Назад в СССР: 1985 - Максим Гаусс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ого, круто, — демонстративно восхитился я, про себя решив проверить, что расскажет Григорий по этому поводу. — Ну, предлагаю выпить еще по одной за то, чтобы станция век стояла!
При этих словах попутчик как-то побледнел, медленно опустил кружку на столик и покачал головой... Что-то в его взгляде показалось мне странным!
________
Уважаемые читатели, мы рады что книга вам заходит! А чего так лайков-то мало?)
Глава 6. Пункт назначения
Разве я сказал что-то не то?
Григорий неожиданно замкнулся в себе, как будто чего-то испугался. Молча опрокинул кружку с напитком в рот, затем посидев с минуту, вдруг схватил со столика пачку сигарет, поднялся и вышел из купе. Закрыл за собой дверь.
Чего это он? Покурить приспичило, что ли?
Не было моего попутчика минут двадцать.
Неожиданно проснулся мой сосед сверху. На вид ему лет пятьдесят, крупный, но не толстый. На голове короткая стрижка, двухдневная щетина на лице. Взгляд, несмотря на то, что глаза еще сонные, внимательный, изучающий.
Он свесил ноги вниз, потянулся и громко зевнул.
— Доброе утро! — произнес я.
— Разве сейчас утро? — удивился мужик, выглянув в окно. Затем посмотрел на часы.
— Нет. Скорее день, — усмехнулся я.
— Срочник, что ли? — спросил тот, спускаясь вниз. — Рядовой?
— Так точно.
— Домой, наверное, едешь?
— Да нет. К новому месту службы.
— Ясно. Я Виктор, — он протянул мне руку. — Офицер в отставке, по контузии.
Сразу оценил, что рукопожатие у него серьезное. Да и по фигуре было видно, что со спортом он дружит даже несмотря на то, что отошел от дел. В процессе общения выяснилось, что он едет к своей семье в Гомель, а попутно собирается заскочить к боевому товарищу в Брянск. Меня он особо не расспрашивал, да и я не стремился вываливать всю информацию о себе.
Но когда я решил переложить свой бушлат на другое место, он внезапно увидел шеврон.
— Ух ты, любопытный у тебя род войск, — заметил он, при этом усмехнувшись. — И специальность, наверное, тоже?
Я не нашелся что ответить.
— Да ты не переживай. Все понимаю, сам когда-то служил в Восьмом управлении.
Спустя какое-то время, я решил отойти в туалет, справить нужду.
Туалеты в поездах заслуживают отдельного внимания — там редко бывает чисто, а запах никогда не выветривается. Удобств никаких, только умывальник и зеркало. И непременно холодно — кажется, так было во все времена, независимо от страны — Россия или СССР.
Когда же я вернулся обратно, Григорий уже был на месте. Он торопливо рылся в своей сумке — выкладывал какие-то папки, блокноты, сложенные листы бумаги.Словно искал что-то и никак не мог найти.
Виктор сидел с кружкой чая и задумчиво смотрел в окно. Видимо угрюмый попутчик его не заинтересовал.
— Григорий, помочь?
— Я сам, — тот отрицательно качнул головой.
— Чертежи, что ли? — пробурчал я, кивнув на разложенную на сиденье макулатуру.
Но Гриша лишь неопределенно кивнул, засобирался еще быстрее. Поведение у него было странное.
— Я на следующей станции выхожу... — как бы между делом пробормотал он, обращаясь непонятно к кому. — Планы изменились.
— Да ладно? Куда ты собрался, мы же еще даже до Ростова не доехали?! — изумился я, выглянув в окно.
Но тот ничего не ответил. Поведение у него было странное, даже не знаю, что его побудило на такой шаг. И верно, через несколько минут поезд начал сбавлять ход. А вскоре вовсе остановился на небольшой проходной станции с названием «Каневская».
Григорий попрощался и быстро заграбастав свои вещи, выскользнул из купе.
Кратковременная стоянка в течении нескольких минут, затем наш состав снова тронулся в путь. Осмотревшись, я с удивлением обнаружил на полу раскрытый блокнот, который, видимо, случайно вывалился из сумки Григория. Возвращать его владельцу было уже бессмысленно, поэтому я решил полистать его.
Повертел в руках, осмотрел.
Самый обычный откидной блокнот на стальных кольцах. Желтоватые листы в клетку. Обложка из плотного картона однотонная, синего цвета. На ней белыми буквами выведено «Артек». В то время еще было не принято пихать на лицевую сторону яркие картинки.
Блокнот далеко не первой свежести — уже потертый, углы страниц местами растрепаны. На одном из колец облупилась краска. На первой странице записана фамилия и инициалы владельца «Г. Ивановский». Так вот значит, что за фамилия у странного гостя.
Внутри блокнота оказались какие-то мудреные графики, таблицы. Сложные формулы. Почерк сам по себе был кривой, да еще, видимо писалось все это второпях. Как будто срочно откуда-то переносилось. Ни слова не понял, хотя меня заинтересовала находка.
Дальше почерк пошел лучше — рука была та же, но обстановка, в которой это писалось, явно была спокойнее. Прям чувствовалось.
Ближе к середине наткнулся на любопытную вещь — в заглавии красной ручкой было выведено крупными буквами:
«Закономерность?!»
Ниже шло упоминание о Кыштымской радиационной аварии на химкомбинате «Маяк», случившейся в сентябре пятьдесят седьмого года. Об этой аварии я, в общем-то, знал мало, но зато прекрасно помнил тот факт, что все подробности аварии были засекречены. То, что было в открытом доступе, казалось крайне скудным.
На следующей странице я увидел другую запись, тоже про аварию. Только теперь объектом был завод «Красное Сормово», под Нижним Новгородом. С подробностями этой радиационной аварии я тоже был знаком лишь поверхностно. На атомной подводной лодке, стоящей на заводских стапелях, произошел несанкционированный запуск реактора, в результате чего тот разрушился. Произошло хоть и мощное, но локальное заражение местности и территории завода. Коснулось и реки Волги — туда была сброшена радиоактивная вода. Само собой там тоже все засекретили. Вообще, повторюсь, что в Союзе, все что касалось атомной промышленности, неважно гражданской или военной, держалось в секрете.
Я мысленно поразился. И для чего все это Грише?
Ответа у меня не было, поэтому принялся читать дальше, благо блокнот был довольно пухлым.
Далее, я обнаружил еще несколько упоминаний о различных авариях, произошедших непосредственно в СССР. Это касалось и падения военных спутников, и разработки ядерного оружия. Сведений
