Ближний Восток. Перезагрузка - Семен Багдасаров

Дело не в том, что Асад какой-то там особо талантливый и способный президент. Нет. Он делает кучу ошибок, на него оказывается определенное влияние. Но он стал неким символом для той достаточно многочисленной части населения, которая его поддерживает. В случае его ухода может рухнуть система обороны от радикальных группировок, и в стране начнется совсем уж неуправляемый хаос. Сейчас еще с кем-то можно договариваться.

Грубо говоря, есть территория, контролируемая Асадом. Есть территория нового квазигосударства. При определенном стечении обстоятельств, если курды берут под контроль проходы у Манбиджа, Джераблуса и Аазаза, они могут к этой территории присоединить и часть северного Алеппо, потому что там тоже компактно проживают курды и сильно влияние партии «Демократический союз» и сил самообороны. А неподалеку живут христиане — марониты, армяне, которым на этой территории тоже обещана часть власти и влияния. Мало того, если отряды, о которых я говорил, полностью возьмут Ракку, то и Ракка войдет в Федерацию. Когда Асад говорил, мол, «да что там курды, их всего 23 %», курды ответили: «Да нет, нас 40 %». Кстати, для Асада, похоже, стало полной неожиданностью, что курды действительно начнут воплощать свою коммунистическую, интернационалистическую идеологию, суть которой в том, что все народы, проживающие на данной территории, имеют равные права: и арабы, и ассирийцы, и туркмены, и армяне, и чеченцы, и черкесы. А сами эти народы все больше и больше проникаются данной идеей. Они говорят, что лучше будут иметь дело с курдами и работать над реализацией своих прав.

Есть и территории, как говорится, «ни нашим ни вашим». Это примыкающие к турецкой границе части провинций Алеппо и Идлиб, которые контролирует в основном «Джебхат ан-Нусра», представляющая собой уже, пожалуй, большую силу, чем «Исламское государство», и увидевшая возможность для создания собственного халифата. И я не исключаю, что при определенном стечении обстоятельств на данной территории образуется некий правовой и властный вакуум, что даст возможность соседней Турции претендовать на нее, потому что исторические предпосылки для этого есть.

В уже упоминавшемся интервью телеканалу «Ориент Ньюс» Абу Мухаммад аль-Джулани рассказал о том, что для Эрдогана действительно важно создать 98-километровую буферную зону на границе с Сирией и что в этой зоне турецкий спецназ вовсю воюет с курдами. Иначе говоря, турки и не собирались бомбить ни «Исламское государство», ни «Джебхат ан-Нусру», а бомбят только курдов. Кроме того, Джулани рассказал о планах расширения этой зоны на запад за счет сирийского Африна. То есть прямо признал как участие турецких вооруженных сил в боевых действиях на территории Сирии, так и то, что этой буферной зоне придается большое стратегическое значение.

Вот что на сегодняшний день мы имеем в Сирии. И в этом надо разбираться, анализировать, вести переговоры. Наша задача — четко и ясно определить и сформулировать свои национальные интересы. И вести переговоры со всеми — и с Асадом, и с Федерацией Северной Сирии. За исключением, естественно, «Джебхат ан-Нусры» — это террористы, которые должны быть уничтожены.

Необходимо активно работать. Тем более что здоровые силы в этом регионе и сами склонны к сотрудничеству и буквально рвутся работать с нами. А Башару Асаду надо объяснить, что он натворил множество ошибок и теперь мы будем их исправлять. Самое главное — не допустить, чтобы территория вновь созданной Федерации контролировалась американцами, иначе завтра мы с удивлением обнаружим возле своих границ новое государство, которое будет находиться полностью вне сферы нашего влияния и представлять для нас угрозу.

К сожалению, американцы уже делают серьезную заявку на доминирование на территории, о которой идет речь. Причем надо ведь понимать: доминируют они где бы то ни было не потому, что их любят.

Один крупный курдский политический деятель в личной беседе сказал мне: «У нас в библиотеке в основном работы советских полководцев. Там нет ни одной американской книги». Просто американцы использовали нашу нерешительность и быстро взяли ситуацию на северо-востоке Сирии под свой контроль. На первый взгляд то, что Соединенные Штаты вдруг стали поддерживать анархо-коммунистов, в том числе партию, которая до 2014 года считалась у них террористической организацией, выглядит удивительным, однако это отличный пример той гибкой и хитрой политики, которую они ведут. Все делается исходя из единственного принципа: «Интересы США на первом месте. Все остальное неважно». Вот эта формула, о которой я много раз говорил, должна быть принята и у нас. Если она будет доминировать в нашей внешней политике, мы начнем ко многому относиться иначе, и к нам отношение во многом изменится. Нельзя позволять американцам закрепиться на северо-востоке Сирии. Потому что эта территория примыкает к Южному Кавказу, примыкает к территории Черного моря.

Много лет назад я встречался с неким американским товарищем, и мы обсуждали с ним многие вопросы. Он подтвердил: американцы прекрасно понимают, что вероятность распада Турции и создания независимого Курдистана действительно существует. Я спросил: «Но вы же должны отрицательно к этому относиться? Турция же ваш союзник, южный фланг НАТО и т. п.». Он хитро улыбнулся и сказал: «Ну что вы. Если сложится такая ситуация и процесс наберет обороты, противиться ему мы не станем. У нас другая задача — для нас главное, чтобы это государство было дружественным Соединенным Штатам».

На первый взгляд то, что Соединенные Штаты вдруг стали поддерживать анархо-коммунистов, в том числе партию, которая до 2014 года считалась у них террористической организацией, выглядит удивительным, однако это отличный пример той гибкой и хитрой политики, которую они ведут. Все делается исходя из единственного принципа: «Интересы США на первом месте. Все остальное неважно». Вот эта формула, о которой я много раз говорил, должна быть принята и у нас.

Повторюсь, это очень характерная для американцев черта, принципиально отличающая их от нас. Мы зачастую действуем слишком просто: вот есть в Сирии Башар Асад — мы поддерживаем Асада; есть в Ираке Хайдер Аль-Абади — поддерживаем Абади; в любой ситуации работаем только через них, что бы ни случилось. Американцы действуют иначе: они поддерживают того или иного деятеля, но в случае начала какого-то серьезного процесса поддержат и его оппонента. Потому что, как гласит поговорка, нельзя класть все яйца в одну корзину. Вот они и распределяют усилия. У нас с нашим подходом случаются неприятности: камушек в корзину упал — и все яйца вдребезги. Начинаем жаловаться, что нас снова обманули. А у них во главу угла поставлены национальные интересы, и они очень активно с этим вопросом работают. И действуют в связке и с марксистами из Рабочей партии Курдистана и аффилированных с ней структур, и с их антиподами из Демократической партии Курдистана, которые сохраняют дружественные отношения с Партией справедливости и развития Турции, то есть фактически с Эрдоганом.

Что касается Турции и ее отношения к происходящему, то недавние изменения ее позиции наглядно показывают, что для турок вопрос № 1 — это не Сирия и даже не Россия. Это, безусловно, курдский вопрос. И события последних месяцев говорят о том, что ради решения этого вопроса турецкое руководство пойдет на контакт и на соглашения с кем угодно, лишь бы в обмен на лояльность турок вторая сторона не оказывала помощь и поддержку курдскому национально-освободительному движению. Отсюда и действия Реджепа Эрдогана, не связанные по большому счету ни с помидорами, ни с курортниками. То есть экономические факторы тоже, безусловно, имели значение, но, прямо скажем, далеко не первостепенное. На первом месте находится именно проблема курдов. Поэтому турецкие власти ведут переговоры. Поэтому на встрече в Алжире посредником между турецкими и сирийскими представителями выступил Иран, который тоже заинтересован в том, чтобы этого нового государства не было. Вообще надо сказать, что иранцы играют крайне отрицательную роль в вопросах решения курдской проблемы: они давят и на иракское руководство, и на сирийское руководство. Так, несколько месяцев назад руководство Ирака в ответ на оккупацию части страны Турцией заявило, что официально признает Рабочую партию Курдистана, открывает им офис в Багдаде и собирается помогать поставками оружия. Но поскольку иракское руководство находится под мощнейшим влиянием Ирана, полноценно реализовать эти обещания оно не в состоянии. В принципе, заинтересованность Ирана понять нетрудно: он изо всех сил сопротивляется вероятности создания у себя курдской автономии и справедливо полагает, что успехи, достигнутые курдами в сопредельных странах, могут послужить катализатором этого процесса. Но проблему заглушить не удается. Летом 2016 года на ирано-иракской границе, на участке, относящемся к Иракскому Курдистану, вспыхнули ожесточенные бои: Демократическая партия Курдистана Ирана (ДПКИ), расколовшаяся три десятка лет назад после убийства ее лидера Абдула Рахмана Касемлу иранскими спецслужбами в Вене, снова объединилась и перенесла боевые действия непосредственно на территорию Ирана, ее отряды противостоят Корпусу стражей исламской революции. Есть уже значительные потери среди иранских военнослужащих.