Чрезвычайное положение - Ричард Рив

— И по-прежнему ходит сюда?

— Почти каждый вечер. Они все время пьянствуют вместе. В барах, здесь, там, всюду. Я не могу дольше терпеть. Все это у меня в печенках сидит, Эндрю, вот здесь.

— Мне очень больно за тебя, Мириам.

Она плакала тихо, как-то устало и монотонно.

— По-настоящему всерьез это началось в июне прошлого года.

— Так. И что же?

— Я видела, что он много пьет, но тогда было иначе.

— Продолжай.

— Однажды я пошла к Дэниелю.

— Как он поживает?

— Женился. Ты ведь знаешь об этом?

— Нет, я не знал.

— Живет на Кембридж-стрит, возле Зоннеблума. Он сектант. Читает молитвы на улицах в Шестом квартале и на Грэнд-Парейд.

Эндрю содрогнулся от нахлынувших воспоминаний.

— Так вот, я пошла к Дэниелю. Его не оказалось дома, и я быстро вернулась. На улице стояла машина Кеннета. Это показалось мне странным, поскольку он должен был работать в вечернюю смену. Я открыла дверь и включила в прихожей свет. Затем прошла в спальню.

— И что же?

— Он был в постели. И не один!

Мириам продолжала беззвучно рыдать, по щекам у нее катились слезы.

— Тебе не нужно было рассказывать мне все это.

— Он был с белой девицей. С проституткой. Не старше шестнадцати лет.

— Не надо, не рассказывай дальше.

— На ней не было ничего, кроме густого слоя румян.

— Ну ладно, Мириам, хватит.

Она старалась успокоиться. Эндрю поспешил перевести разговор на другую тему.

— Налей мне, пожалуйста, еще кофе.

— Надо его снова подогреть.

— Не беспокойся, пожалуйста.

— Я сейчас подварю немного кофе. Часа в три-четыре должен вернуться Кеннет. Если, конечно, он пожелает прийти домой.

— Где теперь Питер?

— Этого никто не знает.

— А что, Филип все еще живет у Аннет?

— Да.

— Итак, семья распалась.

Мириам зажгла горелку и, не глядя на брата, продолжала:

— Эндрю!

— Да?

— Я боюсь, что Кеннет застанет тебя здесь.

— Не бойся.

— Но ведь ты знаешь, каким он может быть.

— Я думаю, что сумею с ним справиться.

— Но разве нельзя обойтись без лишних неприятностей? Ради меня.

— Поручи его моим заботам. Мне очень хотелось бы поговорить с зятем.

— Ты думаешь, обойдется?

— Конечно, дорогая. Выпьем еще кофейку, и я лягу.

Мириам была как на иголках, она вскакивала при каждом скрипе калитки. Наконец Эндрю была приготовлена постель в комнате, где он жил два года назад.

— Большое спасибо, Мириам. Ты тоже сосни.

— Когда тебя разбудить?

— Не слишком рано. Мне завтра не надо в школу.

— Хорошо, Эндрю. Покойной ночи.

— Покойной ночи.

Он перешагнул порог комнаты, и на него повеяло приятным ароматом знакомых вещей.

Глава вторая

Эндрю огляделся по сторонам. В комнате почти все оставалось по-прежнему. Его книги были все так же аккуратно сложены на столе. Брестед[Брестед Джеймс (1865–1935) — американским востоковед, археолог и историк.], Бредли[Бредли Эндрю (1851–1935) — английский литературовед, исследователь творчества Шекспира.], Арнольд[Арнольд Мэтью (1822–1888) — английский поэт и критик.], «Аналитическая геометрия» «Пони, учебник староанглийского языка, «Философская теория государства». Книги покрылись слоем пыли, но лежали все в том же порядке. Он снял с полки Бозанке[Бозанке Бернард (1848–1923) — английский философ-гегельянец, автор «Философской теории государства» (1899).].

«Концепция подлинной воли». Воля, которая проявляет себя самое, есть подлинная воля. Высшая воля в работах Гоббса и Локка. Общая воля в работах Руссо в противовес воле индивидуумов. Каким туманным и нереальным казалось все это теперь! Он медленно водворил книгу на место. Рядом со стопкой книг лежали пластинки, покоробленные и поцарапанные. На самом верху — Сметана с надписью на футляре: «Эндрю от Эйба в день окончания школы». Он выдвинул ящик, и в лицо ему ударил запах плесени. Старые университетские экзаменационные ведомости, регистрационные карточки, членские билеты Ассоциации современной молодежи, библиотечные абонементы. Он вынул из конверта пожелтевший лист бумаги. Это было первое письмо, полученное от директора после того, как Эндрю присвоили диплом с отличием.

Черт возьми, если бы не Альтман, ему бы ни за что не удалось продолжать учебу. Эндрю лег на кровать и принялся перечитывать листок, исписанный старомодным почерком. Да, если бы не Альтман, жизнь его могла сложиться совсем по-иному. Это произошло спустя неделю после того, как он разговаривал с Мириам о своем будущем. Он и сейчас отчетливо помнит то утро, когда он чуть не сбил с ног миссис Соломоне, эту смешную старую потаскуху.

Он вспомнил, какие чувства обуревали его в тот вечер, после того как он расстался с Эйбом и Джастином. Он провел тревожную ночь, заснул лишь под утро и проснулся поздно, когда вся комната была залита ярким солнечным светом. Он немного оправился от потрясения, которое пережил накануне, но тревога за будущее все еще терзала его. Разрешит ли ему Мириам поступить в университет? Кто будет платить за его обучение? Он понимал, что дальше откладывать разговор нельзя. Когда она позвала его завтракать, он все еще находился в ванной, а когда он пришел в кухню, ее уже не было — она ушла к себе. Он завтракал в одиночестве. Интересно, она уже знает результаты? Может быть, прочитала о его успехах в утренней газете? На кухонном столе лежал свежий номер «Кейп тайме», к которому, по-видимому, никто еще не прикасался. Скорее всего, Мириам сейчас в саду. Он доел яичницу с беконом, вышел в залитый солнцем сад и опустился на каменный барьер. Мириам в панаме и темных очках возилась с цветами — поливала и пересаживала георгины, циннии, флоксы, львиные зевы. Эндрю равнодушно взирал на прохожих, спешивших к автобусной остановке на Сэр Лоури-роуд, чтобы вовремя попасть на работу.

— Ну, Мириам, результаты объявлены.

— В самом деле! — воскликнула она, выпрямляясь. — И каковы же твои успехи?

— Я прошел по первому классу и освобожден от вступительных экзаменов.

— Это хорошо, очень хорошо, — сказала она таким тоном, каким обычно говорил его шеф мистер Альтман. И снова занялась цветами. Эндрю подумал, что сейчас самое время завести разговор о будущем.

— Мириам, а что мне делать дальше?

— Видишь ли, — сказала она, расправляя георгин и внимательно осматривая его влажные красные лепестки, — мы с Кеннетом говорили об этом.

Затаив дыхание, Эндрю ждал, что она скажет дальше.

— Кеннет считает, что не может взять тебя на иждивение.

Эндрю старался скрыть свое горькое разочарование.

— Ведь работает один Кеннет, и получает он немного. Поэтому, если ты хочешь жить у нас, пожалуйста, я не возражаю, но тебе придется подыскать какую-нибудь работу. Может быть, потом мы сумеем определить тебя в университет.

— Спасибо, Мириам, я понял.

У него было такое ощущение, словно земля уходит из-под ног, но он старался напустить на себя беспечный вид. После слепящего солнечного света в саду комната показалась ему совсем темной. Из стопки книг на столе он выбрал «Вдали от обезумевшей толпы» и принялся небрежно листать страницы. Все кончено. Скоро ему придется влиться в толпу рабочих, спешащих утром к автобусной остановке. Если бы только получить должность конторского служащего! «Может быть, потом мы сумеем определить тебя в университет». Интересно, когда это «потом»? Им снова завладело знакомое ощущение беспомощности и одиночества. Неужели ему так и не удастся показать, на что он способен? Неужели у него не будет такой возможности? Разве это преступление — родиться цветным? Родиться в бедной семье, да еще в Шестом квартале! Иметь наглость выбраться из трущоб и получить диплом с отличием!.. И долго еще потом он горевал о крушении своих планов.

Каждый вечер он внимательно просматривал газеты. Требуются мужчины определенных профессий. Требуется клерк — обращаться только белым. Старинной фирме требуется слегка цветной юноша. Что, черт возьми, значит «слегка цветной»? Требуется опытный конторский служащий или лицо, желающее освоить эту специальность — обращаться с предложениями могут только белые. Конторский служащий, великолепная должность для белого юноши, оканчивающего школу; выплачивается пособие. Обращайтесь по адресу: почтовое отделение 1807; обращайтесь по адресу: «Аргус» XYZ — 763; обращайтесь по адресу: Стрэнд-стрит, Мейсонз. Обращайтесь, обращайтесь, обращайтесь! Требуются только европейцы. Цветным не обращаться. Посылать предложения могут только белые.

Эндрю направил несколько заявлений на объявленные вакансии, отнюдь не надеясь на положительный ответ. Чаще всего его заявления оставались без внимания, в нескольких случаях был получен вежливый отказ.