Тайные общества. - Аркон Дарол

Многие историки утверждают, что членам секты открывали тайну только после кастрации. Надругавшись над собой подобным образом, новообращенный не только доказывал, что он достоин хранить тайну, но и отрезал все пути для возвращения к прежней жизни. По признанию так называемого сумасшедшего скопца, пресловутая тайна якобы давала человеку возможность получить абсолютную власть над другими людьми и даже творить самые настоящие чудеса. Один молодой человек, услышавший разговор своих родителей на эту тему, - надо заметить, что ему удалось сбежать из дома еще до достижения половой зрелости и таким образом избежать ‹блаженства›, уготованного ему родными, - утверждал, что смысл учения состоит в получении человеком божественной власти, якобы приносящей ему несравненно больше удовлетворения, чем подчинение инстинкту продолжения рода. Только пожертвовав половыми органами, можно познать наслаждение великой, ‹настоящей› властью.

До 1902 года в секту принимались лить русские. В 1874 году один журналист горько иронизировал по этому поводу: ‹Может быть, это потому, что ни в одной другой нации не найти больше подобных безумцев?›

Казалось, ничто не может остановить энтузиазм воодушевленных видением высшей власти кастратов. В 1865 году обитатели побережья Азовского моря пожаловались правительству на засилье сектантов, и полиция, нагрянув в скопческую общину, обнаружила там сотни искалеченных мужчин и женщин.

Душой секты была одна ‹пророчица›, крестьянка Бабанина, которой приписывалась способность лечить любую болезнь путем наложения рук, говорить голосами умерших (души которых ‹сидели› в ней) и добиваться путем гипноза милостей для любого человека в России. Конечно, все это пришло к ней после приобщения к истинной вере путем ритуальной операции. Вместе с множеством своих единоверцев Бабанина была выслана в Сибирь, но вскоре обнаружилось, что община на Азовском море - лишь часть значительно более обширного объединения.

Город Моршанск Тамбовской губернии стал местом удивительных галлюцинаций и массового обращения в скопчество. Власть зловещих скопцов неуклонно росла. Вечером 31 декабря 1869 года начальника местной полиции вызвали со светского приема, и слуга одного крупного торговца вручил ему письмо с просьбой освободить трех находившихся в тюрьме женщин - членов секты с обещанием, что они вернутся к завтрашнему утру. К письму были приложены десять тысяч рублей наличными. Полицмейстер немедленно передал дело в уголовный розыск, и торговец, некто Плотицын, был арестован за попытку подкупа, а его дом подвергли обыску.

При обыске было обнаружено, что дом Плотицына на самом деле представляет собой несколько зданий, связанных четырьмя громадными подвалами, в которых нашли огромное количество золота и бумажных денег. Но главным открытием стала обширная переписка хозяина с богатыми купцами из разных районов России, в частности со знаменитым миллионером из Санкт-Петербурга, недвусмысленно свидетельствовавшая о принадлежности всех этих людей к секте, чья деятельность простиралась от подкупа должностных лиц до подготовки государственного переворота. На допросе свидетели признались, что попросили временного освобождения трех женщин, чтобы вызвать ритуальный экстаз у членов секты: ведь присутствие на радении заключенных означало, что каждый сектант может быть в любой момент вызволен из тюрьмы благодаря магической силе. Ничего оригинального в этом способе воздействия на человеческий разум не было, как не было ничего магического и в помощи сектантам со стороны полицейских и тюремщиков, которых скопцам удавалось обратить в свою веру.

Плотицын был лишен прав состояния и выслан в Сибирь вместе с тремя десятками своих единоверцев. Это громкое дело вызвало волну преследований скопцов по всей Российской империи. Более двух лет тянулись судебные процессы, обвиняемыми на которых выступали люди всех сословий. По ходу дела выяснялись такие ужасные подробности, в деятельности секты оказывались замешаны столь высокопоставленные персоны, что все протоколы судебных заседаний были запрещены к публикации.

Преследование секты было продиктовано скорее интересами внутренней безопасности империи, чем религиозными соображениями, поэтому арестованные скопцы практически не подвергались пыткам. Однако их признания и без того дают достаточно полное представление об идеях и методах скопцов.

Способом заслужить вечное спасение считалось ‹огненное крещение›, его также называли ‹Божья печать›. Словосочетание ‹большая печать› было эвфемизмом, обозначающим полное удаление гениталий - высшую форму посвящения. ‹Малая печать› - обычная кастрация. Нормальные сексуальные отношения между _мужчиной и женщиной считались смертным грехом, поэтому каждый неофит был обязан перед посвящением растоптать листок бумаги с собственноручно написанными именами родителей. Заметим тем не менее, что члены некоторых сообществ считали это чисто символическим жестом, означающим официальный разрыв со всеми мирскими связями. Как мы уже отмечали, в некоторых сектах разрешалось до посвящения завести двух детей, в других группах - лишь одного.

Представим себе типичную скопческую религиозную церемонию. Субботний вечер. Мужчины и женщины распевают гимны под руководством одного или нескольких ‹пророков›. Слова в этих песнопениях кажутся варварскими, а завораживающая музыка мало-помалу погружает собравшихся в транс. Во время исполнения гимнов кто-нибудь из руководителей собрания вдруг начинает биться в конвульсиях, выкрикивая бессвязные пророчества. Эти ‹откровения› благоговейно записываются, и затем община старается по возможности следовать им. Радение заканчивается бешеным экстатическим танцем. Самый распространенный танец похож на экзерсисы монгольских шаманов. Вытянутые руки танцора вскидываются вверх и снова опускаются, подчиняясь ритму маленького барабана; тело конвульсивно напрягается. Два шага левой ногой, затем два шага правой-. Музыка напоминает то дьявольские ритмы дикарей, то медленный вальс.

Временами танцор, копируя одного из своих наставников, делает судорожные движения руками, похожие на гимнастические упражнения.

Как ни странно, за этой вакханалией вовсе не следовал обряд посвящения. Вербовка новых членов секты происходила постепенно, не спеша; скопцы умело доводили человека до стадии горячего поклонения Господу, затем вызывали у него чувство вины и, наконец, искреннее желание участвовать в собраниях группы, которая, по мнению кандидата, обладала таинственной властью.

Не будет преувеличением сказать, что, найдя жертву, вербовщик не отпускал ее ни на миг вплоть до появления судорожного желания присоединиться к этим ‹высшим существам›. В своем последнем обете перед ритуалом кастрации жертва клянется ‹идти к Искупителю по собственной воле, хранить тайну о святых делах, не открывая ее ни императору, ни князьям, ни родителям и друзьям; выдержать преследования, пытки, огонь и саму смерть, но не выдать врагу даже малую толику священных тайн›.

Скопцы тщательно планировали помещения для своих собраний, чтобы ни один нескромный взгляд не смог проникнуть внутрь; разумеется, они объясняли такую необычную планировку магическими причинами. Как правило, такие здания строили как можно дальше от всякого жилья, вокруг возводили сараи и другие служебные пристройки. Радения проходили или во дворе, или внутри здания. Многочисленные потайные ходы вели в поля и леса, и каждый член секты знал, через какую дверь ему нужно бежать в случае опасности. Такой порядок позволял избегнуть толчеи и давал максимальному числу людей шанс скрыться. Руководители секты должны были уходить через пасеку, так что их преследователям пришлось бы несладко.

На свои церемонии скопцы надевали особую одежду: мужчины - просторные белые рубахи, с длинными рукавами, затянутые вокруг шеи и очень напоминающие восточные одеяния, и широкие шаровары с поясом. Женщины ‹носили обычно синие или цвета морской волны платья из китайки, а голову они покрывали белым платком›.

По торжественным дням скопцы надевали белые носки, в остальное же время они ходили босыми. Обязательной принадлежностью их костюма был белый платок, который носили в руках и называли ‹знаменем›. Еще не кастрированные члены секты назывались ‹ослами› или ‹козами›, а прошедшие обряд - ‹белыми ягнятами› и ‹голубками›.

В знак причащения к телу своего святого - Шилова - скопцы ели кусочки хлеба, полежавшие перед этим в отверстиях памятника, воздвигнутого в его честь. Один священник, шпионивший за сектой по приказу православной Церкви и связанный с руководителями скопцов, утверждал, что те ‹причащаются человеческой плотью и кровью›. Подтверждения этому нет, но такая практика, как особо отвратительный вид каннибализма, была бы вполне достойна сообщества, проповедующего добровольную кастрацию.