Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Снова пахнет едой. Дашь несколько кассет про запас? Замена — дело несложное, я бы тебе не докучал.

Гедимин мигнул.

— Пока неясно, как хранить их герметичными, — нехотя признался он. — Высыхают, протекают… Надо подумать.

Он вспомнил о дозревающей массе жёлтого и красного гзеша, сырья для новых скафандров, и о видоизменённом респираторе на чертеже Гварзы. «Маску я сделаю,» — он задумчиво посмотрел на приподнятый полог — Таркасан, уходя, оставил «дверь» приоткрытой. «С глазами проблема. Щитки делать не из чего. Всё прозрачное стекло — в Сфене Огня.»

…Гедимин положил в застеленный ветошью поддон последнюю отливку. Было немного времени — и он сделал несложную гравировку по образцу с фотографий Айзека. Среди заснятых предметов попадались и более обильно украшенные; иногда аборигены даже просверливали насквозь какое-нибудь лезвие, чтобы вставить камешек. Это Гедимин воспроизводить не стал — рука не поднималась портить хорошую, долговечную отливку из-за дикарских обычаев.

«А ведь что-то они имеют в виду, когда делают такую инкрустацию,» — думал сармат, рассеянно глядя на синий металл. «Вот Вепуат привыкнет к новой мутации — пойдём с ним и всех расспросим. Явная глупость, но что-то они ведь имели в виду…»

Стряхнув оцепенение, он выглянул из шлюза, — шар защитного поля никуда не делся, и аборигенов рядом с ним не было. Сармат порылся в ящике стола, сгребая нужные детали, повертел в пальцах плоскую золотистую пластину — раскатанный до миллиметровой толщины ипрон, на Земле стоил бы огромных денег… «Пойду в шатёр. Чертежи у меня, почти всё готово. Может, даже успею проверить, пока все не проснулись…»

…Трубы нужного диаметра не нашлось — Гедимин решил, что сделает её потом, к рабочей модели. Сейчас на столе перед ним лежал собранный вентиль… точнее, отсекатель, — сармат так его назвал, глядя на узкую длинную ипроновую пластину на месте заглушки. Он тронул пальцем рычажок — пластина качнулась, рассекая воздух; рычажок сместился в прежнее положение — пластина качнулась обратно.

«Катушка будет тут, наверху,» — сармат подобрал со стола жёлтую трубку в полпальца толщиной и зажал в тисках. В пробирке с раствором «жидкой молнии» уже полчаса отмокал рыхлый тросик из цветного волокна — Гедимин старался не скатывать его слишком туго, хоть рыхлость и затрудняла протаскивание сквозь трубку. «Не разлить тут лишнего,» — сармат недовольно покосился на маслянистые капли. «Жидкая молния» очень хорошо просачивалась, особенно там, где не надо, — редкий эксперимент с ней обходился без вытирания всех поверхностей…

Он уже запаивал концы трубки и готовился свернуть её в спираль и пристроить под пресс, когда земля под ногами слабо качнулась, а на запястье вспыхнул прикрытый экран дозиметра — кто-то фонящий прополз под холмом, поддев головой сарматский бронеход; заодно досталось и шатрам. Гедимин, слегка сузив глаза, скрутил трубку в спираль. Когда он помещал её под пресс, с окраины донёсся протяжный гул, и тут же его заглушил хрипловатый рёв — кто-то разбудил то ли Сокола, то ли его сородича.

«Текк’ты вернулись. И эта тварь опять орёт,» — привычно поморщился Гедимин, собирая промасленную ветошь. «Сейчас почищу скафандр…»

— Ремонтник! Спишь, что ли? — в шатёр заглянул недовольный Вепуат. «Без Сокола,» — машинально отметил Гедимин. «Может, поэтому животное орёт?»

— Иду, — буркнул он, проводя по перчатке зажатым в пинцет осколком кейека. Над обшивкой то и дело поднимался трескучий дымок — незамеченная «молния» испарялась от резкого нагрева. «С ней в герметичном боксе надо работать,» — угрюмо думал сармат. «Как и с ирренцием. Привык брать в руки всякую гадость…»

— Что-то похолодало, — заметил Вепуат, выбираясь из-под полога и сверяясь с термометром. — Вчера ночью было теплее. Градусов на шесть.

Гедимин пожал плечами. Он пока разницы не чувствовал. Термодатчики определённо что-то фиксировали, приборы вели статистику… сармат в последние дни смотрел только на дозиметр, и то нечасто.

— Переведёшь? — спросил он, вслед за Вепуатом выходя из шатра. — Язык Текк’тов ты тоже понимаешь? И говорить можешь? А как голосовые связки? У них же другой речевой аппарат…

Вепуат выразительно пожал плечами и, остановившись, тихонько постучал по броне. Из полумрака выскользнула длинная тень, прошуршала по его спине и замерла, свесив головной сегмент сармату на грудь.

— Попробую перевести, — сказал он, просунув ладонь «трилобиту» под голову. Существо тихо щёлкнуло спинными щитками.

— Не получится — позовём стража. Он уже здесь — на кухне. Охота же есть из облизанной миски!

Слова о миске напомнили Гедимину о сканере, оставленном в ящике стола — и, наверное, уже облучившемся сверх меры. Он развернулся было к лаборатории, но увидел узкий экран на запястье Вепуата — разведчик сам подобрал прибор и прикрепил к руке.

— Записи проверял? — тихо спросил Гедимин, кивнув на сканер.

— Частично, — ответил Вепуат, быстро оглядевшись по сторонам. — Пока ничего интересного. Всё никак их не засечь. Может, и правда, мне ерунда мерещится…

Над обрывом поднялась массивная голова в сверкающей броне. Жёлтый свет фонарей отражался от щитков панциря и отбрасывал блики на траву и валуны. На полсекунды Гедимин отвлёкся на игру света и проглядел, когда из долины высунулись ещё трое. Первый Текк’т был заметно их крупнее, и его броню покрывали короткие шипы. «Старший,» — Гедимин поднял руку в приветственном жесте и услышал протяжный гул. «Интересно, сколько нужно лет, чтобы вот так вырасти…»

Из-под шлема Вепуата донеслось негромкое гудение на очень низкой частоте — на пределе слышимости. Фраза была короткой; после неё секунд на пять настала тишина, затем Текк’ты встряхнулись, лязгая и звеня бронёй, и загудели в ответ. Гедимин настороженно щурился на Вепуата, пока не увидел на его лице сдержанную ухмылку.

— Zaa atesq! — разведчик легонько ткнул сармата кулаком в грудь. — Всё работает. Странное такое ощущение — будто череп дребезжит. Не знаю, что там с акцентом, но вроде все всё понимают. Ну, что им сказать?

«Четверо,» — Гедимин посмотрел на экран сканера. Полость вокруг главной шахты медленно, но верно расширялась.