Черчилль. Биография - Мартин Гилберт

Эвакуация британских войск из Греции началась 24 апреля. В течение семи дней немецкие пикирующие бомбардировщики топили транспорты с войсками. Погибло несколько тысяч человек, в том числе 650 на борту двух эсминцев, которых ранее спасли из моря. В целом эвакуировано было 50 000 солдат; 11 500 человек оказались в плену. «Боюсь, последнее время у вас выдалось очень тревожным, – написала Черчиллю пятнадцатилетняя принцесса Елизавета 23 апреля, – но я уверена, что скоро ситуация улучшится». Через четыре дня, в самый мрачный с прошлого лета период, Черчилль выступил по радио из Чекерса с полной уверенностью в окончательном результате. «Ни один разумный и дальновидный человек не сомневается, – сказал он, – что в свете заявленных решений британской и американской демократии грядущее и полное поражение Гитлера и Муссолини неизбежно». Британская империя и Соединенные Штаты обладают «бульшими богатствами, бульшими ресурсами и производят больше стали, чем весь остальной мир вместе взятый». Они уверены, что «преступным диктаторам не удастся растоптать дело свободы и повернуть вспять волну мирового прогресса». Вечером за ужином, когда руководитель военных операций Военного министерства генерал Кеннеди предположил, что Британии, возможно, придется проводить эвакуацию из Египта, Черчилль, как записал один из присутствовавших, «настолько взъярился, что «нам пришлось приложить немало усилий, чтобы его успокоить».

Черчилль понимал, что Египет может быть потерян, хотя и надеялся, что войска будут сражаться до последнего. «Каждый, кто убьет гунна или даже итальянца, сделает доброе дело», – написал он в Директиве по обороне Египта 28 апреля. Четырьмя днями позже он предупредил Рузвельта, что если Египет будет потерян, то продолжение войны против немецкого триумфального шествия по Европе и большей части Азии и Африки «станет трудной, длительной и суровой задачей». Черчилль призывал Рузвельта немедленно объявить войну. «Только вы можете не допустить немцев в Марокко», – написал он. Ситуация в Египте становилась опасной. «Лично я думаю, что мы победим, несмотря на физические трудности с подкреплением танками и авиацией. Но заклинаю вас, господин президент, не преуменьшать тяжесть последствий, которые могут возникнуть вследствие ближневосточного коллапса. В этой войне каждая позиция – решающая, и сколько еще мы готовы потерять?»

Немецкие бомбардировки Британии продолжались с прежней интенсивностью. 2 мая Черчилль посетил разбомбленные кварталы Плимута. За пять дней бомбардировок Ливерпуля затонуло двадцать торговых судов. Однако на публике Черчилль продолжал демонстрировать уверенность. 7 мая в палате общин он заявил, что, когда оглядывается на все трудности, которые пришлось преодолеть, и вспоминает все, что было сделано неправильно, и все, что было сделано правильно, он «чувствует, что нам нет нужды опасаться бури. Пусть ревет и бушует. Мы все преодолеем».

10 мая произошел самый мощный воздушный налет на Британию за все время блица 1941 г. Погибло более 1400 человек, большинство из них – лондонцы. Среди разрушенных зданий оказалась и зал палаты общин. «Гунны любезно выбрали время, когда там никого из нас не было», – написал Черчилль Рэндольфу, служившему в Каире специальным представителем Генерального штаба. Шоферу, который вез его посмотреть сгоревшее здание палаты, он заметил: «Больше мне никогда не заседать в палате общин».

Три ночи зарево пожаров освещало лондонское небо. Но в ночь этого сокрушительного удара Черчилль узнал, что Соединенные Штаты готовы предоставить Британии треть своих летных учебно-тренировочных центров. Через неделю итальянские войска в Итальянской Северной Африке сдались, а войска Роммеля были оттеснены на 50 километров. Но Черчилль и его ближайшие советники знали из перехваченных вражеских сообщений, что главные усилия немцев теперь будут направлены против Крита. Наступление на Крит началось 20 мая. Пока там шли сражения, «Принц Уэльский» и «Худ» в Северной Атлантике начали погоню за «Бисмарком» и «Принцем Ойгеном».

Черчилль в Чекерсе дожидался новостей о ходе боев на острове и в океане. В первые часы 24 мая он узнал, что «Худ» затонул, унеся с собой жизни более 1500 моряков. Тремя днями позже, буквально через несколько минут после завершения его выступления перед парламентариями, которые собрались в Черч-хаус[49], поскольку здание палаты превратилось в руины, ему передали записку. Он встал снова и заявил: «Я только что получил известие, что «Бисмарк» потоплен». Погибло почти 2000 немецких моряков.

В этот же день Уэвелл отдал приказ об эвакуации с Крита. Несмотря на блестящее и упорное сопротивление войск союзников, мощь немецкой авиации, базировавшейся в Греции, оказалась решающим фактором для исхода сражения, в ходе которого более 4000 его защитников были убиты. Многих буквально разнесло в клочья 200-килограммовыми немецкими бомбами. За четверо суток эвакуации с острова было снято 16 500 человек, но в результате того, что налеты немецкой авиации на порты усилились, у 5000 человек не осталось иного выбора, кроме как сдаться в плен. В сражениях на море погибло более 2000 офицеров и матросов королевского военно-морского флота. Морские силы союзников тоже понесли тяжелые потери.

В поисках уединения Черчилль провел вечер 1 июня в Чартвелле. К нему быстро вернулся прежний боевой настрой, и он с облегчением узнал, что Рузвельт согласился и с американской оккупацией Исландии, тем самым освобождая британских солдат для войны на Ближнем Востоке, и с направлением в Египет необходимого Британии военного снаряжения. Это снаряжение составили 200 танков американского производства, 24 зенитных орудия, 700 десятитонных грузовиков, боеприпасы и оборудование для водоснабжения.

6 июня на аэродроме в Южной Англии Черчилль с радостью наблюдал за благополучной и долгожданной посадкой первого бомбардировщика «Летающая крепость» из США. Через два дня появились и другие хорошие новости: союзные войска вступили в занимаемую вишистами Сирию. «Я более уверен, чем когда-либо, – написал он в тот день сыну, – что мы вышибем дух из Гитлера и его нацистской банды». Сражение на Крите, сказал он парламентариям 10 июня, продемонстрировало такое «серьезное и яростное сопротивление, с каким немцы еще не сталкивались в своем марше по Европе».

В этот день Черчиллю показали результаты разведданных, полученных после перехвата секретных радиосообщений немцев. Они показали точное расположение значительного количества немецких войск, концентрирующихся вдоль советской границы. Он решил поделиться информацией со Сталиным. Ее передали 11 июня. На следующий день Черчилль, выступая перед представителями доминионов и союзников, сказал: «Мы сведем на нет все усилия, которые прилагает Гитлер для систематизации и консолидации своего нашествия. Ему не будет ни покоя, ни отдыха, ни передышки, ни переговоров». Передача Сталину военных секретов немцев была частью этого плана, хотя Черчилль об этом умолчал. «Расположение звезд говорит об освобождении человечества, – сказал он в радиообращении к американцам 12 июня. – Процесс дальнейшего порабощения народов не будет таким простым. Не так просто будет погасить огни свободы». Даже если Гитлер вторгнется в Британию, заявил он накануне представителям доминионов и союзников, «мы не отступим от своей высшей цели».

15 июня Уэвелл предпринял новое наступление против Роммеля в Западной пустыне, но после первоначального успеха был вынужден отступить, потеряв сотню танков. Черчилль снова отправился в Чартвелл – второй раз за три недели. Ему хотелось побыть в одиночестве. За прошедшие два с половиной месяца на океанское дно ушли полмиллиона тонн грузов, и никакого успеха тут не предвиделось. Однако 18 июня, после возвращения Черчилля из Чартвелла, Колвилл нашел его бодрым: «Он активно обдумывал, где нанести очередной удар». В стремлении найти «свежий взгляд» на события на Ближнем Востоке, он решил заменить Уэвелла, который хотел продолжать оборону Киренаики. Его преемником Черчилль выбрал Окенлека, который привлек его внимание своими энергичными и эффективными действиями по переброске войск из Индии в Басру во время восстания Рашида Али в Ираке. Именно Окенлеку предстояло разработать план следующей наступательной операции в Западной пустыне. «Считаю мудрым ваше решение произвести изменения, – телеграфировал Уэвелл Черчиллю 22 июня, – и привнести новые идеи и действия в разрешение ближневосточных проблем. Уверен, Окенлек станет удачным выбором».

Выходные Черчилль проводил в Чекерсе. Пристальное отслеживание сообщений немецкой «Энигмы» показало ближайшему, посвященному в тайны, окружению Черчилля, где будет нанесен следующий удар. «ПМ говорит, что нападение Германии на Россию предрешено, – записал Колвилл в дневнике 21 июня, – и Россия, несомненно, потерпит поражение». Этой ночью, пока Черчилль спал, немецкие войска перешли советскую границу.