"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция (СИ) - Шульман Нелли

Она почувствовала, как муж, нежно, кладет ладонь на ее живот. Женщина, невольно, улыбнулась: «Мы об этом только в следующем месяце узнаем. Анри, - Юджиния всхлипнула, - я прошу тебя...»

Он молчал, прижавшись губами к ее плечу: «Тогда и ты уезжай, Эжени. Твой брат жену потерял..., Я справлюсь, - усмехнулся муж, - мы в лагере сами стирали, сами готовили...»

- Не говори ерунды, - гневно сказала Юджиния, - я с тобой никогда больше не расстанусь, Анри. А Пьер..., он сюда вернется, когда все это, - она запнулась, - безумие закончится. И будет с нами, как и раньше.

Так и решили. Марта пришла к ним рано утром, на рассвете. Она обычно заворачивала на рю Мобийон по дороге в столовую, у Люксембургского сада. Узнав, что Мирьям погибла, Марта дернула углом рта:

- Говорила я, что ничем хорошим это не закончится. Соберите Пьера, дайте ему крепкую одежду. Я его за своего сына выдам. Пусть рта не раскрывает, пока мы до моря не доберемся. Будет у нас глухонемым, - устало сказала Марта, - у него парижский акцент, а документы у меня из Ренна. Иначе подозрительно.

Пьер не хотел уезжать. Анри, присев, прижал сына к себе:

- Это ненадолго, сыночек. За меня и маму не волнуйся. Мы вместе, и так будет всегда. Война..., восстание закончится, и мы опять встретимся. И слушайся тетю Марту, пожалуйста.

На западе, который день гремела артиллерия. Ходили слухи, что версальцы двигаются к центру Парижа. Вход в город, впрочем, был перекрыт баррикадами. Волк, обедая у брата, обещал, что каждый булыжник мостовой будет омыт кровью рабочих. «И у нас, - мужчина хищно улыбнулся, - есть кое-какие сюрпризы для версальцев».

Волк, на тайном заседании Совета Коммуны, добился разрешения пустить в дело пробирку, что лежала запечатанной, в его вещах.

- На самый крайний случай, товарищи, - уверил их Макс, - городской водопровод все еще работает. Если версальцы займут кварталы на западе, я проберусь туда, и вылью содержимое пробирки в резервуар.

- Так и сделаю, - Волк шагал в каморку Дмитриевой по тихому, пустынному Монмартру. В городе оставалось все меньше людей. Жители пробирались на север и восток, через немецкие заставы, подкупая солдат. Запад и юг были наглухо перекрыты армией Мак-Магона. Он даже засвистел «Марсельезу»: «Взорвем собор Парижской Богоматери, устроим в городе эпидемию..., Тьер получит зараженные развалины».

Волк не думал о подростках, служащих в Национальной Гвардии, не вспоминал о малышах, которых лечил его брат. Ночью, обнимая Дмитриеву, Макс видел красные флаги, над новым городом. Он был прекрасен. Здания из стали и стекла устремлялись ввысь, Волк заметил в небе летательные машины. Он видел рабочих, в дворцах труда, и себя, стоящего на трибуне, в зале, наполненном людьми. Ему аплодировали. Волк, невольно усмехнулся: «Так оно и случится, обещаю». Дмитриева пошевелилась и сонно сказала: «Я тебя люблю, милый. Жаль..., - она зевнула, - жаль твою кузину..., Но это хорошо, для агитации, что она погибла».

Это было просто отлично. Волк, на вечере, говорил, что имя товарища Кроу навсегда останется в рядах героев пролетарской борьбы. Он облегченно думал: «Теперь она за мной никуда не увяжется. Даже если ее не застрелили на поле боя, версальцы, наверняка, ее казнили. Они никого из коммунаров не жалеют».

Волк настоял на расстреле всех заложников, во главе с парижским архиепископом, в случае начала атаки войск Тьера. Домбровский его поддержал. Совет Коммуны не стал с ними спорить.

- Выше держите знамя революционной сознательности, товарищи! - воскликнул Волк: «Коммунизм победит, на всей земле. Мы, при нашей жизни, увидим, как будет построено новое общество!». Они поднялись для пения «Марсельезы». Юджиния стояла, молча. Она думала о том, что собрала вещи Пьера. Марта и сын сегодня вечером уходили из Парижа на север. Женщина ощутила страшную боль где-то внутри. «Мальчик мой, - одними губами сказала Юджиния, - сыночек мой..., Мы с тобой никогда не расставались, как это будет...»

Пьер был спокойным, веселым малышом. Он любил засыпать рядом с матерью, прижавшись щекой к ее руке. Сын рано начал говорить, и оставался таким же ласковым, послушным ребенком. Они ходили к мессе в церковь Сен-Сюльпис, в Люксембургский сад, а потом возвращались домой, и ждали Анри. Доктор де Лу, после госпиталя, или приема в кабинете, торопился на рю Мобийон. Они всегда обедали вместе, семьей. Зимой в библиотеке разжигали мраморный камин. Юджиния сидела за вязанием, вышивала, или приводила в порядок записи Анри. Муж играл с сыном, занимался с ним, рассказывал Пьеру об истории семьи, начиная с первого барона, того, что уехал, в царствование Марии Медичи, из Франции в Акадию.

- Он был русский, - Юджиния вспомнила родословное древо.

- То есть француз, но все равно, из России. Господи, - она тяжело вздохнула, - позаботься о нашем мальчике, пожалуйста. Марта за ним присмотрит. В Лондоне семья, ему весело будет. Марта напишет Давиду, сообщит ему, что Мирьям погибла.

Гремела «Марсельеза». Юджиния, внезапно, подумала: «Марта обозналась. Нечего ему здесь делать. Я не хочу слышать его имя, и не буду».

То же самое она сказала и мужу. Анри погладил ее по голове: «Ты совершенно права, милая. Не надо думать о плохих вещах». Юджиния, незаметно, взглянула на свой хронометр:

- Марта скоро придет. Анри в госпитале, Пьер в детской группе..., - муж должен был выписать справку о том, что Пьер Ферне, восьми лет, действительно является глухонемым.

Пьер развеселился, встряхнув белокурой головой: «Это будет как игра, тетя Марта, - рассмеялся ребенок, - до самого Кале мне молчать придется».

Марта ласково кивнула: «Только не до Кале, милый мой, а до какой-нибудь деревни прибрежной. Мы с тобой на лодке будем пролив пересекать, с рыбаками».

Пьер жалел, что нельзя взять с собой игрушки, но Марта его успокоила:

- У нас игрушек много, милый. Ты опять увидишься с Люси, с Мартином..., Этим летом Франческо приедет, из Японии. Он в Итон поступает. Встретишься со своими кузенами. Ты только нашу семью видел, а есть еще твоя бабушка двоюродная, - Марта подмигнула ему, - герцогиня Экзетер. У нее двое детей, у святого отца Корвино внучка, Мария..., Скучать не будешь, - твердо сказала женщина. Пьер посмотрел на нее голубыми, отцовскими глазами:

- Но я вернусь, тетя Марта? К папе и маме..., - его голос, внезапно, оборвался. Марта обняла ребенка: «Вернешься, милый мой».

Марта шла по бульвару Сен-Жермен, вспоминая разговор с мальчиком. Сегодня вечером они собирались покинуть Париж, по северной дороге. Марта не хотела проходить через заставу графа фон Рабе, немец непременно бы ее узнал. Юджиния дала ей несколько золотых колец: «Для крестьян. Пусть вас спрячут, и покажут тропинки, которыми можно дальше выбраться».

- Алмаз береги, - Марта взяла кузину за длинные пальцы:

- Я могла бы его взять, - предложила Марта, - спрятала бы на себе. Это семейная ценность..., -Юджиния мотнула головой: «Он со мной будет. А я буду там, где Анри».

Марта, вчерашней ночью, навестила собор Парижской Богоматери. Высокие двери были распахнуты, церковь не охранялась. Марта перекрестилась, вдохнув слабый запах ладана. Мессу здесь не служили уже два месяца. Она быстро преклонила колени перед разоренным алтарем и зажгла свечу. Сверяясь со схемой, Марта вынесла из собора почти половину мешков с порохом, выкинув их в Сену. Она перерезала веревки, ведущие к остальным запалам.

- Этого им сделать не удастся, - она прошла мимо комнаты консьержки. Мадам Дарю болела, дочь за ней ухаживала. Марта вздохнула:

- Анри сказал, вряд ли она весну переживет. Восьмой десяток ей. Потом дочка ее место займет. Это, конечно, если дом целым останется. Версальцы сюда с артиллерией придут.

Юджиния рассказала Марте о собрании в Женском Союзе, памяти Мирьям. Женщина кивнула: «Хорошо. Как вернешься, я вас ждать буду. Ключи мне дай, от квартиры, чтобы на лестнице не сидеть».

Марта, в Дранси, увидев у Анри шрам на левом запястье, поинтересовалась, откуда он появился у кузена. Анри рассказал ей об укусе зараженной собаки. Марта подумала: «Интересно». Она выведала у Юджинии адрес комнаты Дмитриевой, где жил Макс. После смены в столовой, женщина отправилась на Монмартр. Марта устроилась в неприметной подворотне. Она подождала, пока девушка, под руку с Волком, не выйдет на улицу. Проводив их глазами, Марта скользнула во двор. Дверь поддалась легко. Она, обшарив вещи, нашла в подкладке старого саквояжа тайник. Марта внимательно осмотрела запечатанную пробирку с каким-то белым порошком: «Он, значит, был в лаборатории у Пастера. Лучше от этого избавиться, на всякий случай».