Авантюрист - Сергей Шведов

Я сам проводил Лузгина на вокзал, купил билет на имя Краюхина Юрия Мефодьевича, вывел на перрон и пожелал счастливого пути. Между прочим, фальшивый паспорт у Лузгина уже был, видимо, он готовился рвать когти, но не был уверен, что ему удастся скрыться без проблем. Моя помощь оказалась для него просто даром небес.

— Так как же с окончательным расчетом, уважаемый Юрий Мефодьевич?

Лузгин глянул на меня сочувственно:

— Вам, Феликс, лучше бы не знать этого имени. Но так и быть: Роман Владимирович Чуев. Это он отдал мне приказ устранить Лабуха. А на моей совести слишком много грехов, чтобы я мог проигнорировать столь недвусмысленно отданное распоряжение.

Видимо, у меня было уж очень ошарашенное лицо, поскольку Лузгин сочувственно похлопал меня по плечу. Разговор этот происходил на перроне, в толпе суетящихся пассажиров. Артист сильно нервничал и озирался по сторонам. До отхода поезда оставалось пять минут, и ему, вероятно, хотелось, чтобы этот отрезок времени пролетел как можно быстрее.

— Вы ведь знаете, Феликс, что Чуев занимал немалый пост в областной партийной иерархии советских времен. Так чему вы удивляетесь?

— Послушайте, Лузгин, вы намекнули, что смерть моего отца не была случайной?

Лицо актера дрогнуло, а в серых глазах плесканул ужас:

— Я ничего не знаю, Феликс, клянусь. Я ведь мелкая сошка. Оставьте вы этих людей, Строганов. Слышите, оставьте. Они подлы, они безжалостны. У них целый ворох преступлений за плечами. Уезжайте. Вы молоды, зачем вам копаться в прошлом? А ценности… Все равно их разворуют. Те или эти, какая разница. В молодости мне тоже казалось, что я умный, талантливый. Что я игрок. Наверное, так оно и было. Но эти люди всегда играют не по правилам. Всегда! И только поэтому выигрывают. Извините, у меня поезд.

Лузгин запрыгнул на подножку вагона, махнул мне рукой и уже под стук колес крикнул на прощание:

— Уезжайте, Строганов, уезжайте.

Наверное, сказалась бессонная ночь, у меня плохо работала голова. Я попытался проанализировать ситуацию в свете открывшихся фактов, но в мозгах царил полный сумбур. Не то чтобы я питал иллюзии по поводу Романа Владимировича Чуева или Лузгин открыл мне новые факты его биографии, но многое не лезло ни в какие ворота. Разумеется, я знал, что Роман Владимирович был человеком системы. Той самой системы, разрушенной далеко не до конца и вошедшей самыми крепкими своими звеньями в систему новую. Откровением явилась степень участия бывшего партийного босса в запутанном деле с золотыми побрякушками. С какой стати ему понадобилось устранять Лабуха? Если художник был в этом хранилище, то Роман Владимирович как никто другой должен быть заинтересован в сохранении ему жизни. Неужели Лузгин соврал? Но зачем? Многое могла прояснить встреча с Язоном, и я твердо решил с этим сукиным сыном не церемониться. В конце концов, уж про этого я точно знаю, что он убийца.

На сон мне осталось часа четыре, и я использовал их с большой пользой для изнывающего от усталости организма. Когда Лабух разбудил меня в девять утра, я был свеж и бодр, как огурец с грядки. Я успел выпить приготовленный заботливым художником кофе, когда телевизионщики перешли наконец к интересующему меня сюжету. Мне была любопытна реакция Коли на живописную картинку в морге, и надо сказать, что начинающий киллер мои надежды оправдал. У него отвалилась челюсть, и смотрел он на меня сейчас с испугом. Похоже, умственные способности моего нового знакомого были ограниченны. Возможно, сказывался недостаток образования, ибо нынешняя наша молодежь, взращенная при демократической власти, значительно уступает всем прочим поколениям, возросшим при тоталитаризме, если не в развитии, то в образованности. Сути интриги Коля так и не уяснил. Он был абсолютно уверен, что я убил Лузгина, и заподозрил меня в том, что я пытаюсь повесить на него это убийство с последующим разбирательством в судебных инстанциях.

— Вы ничего не докажете, — окрысился он в мою сторону.

Все-таки это был странный молодой человек. Перешагнув двадцатилетний рубеж, он так и остался, в сущности, четырнадцатилетним подростком. Как я успел выяснить, в школе он проучился всего пять лет. Рос без отца, с сильно пьющей матерью. Формировала будущего киллера улица. Впрочем, я сильно сомневаюсь, что у Коли есть перспективы на избранной стезе. Для него будет большой удачей, если он угодит в тюрьму, но, скорее всего, его уберут заказчики, использовав предварительно для своих грязных нужд.

— Ты ведь получил аванс за убийство Лузгина?

— Допустим, — глянул на меня Коля исподлобья. — Но я его не убивал.

— Значит, как человек честный, ты собираешься вернуть аванс заказчику?

Такая перспектива Колю явно не устраивала. Он даже слегка от меня отодвинулся, заподозрив, видимо, в намерении запустить руку в его карман.

— Успокойся, никто не собирается выпытывать у тебя, где хранятся эти полученные от блондина деньги. Наоборот, я помогу тебе получить еще восемь тысяч. Кстати, ты уверен, что тебе их непременно заплатят?

— Хряк сказал, что это только начало. Если справлюсь, то будут еще заказы.

— Работу оплатит блондин?

— А мне без разницы, — пожал плечами Коля.

Странно, конечно, что Язон обратился за помощью к уличной шпане. Хотя, с другой стороны, попытка выйти на организованные преступные структуры могла бы вызвать обоснованные подозрения — что за человек, откуда взялся, с кем сводит счеты и почему так легко сорит деньгами? Мне и раньше казалось, что Язон не профессионал, то есть человек абсолютно случайный в той сфере деятельности, где он сейчас подвизался. Действует он слишком сумбурно и вслепую, не столько заметая следы, сколько привлекая к себе внимание. Но не исключено, что именно это и нужно людям, стоящим за Язоном.

— Это бумажник Лузгина, здесь документы и деньги. Ты отдашь его Язону как доказательство того, что работа проделана именно тобою. И получишь с него восемь тысяч долларов.

— Деньги я должен отдать вам?

— Нет, деньги ты оставишь у себя.

— А если я расскажу о нашем с вами разговоре Хряку или блондину?

— Тебя убьют, Коля. Во-первых, потому, что ты не выполнил заказ, а во-вторых, потому, что сдал своих заказчиков. Понимаешь? У тебя нет другого выхода, как только работать на меня. Ты чем-нибудь обязан этому Хряку?

— А что мне Хряк, — угрюмо бросил Коля. — Я сам по себе.

— Сами по себе у нас только покойники. Либо кандидаты в покойники. Запомни это, Коля. На всякий случай. От тебя мне нужно совсем немного. Пустяк. Зато в случае отказа ты последуешь за Лузгиным. На наших кладбищах свободных мест много.

Язык угроз Коле оказался доступен в гораздо большей степени, чем красноречивые изыски о пользе сотрудничества с сильными мира сего в моем лице и товарищеской взаимопомощи, приносящей осязаемую выгоду. Получив подробные инструкции и номер моего телефона, Коля отправился на задание. Я был почти уверен, что он не сбежит, ну хотя бы потому, что считает меня хищником высокого полета, у которого мелкому уличному шакалу не стыдно состоять на подхвате. К тому же я пригрозил, что за ним будут следить, а Коля уже успел убедиться, хотя бы по сегодняшнему репортажу, что имеет дело с человеком могущественным, которому подвластно если не все, то очень многое. Смущал меня, правда, Хряк. Он вполне мог устранить моего агента, дабы изъять у него полученные за убийство деньги. Но, во-первых, он не станет убивать Колю до встречи с Язоном, а во-вторых, если верить показаниям несостоявшегося киллера, заказчик планировал устранение не только Лузгина. У этого сукина сына, я имею в виду Язона, были далеко идущие планы.

Старший лейтенант Скориков если и удивился моему появлению, то, во всяком случае, виду не подал. Мое предложение прогуляться в ближайшее кафе тоже было воспринято им благосклонно. От спиртного он, однако, отказался, заказав себе чашечку кофе.

— У меня появились кое-какие сведения по делу об убийстве Каблукова, вы ведь, кажется, участвуете в расследовании?

Скориков неопределенно пожал плечами, не подтверждая моего предположения, но и не опровергая его. Судя по всему, он вообще был сдержанным человеком. Об этом говорило и сухое смугловатое лицо, и карие глаза с сильным прищуром, которые смотрели на меня с видимым интересом, но совершенно спокойно.

— Вы, вероятно, слышали об убийстве актера Лузгина? Сегодня в местных новостях был довольно любопытный сюжет из морга.

— А какое это имеет отношение к нашему делу?

— По моим сведениям и Каблукова, и Лузгина устранил человек, известный вам по материалам дела. Я имею в виду Константина Кузнецова по прозвищу Язон.

— Он проходит по делу как свидетель. К сожалению, нам пока не удалось установить его точное местонахождение.

— Уверен, что он в городе. И я, пожалуй, смогу организовать вам с ним встречу.