Тайные общества. - Аркон Дарол

Но вернемся к классическим ритуалам. Как же они происходили? Например, участники Элевсинских мистерий в Греции должны были ограничивать себя в еде, воздерживаясь от употребления некоторых продуктов. Огромная процессия несла статуи богов от Афин до Элевсина. Кандидаты на посвящение должны были долго дожидаться перед храмом, где проходила церемония, пока наконец факелоносец не вводил их внутрь. Церемония начиналась ритуальной трапезой, затем разыгрывалось театральное представление, выставлялись священные предметы, проходил ритуал ‹откровения слова›. Потом верховный жрец произносил приветственную речь, которая заканчивалась, что удивительно, санскритскими словами ‹канта ом пакта›.

И вот раздается пронзительный звон тарелок, нарастает нервное напряжение, слуги подают немного еды. Атмосфера странная и впечатляющая. Кандидат находится в руках жрецов и полностью подчиняется им. Они дают ему выпить наркотическое средство, повергающее его в полусонное состояние, и зачитывают символический смертный приговор. Затем кандидат кружится в ритуальном танце.

Подобные церемонии посвящения обязательно включали в себя испытания, зачастую крайне суровые. У таких культов существовали целые программы умственной ‹дрессировки›, тщательно разработанные и сравнимые с методами современных тоталитарных государств, направленными на моделирование у подданных определенного образа мышления. Существуют приемы, позволяющие внедрить в разум человека определенные идеи, так что его мозг просто откажется воспринимать все, что им противоречит. Вот и весь секрет мистерий. Отзвуки подобной ‹дрессировки› можно найти в ритуалах некоторых тайных обществ, действующих в наши дни, но не претендующих на мистическую власть: испытания, запугивание, долгое напряженное ожидание, наркотики…

Это явление было типичным для античных времен, что доказывают и слова Аристотеля, который, возможно, был изгнан из страны именно за то, что раскрыл тайну мистерий: ‹Те, кто проходит обряд посвящения, не столько узнают что-то новое, сколько приобретают опыт некоторых чувств и начинают мыслить особенным образом›.

Что же это за особый образ мышления? Прежде всего нужно отметить пластичность, податливость человеческой психологии, позволяющую условному рефлексу глубоко укорениться. Авторитетный психолог Вильям Саргант пишет в знаменитой книге ‹Битва за разум›; ‹По всей видимости, все животные (хотя первоначально их реакции на один и тот же стресс весьма различны) в дальнейшем идут схожими путями при условии, что стресс поддерживается достаточно длительное время. Возможно так же обстоит дело и с человеческими существами. Это помогло бы объяснить, почему завораживающий рокот барабана, танцы и повторяющиеся телодвижения так широко используются в большинстве примитивных религиозных групп. Возбуждение и четкий ритм танца в течение нескольких часов призваны лишить человека сил и в конечном счете сломить сопротивление самых сильных и упорных характеров, подобные которым сохраняют независимость суждений даже в условиях тоталитарных режимов›.

Доктор Саргант отмечает, что китайские опыты коллективного возбуждения, уничтожения одного условного рефлекса и выработки другого основываются на том же физиологическом принципе, что и погружение в религиозный экстаз, а также индивидуальное и групповое психотерапевтическое лечение. При этом в ход идут такие эмоции, как напряжение, страх и тревога, и в результате люди теряют всякое чувство уверенности. Возрастает роль внушения, и прежний стереотип поведения ломается.

В истории есть немало примеров, доказывающих, что мистерии оказывали на своих участников огромное влияние и занимали важное место в их жизни. Даже в IV веке н.э. греки утверждали, что ‹жизнь стала бы невыносимой, если бы у них отняли право праздновать святые мистерии, объединяющие людей›.

Выводы ученых о психологической сути мистерий, естественно, никак не влияют на тех, кто продолжает рассматривать эти обряды только как символические представления знаний и фактов. Интересно отметить, что достижение экстаза посредством возбуждения и поддержание этого состояния путем воздействия на разум все еще привлекают приверженцев многих тайных культов, знающих о научном объяснении этого явления. Они утверждают, что хотя их мистический экстаз и вызывается физическими методами, но все же ‹он делает возможным реальное духовное слияние с магической силой›.

Здесь мистики и ученые расходятся во мнениях. Мистики уверены, что имеют дело с чемто сверхъестественным, и верят ученым, доказывающим, что это лишь иллюзия. Эта ситуация напоминает историю о человеке, который вызвал душу умершего родственника, чтобы тот подтвердил, что жизни после смерти нет. Этот случай произошел в Ирландии, но он мог случиться в любой стране, где сойдутся в горячем споре ученый и мистик.

Оргиастическая сторона мистерий также вполне объяснима с психологической точки зрения. Катарсис (очищение сознания), который испытывали участники обряда после состояния экстаза, сравним с методами современного психотерапевта, который приводит своего пациента в состояние возбуждения и прострации, чтобы лечение было более эффективным.

Христианство тоже не сразу стало открытой религией. Лишь в 692 году н.э. к его таинствам были допущены все верующие; до этого времени считалось, что некоторые элементы ритуала лучше держать в секрете. Пережитки этой точки зрения и сейчас прослеживаются в греческой православной Церкви: священник там служит за занавесом, который поднимается лишь при появлении просфоры, ‹потому что в этот момент верующие простираются ниц и не видят святых даров›.

Причина, оправдывающая таинственность, окружающую христианскую литургию, кроется в необходимости определенной подготовки, которая достигается лишь ожиданием. Святой Августин объясняет важность этого так: тайны христианства недоступны человеческому разуму, они не должны становиться предметом насмешек со стороны непосвященных; таинственность порождает большее уважение к ритуалам; надо подогревать ‹святое любопытство› будущих посвященных к христианскому опыту, чтобы помочь верующим глубже проникнуть в суть религии. Святой Василий в труде ‹De spiritu Sancto[46] (гл. XXVII) рассказывает, что отцы Церкви ‹умели молчанием оберегать уважение к святым таинствам. Зачем публично объявлять о сокровенной сути учения, рискуя вызвать насмешки непосвященных?›

Корни тайных обрядов следует искать в Индии, в тех временах, когда брахманы ввели обряд инициации. Сама церемония основывалась на индийских мифах, но метод подготовки кандидата удивительно похож на египетский. А Египет оказал глубокое воздействие на Грецию.

Среди главных условий посвящения были молитва, пост и обучение; таким образом индиец готовился к ожидающим его испытаниям, явлению богов и великому ‹слову›, которое будет внедрено в его разум, когда его сочтут достаточно подготовлен к его принятию. Зимой кандидат должен был голышом садиться в снег, осенью - подолгу стоять под дождем; в палящую жару его усаживали между четырех костров, от которых становилось еще жарче. В начале подготовки неофит твердил бесконечные молитвы, прося богов о полном обращении. Эту концентрацию на желаниях кандидата на посвящение мы находим во многих мистериях. Соединенный эффект концентрации и ‹слова›, произносимого во время церемонии, объясняется длительным воздействием внушения, которое постоянно пропитывает доведенный до нужного состояния разум.

После периода подготовки кандидат отправлялся в подземный грот, где и проходил обряд посвящения. В полной темноте он пересекал туннель и оказывался в пещере, где его обкидали три жреца, одетые богами. Здесь находилось много чудесных предметов. Выслушав речь жреца и приняв участие в молитвах, неофит несколько раз быстро обходил храм. Затем его вели через темные подземные гроты, полные жутких криков и стонов, светящихся призраков и подобных ужасов. В конце этого страшного коридора неофит находил две двери, которые открывались под звук священной трубы, сделанной из большой раковины. Внутри новообращенного ожидало прекрасное зрелище. Здесь висели чудесные картины, звучала музыка, витал аромат благовоний… Человек подходил к алтарю, где к нему вновь обращались с речью, затем ему вручали семихвостый шнур в знак того, что он прошел обряд инициации.

Сравнивая эти ритуалы с египетскими, мы обнаруживаем, что они удивительно похожи. Египтянина опускали в колодец, через который он попадал в туннель. Здесь он натыкался на страшные фигуры, которые запугивали его, убеждая отступить. Затем он должен был пройти сквозь огонь и вплавь пересечь глубокую реку. Как только неофит открывал дверь, сквозняк гасил единственный светильник; какая-то сила толкала его в бездонный колодец. Когда силы человека были уже на исходе, он оказывался на пороге чудесного храма Изиса, где его встречали жрецы. После ряда испытаний египтянина ожидали строгий пост и то, что мы бы назвали сегодня ‹идеологической обработкой›, после которой его признавали прошедшим первую ступень посвящения. Позже он мог достичь более высоких ступеней приобщения к тайнам Сераписа и Озириса.