Тайные общества. - Аркон Дарол

Идеи благородства и доброты, внушаемые членам общества с самой первой ступени посвящения, давали свои плоды. По свидетельству современника, ‹жестокие лаццарони Неаполя и самые отчаянные бандиты Калабрии и Абруццы сразу после посвящения являли разительный пример доброты и справедливости›. Общество карбонариев на знало социальных границ. ‹Убийца, приговоренный к тюремному заключению, - пишет историк, - имеет право заседать в венте Замка Святого Эльма, где он содержится вместе с другими каторжниками, и комендант крепости, тоже карбонарий, обязан сидеть на заседаниях рядом с заключенным›.

Разумеется, карбонарии не были лишены человеческих слабостей, однако свод законов, найденный в их секретных архивах, показывает, что от членов общества требовалась жесткая личная дисциплина: ‹Для того из братьев, кого часто видят в компании недостойных и бесчестных людей, членство в организации приостанавливается сроком на один год; то же самое ожидает игроков и пьяниц. Если кто-то из ‹добрых кузенов› бросит свою семью или предастся распутной жизни, его членство будет приостановлено на срок от шести месяцев до двух лет›.

Тот, кто оскорбит честь ‹женщины, принадлежащей ‹доброму кузену›, подвергнется всеобщему осуждению›. Отмечается, кстати, что ‹женщины, пользующиеся исключительным расположением ‹добрых кузенов›, считаются членами семьи›. Есть также целый ряд статей, регулирующих мораль и нравственность ‹добрых кузенов›: ‹Тот, кто не устоит перед преступным соблазнением супруги ‹доброго кузена›, будет навечно занесен в Черную Книгу›. Никто не должен пользоваться слабостью обесчещенных женщин, ни один женатый ‹угольщик› не имеет права на внебрачную связь. В разделе 10 статьи 74 Уголовного кодекса карбонариев, озаглавленном ‹Оскорбление чести›, предусмотрено приостановление членства в организации на срок до трех лет за ‹соблазнение или похищение с бесчестными целями служанок ‹"добрых кузенов"›. Правда, статья 71 предусматривает некоторое послабление для сластолюбцев из числа ‹добрых кузенов›, если объект их страсти принадлежит к непосвященным: ‹Членство карбонария, соблазнившего родственницу уважаемого в обществе язычника, будет приостановлено на срок от двух _ до шести месяцев›. Таким образом, жены ‹язычников› ценились в шесть раз дешевле, чем подруги ‹добрых кузенов›.

Когда в Неаполе был установлен конституционный строй, публика была крайне удивлена внезапным появлением огромного количества карбонариев: ‹Днем и ночью они гордо вышагивают по улицам, охраняя порядок вместе с жандармами и агентами полиции, которые были вынуждены вступить в общество, чтобы остаться на службе›. Патрули карбонариев были одеты в особую форму, а на патронташах у них красовалось изображение черепа.

У карбонариев были собственная юстиция и собственные законы, им было запрещено посещать суды, находящиеся вне их юрисдикции. В дальнейшем ‹судейские чиновники и офицеры зачастую были вынуждены вступать в общество, чтобы сохранить видимость авторитета›. Могущество этой организации привлекало и священников: ‹Низшее духовенство добровольно вступает в общество и всячески способствует поднятию его авторитета. Количество священников, посвященных в карбонарии, несмотря на строжайший запрет папы, - пишет современный итальянский автор, - лишний раз доказывает, что здание католической церкви, как и любого подобного института, подвержено внутреннему гниению›.

Вот что говорится о росте численности ‹добрых кузенов› в документе, составленном 6 июля 1820 года генералом Коллета: ‹Число новобранцев, вступивших в общество в марте этого года, составляет 642 000 человек›. Карбонарии были революционерами. В 1820 1821 годах они предали огню и мечу Неаполь и Пьемонт, заставили короля Фердинанда принести клятву на их Конституции и надеть их трехцветную ленту. Они хотели революции, но не хотели анархии. Это одна из причин, объясняющая, почему власть карбонариев осуществлялась через посредничество священников, прелатов и судейских чиновников, поклявшихся им в верности.

С помощью австрийцев революция 1820 года была подавлена, а карбонарии изгнаны из Италии. Их руководители бежали во Францию и проповедовали там свободу, равенство, братство, привлекая к себе множество новых сторонников.

Когда после 1830 года итальянские патриоты Гарибальди[38], Мадзини[39] и Кавур[40] возродили тайное общество, его члены вновь выказали готовность пойти на любые жертвы ради торжества республиканских идей. Их влияние в мире было и остается достаточно большим. В течение пятидесяти лет, пока карбонарии вели гражданскую войну, они рассеялись по многим странам, в частности осели в Германии, где стали инициаторами создания Тотенбунда (Лиги смерти) - секты, целью которой было физическое уничтожение тиранов.

Основная цель общества - объединение Италии - была достигнута. Но при этом было пролито много крови, и немало неправедных дел может быть поставлено в вину карбонариям. Кое-кто рассматривает русских большевиков как идейных потомков карбонариев. Если это так, то потенциал учеников набожного шотландского отшельника еще далеко не исчерпан.

10. ‹гардуна› и священные воины испании.

Когда Франко[41] со своими маврами высадился в Испании, чтобы сражаться с республиканцами, в некоторых воинских частях боевым кличем была загадочная фраза: ‹Помни о Святой Мадонне Кордовской!› Этими словами извещало мир о своем существовании тайное общество, появившееся, возможно, еще во времена завоевания Иберии[42] арабским полководцем Тариком. После второй мировой войны в Мадрид тайно прибыл один известный немецкий антисемит. Найдя дом некоего дворянина, он произнес пароль ‹Муэрто а лос марраньос!› (‹Смерть свиньям!›) - и вскоре очутился в Южной Америке, куда его переправило тайное общество ‹Гардуна›. Эта преступная организация гордится своей 1200-летней историей и считает собственной заслугой окончательное уничтожение арабского владычества в Европе; кроме того, она утверждает, что является орудием Святой инквизиции в борьбе против евреев, мусульман и всяческих еретиков, отравляющих католический воздух Испании.

На самом деле ‹Гардуна› как единая сила появилась, очевидно, в кровавые дни правления Фердинанда II Арагонского[43] и Изабеллы Святой[44], которые предприняли в XV веке крестовый поход против арабского влияния в Европе. У мавров, принесших в страну цивилизацию, и евреев, преподававших в своих университетах, к концу XV века почти не осталось реальной военной силы. Большинство мирных жителей было убито или изгнано в Северную Африку; лишь в горах действовали небольшие отряды партизан. Часть мавров и евреев перешла в христианство, чтобы остаться в Испании. У многих из них в жилах текла испанская кровь, и другой родины у них не было. Хотя Святая инквизиция не отличалась милосердием, в стране оставалось еще немало евреев и арабов, мавров, перешедших в католицизм, но подозревавшихся в тайной приверженности своей прежней религии. Многие из них были богатыми и уважаемыми гражданами, и открыто преследовать их было невозможно.

Вот тут-то на сцене и появилась ‹Гардуна›. Ее целью было уничтожение всех религий, кроме католической, а методом - убийство их тайных или явных приверженцев. Это общество стало неофициальным орудием Святой инквизиции. Чтобы укрепить веру своих сторонников, идеологи ‹Гардуны› придумали миф о ее рождении, в соответствии с которым она появилась вскоре после первого сражения с арабами. Святая Дева Кордовская нашла убежище у героических христиан, но Бог-Отец, чтобы наказать католиков за их грехи, позволил маврам завоевать Испанию. Право на жизнь получили лишь ‹избранные›, которые должны были отвоевать страну и выгнать неверных. На это им потребовалось целых семь столетий.

Слезы Богоматери Кордовской смягчили наказание и спасли испанцев от полного уничтожения. Благодаря своей святой заступнице испанский народ мог одержать победу, но для этого нужно было оказать помощь ‹Гардуне› в исполнении ее божественной миссии.

Это известие не сразу было открыто доблестным патриотам. Движимые лишь бескорыстными помыслами, истинные испанцы укрылись в горах, объединившись в отряды, не догадываясь еще о своем святом предназначении.

В те времена в диких лесах Сьерра-Морены жил святой отшельник по имени Аполлинарио, посвятивший себя поклонению Святой Деве. Его она и выбрала вестником, который должен был открыть испанцам истину. Явившись отшельнику, Мадонна поведала ему, что нашествие мавров - это божественное наказание. Но страдания испанцев истерзали сердце Святой Девы, и в конце концов она напомнила Иисусу, что этому несчастному народу не чужда и добродетель. Ее Сын смягчился, и Богоматерь воспользовалась этим, чтобы поручить отшельнику спасти Испанию.