Назад в СССР: 1985 - Максим Гаусс

— А как же тогда?

— Легко, — выдохнув облако дыма, Михайлов слегка размял спину. — По регламенту. В шесть утра подъем, общее построение. Рыльно-мыльные процедуры, затем завтрак. С восьми тридцати нужно быть на месте, но это если нет каких-то серьезных учений. Тогда график меняется. В час дня на обед, перемещение по территории, в общем-то, свободное. Только этого свободного времени мало, тебе найдут, чем заняться. Ну а туда, куда не запрещено, ты и так не пройдешь. Например, на взлетно-посадочную полосу, ангары с самолетами и авиационно-техническую часть. Само собой тем, кому там быть запрещено и делать нечего.

— Ну, это понятно. А заправочная станция есть?

— И она тоже. Есть еще много мелких, но крайне важных для аэродрома объектов, куда вообще проход запрещен. Честно говоря, я не особо интересовался, времени не было. Так, дальше. После обеда продолжаешь свою работу до шести тридцати. Затем ужин. В девять все заканчивается, потом вечерние мероприятия. Отбой в десять, но если ляжешь спать раньше, никто тебя за это не накажет. Все потому, что три смены и здесь постоянно есть те, кто спят, и те, кто стоят на дежурстве.

— А у нас наряды есть?

— Конечно. Прямо в штабе, это на втором этаже главного здания. Если случается какое-то особое событие, то дежурим сразу вдвоем. Я связист ЗАС, ты секретчик. Все документы идут через нас, их нужно вовремя принимать, регистрировать и доводить. Делать ответку. Иногда мы будем меняться.

В общем-то, я себе все представил достаточно ярко. В боевых частях я был множество раз и эта «кухня» мне знакома. А остальное само налипнет.

— Слушай, Колян, а что за особые события? — уточнил я.

— А, точно. Хорошо, что спросил. Ну, в двух словах это не объяснить. В общем, бывают срочные учения, единичные запуски. Тренировки. И самое редкое — это экспериментальные полеты, но я за все время здесь только раз на таких присутствовал. Интересное зрелище. Думаю, за полтора года подобное случиться еще не раз.

— А зачем эти экспериментальные полеты? Что-то испытывают?

— Да кто их разберет, — пожал плечами Михайлов. — Специальных аэродромов не хватает, вот и используют те, что поближе. Я слышал здесь где-то конструкторское бюро недалеко, вот нас и эксплуатируют. В прошлый раз какое-то антирадарное покрытие испытывали.

— А территория охраняется?

— Ну ты сказал, — ухмыльнулся Коля. — Конечно. Но к нам охранные подразделения отношения не имеют, у них там отдельное государство. У охраны и казарма отдельная, да и размещаются они в стороне от нас. Народу там много, человек сто.

Закончив перекур, мы двинулись по территории.

— Смотри, вон там, справа взлетно-посадочная полоса, там же укрытия для самолетов. — Колян указал на виднеющуюся впереди ровную линию из бетонных плит. — Ангары для обслуживания техники на юге, там же мастерские. Вон там диспетчерская вышка, оттуда идет управление полетами... На экспериментальных учениях туда приглашают комиссию. Ну там, конструкторы, изобретатели какие-то. Есть несколько контрольно-пропускных пунктов, свой автопарк. Пожарные еще есть. А, гляди, видишь антенны на севере? Это радиолокационная станция. Кстати, ты ж из Припяти? Говорят, там есть огромные антенны, их еще загоризонтной РЛС называют.

— Ты про «Дугу-1»? — уточнил я. — Да, есть такая. Ее со всех концов города видно. Только она сейчас не работает, на модернизации с восьмидесятого года.

— Нам в учебке про нее много рассказывали. Говорили, что там все строго засекречено?

— Ну да. А ты здесь давно?

— Да с конца ноября. Считай, только КМБ и сокращенный курс ЗАС, всего на полтора месяца.

Рассказывал он сбивчиво, то и дело перескакивал с пятого на десятое. Как человек он мне сразу приглянулся, открытый, общительный. Даже слишком общительный. Прошли мы не много, метров через сто уткнулись в раскрашенный шлагбаум, на котором висели предупреждающие знаки. Далее стояли машины, я разглядел несколько топливозаправщиков.

— А вон там штаб, казарма, — продолжил Михайлов. — Левее располагается медицинская часть, сразу за ней одноэтажная столовая. Даже клуб есть, но за все время, я там только один раз был. Показывали фильм «Два бойца», скука. Смотри, уже темнеть начинает... Скоро ужин. Сегодня больше ничего показывать не буду, идем. Продолжим завтра?!

На том и решили.

Гарнизонная столовая, в отличии от той, что стояла в Молькино, была побольше и размещалась в одноэтажном здании, а не во временной палатке с печным отоплением. Кормили заметно лучше, разнообразнее. Оказалось, что решением здешнего начальства из военнослужащих срочной службы собрали две смены наряда по пять человек, более менее умеющих готовить. Назначили идейного начальника продовольственной службы, дали ему флаг в руки. Вся команда принялась за дело — сначала разработали меню, с учетом продовольственных норм, затем провели ревизию продуктов. В общем, грамотно к делу подошли, у них и получилось то, что получилось.

— Серега, привет. Что на ужин? — громко спросил Колян, войдя в столовую и увидев солдата в белом халате, разливающим чай из огромной алюминиевой кастрюли.

— Чакапули, — не отвлекаясь, ответил тот. — Ну то есть, что—то на него похожее.

— Чакапули? Это же грузинское блюдо, — удивился я, взглянув на Серегу. На грузина он был совсем не похож.

— Не знаю, чье блюдо. — отмахнулся тот. — Отварной рис с зеленью и говядиной. Начпрод придумал.

Столовая была практически пуста, перед нами вышла группа летчиков. Но запах витал приятный.

— Слушай, а что они тут с едой экспериментируют? — поинтересовался я.

— Да нет, просто у нас начальник продовольственной службы Джансуг, из Тбилиси. Вот и балует народ. Никто не жалуется, да и было бы с чего. — Михайлов коршуном осмотрел помещение столовой. — Как вспомню учебку с разваренными макаронами и котлетами из перемолотых костей... Ф-фу!

Я на собственном опыте убедился, что приготовленная здесь еда теми, кто умеет готовить, куда вкуснее обычного переваренного риса, с запахом тушенки. И уж тем более осточертевшего бигуса с тушеной рыбой. Конечно, то что они приготовили было не Чакапули, от Грузинской кухни здесь осталось только название, ну и приправы. А в целом, было очень вкусно — сверх рецепта, для экономии, отварили риса и смешали с маринованными огурцами и перцем. После основного блюда был еще черный чай с маслом. Сюда бы печенье, но в то время его в рационе еще не было.

Закончив прием пищи, мы сдали посуду и вышли на улицу.