История Франции - Марк Ферро

конечно, спасет еще цветущее шерстяное производство, но нанесет фатальный удар местному капитализму в Лодеве: он поощряет крупные государственные заказы, предоставляя таким образом капиталистам широкое поле для финансовых операций. Начало упадка местной экономики приходится на время Второй республики, так как именно в данное время происходит всеобщая механизация промышленного процесса, из-за чего связь между владельцами производства и рабочими разрывается, и это делает их противостояние, особенно в Бедарье и в Лодеве, как никогда взрывоопасным.

Подобный упадок накладывается на чувство всеобщей ностальгии, которая в середине XIX в. породила в Лангедоке и в еще большей степени в Провансе литературное движение фелибров. Это движение боролось за восстановление окситанского региона и языка. Одним из наиболее известных глашатаев движения был поэт Фредерик Мистраль. Эта ностальгия держалась на чувстве ухода в себя, и ее лишь усиливало неблагоприятное для южной части Лангедока развитие экономики. Жители региона последовательно испытали на себе нашествие филлоксеры в начале XX в., от которого пострадали виноградники, и два мятежа виноградарей. За ними последовал упадок, ударивший по всему региону после окончания Второй мировой войны. Юг Лангедока был включен в категорию регионов, именуемых «французской пустыней», где постепенно приходят в упадок железные дороги, уменьшается число школ и сокращается население. Конечно, окраины региона — Тулуза и Монпелье остаются центрами активной жизни благодаря развитию авиационной промышленности и культурной деятельности. Безусловно, туризм оживляет пляжи; но расположенные в стороне Безье, Каркассон, Нарбонн, Сет медленно приходят в упадок, не говоря уже о маленьких, еще недавно процветавших городках, таких, как Сен-Пон-де-Томьер, Бедарье, Лодев и Альби. Лангедок-Руссильон оказался на тринадцатом месте среди двадцати двух французских регионов по показателям валового внутреннего продукта, с самым низким ВВП на душу населения.

Неудивительно, что в этой части региона, а именно в Ларзаке, в течение 70-х годов ХХ в. возрождается окситанское движение.

Этот регион остается на протяжении всего времени менее религиозным, чем другие. Здесь на въезде в населенный пункт соседствовали расписания церковных служб и заседаний масонских лож — регион долгое время называли «красным югом». На сегодняшний день, в контексте объединения Европы и глобализации, самобытность ценится здесь больше, чем где бы то ни было. Об этом свидетельствует любовь к регби: внедрение данной игры является своего рода северной границей культурного сопротивления латинизированных регионов юга господствующему влиянию французского севера и вступление местных жителей в движение охотников, которое здесь более значимо, чем в остальных регионах Франции.

Границы на северо-востоке Франции: Эльзас и Лотарингия

Эти две провинции начинают упоминаться вместе лишь после 1871 г.; до этого времени их ничто не связывает. Эльзас, расположенный в бассейне реки Рейн, считается провинцией Германии; Лотарингия считается французским регионом, и Генрих IV даже подумывал расположить там парламент.

Разграничение территорий по языковому признаку никогда не происходило в реальности, хотя Людовик XIV и ссылался на этот принцип в ходе присоединения Франш-Конте. Языковая аргументация применялась тогда очень редко. Только в XIX в. данный фактор стал приниматься в расчет.

В эти времена в Европе не существовало терминов «национальная территория» или «национальные границы»; войны, которые европейцы вели между собой, были междинастическими войнами за престиж — или Крестовыми походами. Лишь постепенно после Французской революции 1789 г. понятие государственного суверенитета установило твердые географические границы, а затем и создало миф об их необходимости.

Историк Даниэль Нордман приводит в пример территорию в 20 квадратных лье[286], между реками Саар и Мозель, которая в 1737 г. одновременно находится под суверенитетом Франции и Лотарингии, Люксембурга, Трирского архиепископства и Священной Римской империи. Из сотни городов этой территории 27 принадлежат архиепископству, 29 — Франции и Лотарингии, 18 — Франции и Люксембургу, 10 — Империи, а 16 не поделены между Лотарингией и архиепископством.

И действительно, на протяжении столетий, от римской эпохи до XVII в., государство с трудом отличали от других форм социальных сообществ. Оно занимало свое место в ряду тех административных понятий, которые можно было трактовать и как «могущественное королевство», и как «городскую коммуну» или «нацию». Территория государства не отличалась по сути от территории аббатства или города; государство могло состоять из нескольких владений различного типа. Однако эти владения объединялись чаще по принципу правовой принадлежности, нежели как совокупность территорий. Границы — или скорее пределы территорий — были скорее юридическими, чем географическими. Таким образом, одна и та же территория могла подчиняться сразу нескольким правителям. Понятие территориального суверенитета образовалось намного позже, в XVI в. термин «граница» означал уже границы фронта на войне, как раньше, а именно территориальные границы. Граница по Рейну сама по себе была лишь системой укреплений, созданной природой.

Если раньше те или иные государи просто отнимали феоды, то теперь они переходили границу и занимали территорию. Крупная перемена, вероятно, произошла накануне Французской революции, когда монархи приобретали, посредством договоров, территории, которые ныне именуются «провинциями»… Артуа, Руссильон и прочие. Тем не менее утверждать, что Франция в 1789 г. была разделена на провинции, было бы чрезмерно и даже неточно, потому что на тот момент понятие «провинция» применялось ко всем возможным округам, как к графству Гатине, так и к городу Валансьен, феоду Бюже и графству Арманьяк. В то время настоящими территориальными единицами были церковные епархии, финансовые округа, военные губернаторства, судебные округа, границы которых были размыты и могли охватывать целый «край».

На деле провинция — это разнородное объединение населенных пунктов, городов, владений: у местного жителя на этот счет нет сомнений, он говорит: «Вы в Руэрге или в Оверни, в Шампани или в Лотарингии». И хотя Марсийи называется Марсийи-ан-Бос, в представлении жителей края этот городок находится не в краю Бос, а в краю Бокаж: название же Марсийи-ан-Бос было придумано администрацией департамента Луар-и-Шер в 1806 г., чтобы отличить его от другого городка Марсийи. Аналогично в XVIII в. город Сьервиль назывался Сьервильан-Ко, таким было его официальное королевское название, тогда как горожане называли «кошуа» (cauchois) всех жителей региона Ко, чтобы противопоставить себя им, писал историк Люсьен Февр.

Находясь в Шамбери, Жан Жак Руссо присутствовал при вхождения французских войск в город. «Я пошел вместе