю, кто и где прячет своё добро, от одного из них, – такую речь произнёс Мазбула.

И тогда понял Великий Мудрец, что не остановить джина уговорами, и решил мудрец хитростью избавиться от джина.

– Скажи мне Мазбула, я слышал, что ты умеешь превращаться и принимать разные обличия.

– Да! – самодовольно ответил джин, разомлевший от старого доброго вина. – я могу превратиться в ураган.

И тут же джин превратился в ураган и понёсся на море, переворачивая и топя рыбацкие шхуны и торговые корабли.

– Хватит, хватит, – вскричал Анецива. И джин вновь оказался перед ним.

– Какими чудесами ты ещё владеешь? – спросил Анецива.

– Я могу превратиться в такого огромного великана, что вершины гор будут казаться маленькими бугорками.

Превратился джин в великана и зашагал по вершинам гор. И посыпались огромные камни под его ногами; падали эти камни вниз, на селения, на поля, реки, перегораживая их.

– Остановись, – воскликнул Анецива.

Джин вновь появился перед ним. Выпили они ещё доброго вина и спросил мудрец джина:

– А можешь ты превратиться в маленького человека?

Джин, потерявший бдительность из-за выпитого вина, тут же превратился в маленького человека.

– Стань на край кувшина и загляни внутрь, – произнёс Анецива.

Джин Мазбула стал на край пустого кувшина и заглянул внутрь его. Он увидел бездну и почувствовал опасность, но не успел что-либо предпринять. Анецива щёлкнул пальцем в спину джина и тот свалился в кувшин. Анецива быстро закрыл горлышко кувшина деревянной пробкой и пристукнул сверху камнем, чтобы пробка плотнее вошла в горлышко.

Сначала Анецива хотел бросить кувшин в море, но передумал и пожалел джина. Великий Мудрец решил спрятать кувшин в горах, завалив его камнями.

Люди почувствовали облегчение, но среди них жили те, кто помогал злым джинам. Эти перевёртыши сами научились обманывать людей и всё у них забирать. Особенно преуспели в этом люди из рода Хаджай. Они были коварны, злы и беспощадны.

Однажды Хаджай пошёл в горы в очередной раз на поиски клада. Раньше, выманив у старика из селения за гроши карту, на которой было указано место, где был спрятан клад, он обнаружил действительно большой клад. Хаджай скупил вокруг все земли, скупил у крестьян их скот, но ему всё было мало.

Хаджай лез в горы всё выше и выше. Добравшись до указанного места, Хаджай начал отваливать камни из большой кучи и вдруг обнаружил кувшин. Хаджай схватил этот кувшин и побежал вниз. Но нетерпение его было столь велико, что он не выдержал и остановился на одной из полян с тем, чтобы заглянуть в кувшин.

Хаджай взял камень и с силой ударил по пробке. Пробка выскочила, и страшный гром раздался вдруг – запылали языки пламени, заклубился чёрный дым. Хаджай от ужаса упал на землю и закрыл голову руками. Вдруг раздался громовой голос:

– О ты, несчастный, кто ты такой?

Хаджай был из древнего рода, в котором из поколения в поколение передавались сведения о том, как их род служил злому джину Мазбуле. И за это они получали часть добычи, отнятой Мазбулой у людей. Потом этот джин исчез, но были другие, которым так же верно и покорно служил и сам Хаджай и все его потомки...

УКРАИНА

Василий Бабанский ХОЛОДНАЯ БАЛКА

отрывок из поэмы

Памяти Владимира Высоцкого

На площади перед театром

С утра толчея и галдёж.

У касс суетливо-азартно

О чем-то шумит молодёжь.

Еще бы! Невиданный случай:

С концертом в шахтерский Донецк

Приехал тот самый, – хрипучий, –

По слухам, опальный певец.

Опальный, а значит гонимый...

О, эти два слова подчас

Синонимы слова любимый.

Народ милосердный у нас.

Но как притягательна жертва!

Вон сколько наехало... Страсть.

В театре за час до концерта

Уж яблоку негде упасть.

И тем, кто сегодня не в зале,

Услышать певца не дано.

Они все у выхода ждали,

Чтоб взять хоть автографы. Но...

***

Еще у певца от оваций

Назойливо пело в ушах,

К нему за кулисы прорваться

Успели директоры шахт.

И вот уже штатс-генералы,

Согнав сановитость с лица,

Стоят перед бардом усталым,

Вовсю аллилуйя певца.

– Вот это по-нашему, в точку!

– А главное, всё – в новину.

– Ну, врезал, едри его в почку,

Про золото. – А про войну?!.

– По власти прошёлся без страха.

Выходит, есть суд и над ней...

– А как вам намёк на жирафа,

Которому сверху видней?

– Про баб лишь, браток, маловато.

Всё больше про нас, вахлаков.

...По скулам певца угловатым

Катались узлы желваков.

И гомон хвалебный все таял,

А вскоре и вовсе умолк.

В кругу орденов и медалей

Стоял он, как загнанный волк.

Но странно: внутри того круга

Звучал не враждебный мотив,

А скрытый, как ласковость друга,

И чуть грубоватый интим.

Он рвал этой близости нити,

Смежив отстраненно глаза:

– Устал, мужики. Извините,

Что мог, я со сцены сказал.

– Устал он... Подумаешь, новость.

А ты к нам в забой походи!

И все обернулись на голос

Владельца Звезды на груди.

Крепыш, выше среднего роста,

Пучок седины на висках.

Ба, это же сам Белохвостов –

Затейщик, каких поискать.

Мужик в генеральских погонах,

Чуть сыпок, но статен собой,

Он сам начинал коногоном