Банк. Том 1 - Inkoгnиto

– Ладно. По крайней мере, попробуешь хотя бы. В случае удачи дам тебе пять штук.

– А если не получится?

– Вот тысяча задатка, еще четыре – когда деталь будет готова.

– А что за деталь-то?

У Игната был заранее заготовлен ответ на этот очень неудобный вопрос

– Кухонный комбайн у бабки старый, из Японии привезенный. И угораздило же меня расхреначить один лоток там.

– А чего бабке новый комбайн не купить?

– Как тебе сказать… Во-первых, все равно дороже выйдет, во-вторых – вони от старухи будет немеряно. Она и тем-то двадцать лет назад еле научилась пользоваться, а сейчас вообще ни хрена не освоит. Техника-то стала посложнее и на двадцать лет старше, а она, блин, соответственно, на двадцать лет тупее.

– Ладно. Неделю я на это дело беру, мозг мне не компостируй. Если получится раньше – отдам раньше.

– А если нет – отдашь материал. Сам буду тренироваться. Но ты уж постарайся. Выйдет у тебя новая сфера деятельности может открыться. Оловянные солдатики дороги, а тут и материал исходный дешевле. Можешь десять солдатиков по стольнику сделать и уйдут быстрее.

– Знаешь, а в идее что-то есть!

– Ты уж постарайся, не даром же тебя Литейщиком зовут.

– Стараться-то в любом случае буду, но стопроцентной вероятности тебе не дам. Я тебе все-таки не господь Бог, за ста процентами – к нему.

– Ладно, встречаемся через неделю. Пока.

– Договорились, или с тебя – четыре штуки, или с меня – материал.

– Ну давай, покажи, что можешь! – Игнат припомнил еще кое-что из учебника истории. Со щитом, или на щите, солдат!

После крепкого рукопожатия Игнат отправился домой, а Литейщик сел за чертеж и начал его внимательно рассматривать. В версию о кухонном комбайне он не верил ни на грош. Но что же тогда это, черт возьми? Пустотелая призма, сужающаяся к одному краю… Где же она может применяться? Он раздумывал минут десять и так и сяк, но не пришел ни к чему и начал обдумывать более прозаические дела, связанные с изготовлением детали. Если бы Литейщик догадался об истинном назначении детали, то, скорее всего, сдал бы Игната в милицию, но, справедливости ради, и намного более опытные люди не догадались бы, для чего это предназначено. Так первые изготовители пороха, видимо, тоже думали о том, что правильно приготовленную смесь селитры, серы и угля будут применять только в фейерверках и не могли представить себе иных областей ее использования…

Многие побежали бы в милицию, узнав и замыслы Василия Соловьева из Благовещенска. Но он и не думал выставлять свои планы напоказ, поэтому поводов для обращения туда не было. Соловьев был очень осторожен и ясно понимал, что доверять даже промежуточные результаты своей деятельности своему основному компьютеру, подключенному к интернету, он не мог. К счастью для себя, Василий, хоть и не профессионально, но интересовался компьютерами, довольно много читал про различные вирусы, шляющиеся по всемирной паутине и понимал, что на его пиратской windows вирусы могут быть занесены даже изначально при инсталляции с «левого» диска. Конечно, он пошел на риск поиска в интернете по «очень интересным» критериям, но по сравнению с тем, что Соловьев собирался делать дальше, такой поиск был просто мелкой шалостью малыша в песочнице. Сегодня с утра ему везло. Сначала он сумел договориться на работе о том, чтобы взять списанный антикварный ноутбук на «лохматом» 486-ом процессоре, да еще с малой частотой из первых серий. Батарея в ноуте была уже никакая, хватало ее на пять минут, что и послужило причиной того, что разъездные работники не могли его использовать. Найти новую батарею для такой древности было достаточно сложно и, с учетом доставки, она была превышала по стоимости половину нового ноутбука, отчего регулярно происходили трения между IT и бухгалтерией. До полного списания оставалось несколько месяцев и до этого срока новый ноутбук покупать не давали. После краткого разговора с компьютерным отделом, закончившегося воплем «Кому он такой на… нужен!!! Иди с бухгалтерией разбирайся!», выдачи заранее припасенной шоколадки и быстрой передачи по остаточной стоимости, которая после стольких лет использования была практически равна нулю он заимел хоть и хреновенький, но все-таки нормально работающий от блока питания портативный компьютер. Надписи на клавиатуре почти стерлись, были видны и многие другие следы длительного использования на выезде почти всем IT-отделом, но Василия это не смущало. Тем более, что ничего лучшего он себе позволить не мог. К тому же, это был редкий случай того, как одновременно угодить обоим сторонам. На радостях начальник IT просто облобызал Василия, которому были благодарны и прочие страждущие – подключится к розетке на выезде с ноутбуком удавалось отнюдь не всегда и тем более, это не всегда было удобно. В такой благоприятной ситуации робкая фраза Соловьева о том, что он хочет изучать linux, привела к массе дружеских советов, записи на CD последнего любимого сисадминами дистрибутива и обещанию помочь с советами. Подкинули ему и книжку, даже на русском языке, правда, предупредив, что за время с публикации жизнь ушла далеко вперед. Собственно, сейчас Соловьев ее и читал, пока linux медленно ставился на старую железку. Было много непонятного и хотелось читать дальше, но Василий заставил себя отложить ее для решения следующей проблемы. Как, черт возьми, он будет писать письма на английском языке, когда он только «читает со словарем», если говорить в терминах составления резюме? По-жизни это означало, что человек лазит в словарь за минимум 90% слов. Сам текст письма, был переведен с помощью translate.ru в письме не было ничего опасного, да оно и должно было быть «neutral» по условиям Оноды. Вот только что он будет делать, когда понадобится писать такое, что translate.ru не доверишь??? К тому же, Соловьев толком не знал, как начать письмо. Mr Onoda – звучит официально, да, и к тому же, корректно ли звать мистером японца? А ну как он под атомную бомбардировку попал и ко всем мистерам питает настолько нежные чувства, что просто не пересказать? К счастью, Василию вспомнились японские кинофильмы и он, мысленно поздравив себя с успешной находкой, почти завершил написание письма. Добавив в конце фразу «P.S. Sorry for my English»12, подсмотренную у кого-то в ICQ, он нажал на кнопку «Отправить». Посмотрев на часы, Соловьев подумал, что ответ будет прочитан, в лучшем случае, завтра в пять-шесть по местному времени, если не позже – пенсионеры, поди, спят до одиннадцати. Однако, он ошибался на несколько порядков…

Киоши Онода проснулся около двенадцати часов дня. В отличие от беспокойного сна предыдущих дней, в которые его мучило ожидание, сегодня он спал, как младенец. Причиной этому была полученная им глубокой ночью электронная почта. С первого же обращения «Онода-сан» он почувствовал к написавшему симпатию. Если она и частично улетучилась от ужасного английского, то не намного. В письме было написано именно то, что он ожидал увидеть. Но были и некоторые препятствия – Vasily, как назвал себя написавший письмо, совершенно не знал linux и брал несколько дней на завершение его установки и настройку. Конечно, он написал об этом достаточно обтекаемо, в скобках, как прочие интересы. Но, если Онода порекомендовал в замаскированном послании установить программу под linux, читает в полученном от Vasily списке интересов, помимо фотографии и игр, про linux, как «new interest»13, который Vasily устанавливает и изучает в настоящий момент… Имеющий мозги да поймет. Киоши сразу сообразил, что особой срочности в написании ответа нет, но, до того, как уснуть, он заменил две фотографии: в своем живом журнале и на фотопортале. Теперь он собирался отвечать на письмо и раздумывал над тем, как бы это сделать. Он быстро написал, что очень рад тому, что его фотографии понравились. Также, Киоши сообщал, что собирается съездить на три дня на Хоккайдо и привезти оттуда интересные фотографии, о которых он отпишет позднее. Поразмыслив, он понял, что трех дней парню вполне хватит.

Онода столкнулся с теми же трудностями, над которыми размышлял его новый друг по переписке: Как же все-таки начать письмо? Он хотел было написать «Comrad Vasily»14, учитывая то, что к нему самому обратились с учетом национальных традиций, но вовремя одумался, вспомним о том, что коммунисты там уж лет десять не при власти. После некоторого размышления Киоши принял достаточно простое решение. Письмо начиналось стандартно, как начиналась им вся англоязычная переписка. Если бы он знал, какие именно мысли вызовет у адресата такое обращение, он написал бы Comrad, не задумываясь…

На следующее утро после отправки письма Василий Соловьев находился в состоянии изрядного нервного возбуждения. С самого утра он проверил почту, хотя и не надеялся на ее получение. Затем он посмотрел в живой журнал Оноды и невольно перепугался. Большая фотография хозяина журнала сменила пропорции и показывалась без дорисованного коврика. Быстро набрав адрес фотопортала, он убедился в том, что и там фотография была сменена на не модифицированную. Соловьев запаниковал. В его голову одновременно полезли различного рода мысли типа «Ведь счастье было так возможно», «А не приснилось ли мне все это?» или даже «А на месте ли у тебя крыша, Вася?». Последняя мысль заставила его взять себя в руки и начать рассуждать логично.